Цербер: волк в овчарне - Джек Чалкер

Я увидел в ее глазах слезы. Она — это было впервые — плакала.

— И тогда, — продолжала Дилан прерывающимся, чужим голосом, — она кинулась к друзьям за утешением, но все вокруг привыкли к системе или сдались и примирились с ней. Меня это не устраивало, но в какой-то степени я сначала покорилась. Дом Акеба стоит почти на берегу, рядом с гаванью. Я привыкла наблюдать, как охотники выходят в море, и всегда, подобно Санде, мысленно была с ними. Я дружила с ними, но, когда скрыть беременность становилось невозможно, они чурались меня.

Однажды, во время отпуска — после пятых родов — один добрый человек, которого я никогда не забуду, сказал почти то же самое, что и ты сейчас. Он рисковал — и тайно провел меня на судно.

И знаешь — ничего особенного не случилось. Да, мы заметили борка, но другое судно перехватило его. Зато я возродилась, Квин! Я твердо решила изменить жизнь! Если бы не эта поездка, я бы по-прежнему жила в Доме. Рожала детей и смотрела на море. И так же, как Санда, убивала время. Теперь понимаешь?

Я повернулся, обнял ее и привлек к себе.

— Да, Дилан, — вздохнул я. — Когда мы возьмем ее с собой?

— Послезавтра. Не хочу, чтобы на моей совести была еще и смерть ребенка.

— Хорошо. Но, пожалуйста, продумай все еще раз. С морем шутки плохи.

— Знаю. Считай меня глупой, слабохарактерной, какой угодно. Но я тоже рисковала ради тебя. Возможно, нам повезет еще раз. У меня хорошая команда. Они не проболтаются.

— Ты все решила?

— Абсолютно.

— Тогда и я отправляюсь с тобой.

Она села:

— Ты? После стольких уговоров?

— Мало ли что? Кто здесь директор и за все отвечает?

— Нет, — твердо произнесла она. — Поезжай, если хочешь — я буду рада. Но за корабль и людей отвечает только капитан. Таков закон. Понял?

— Слушаюсь, капитан, — ответил я и поцеловал ее.

Утро выдалось отвратительное. Стоял туман, временами накрапывал дождь, с трудом верилось, что давно рассвело. Штормило, и суда тяжело переваливались на волнах. Но Дилан выглядела довольной.

— Нас скроет пелена дождя, и даже наблюдатель из Дома Акеба ничего не заметит — Санда будет в плаще с капюшоном.

Накануне, в открытом море, она предупредила команду. Никто не возражал. Они знали ее — может, почти так же хорошо, как я. И очень уважали.

Официально кораблик назывался "Танцующий Гром", но звали его просто "лодкой Дилан" или еще проще — "лодка".

Мы с Сандой сидели в каюте, где не так давно плели свой заговор. А сейчас моряки обряжали нас в спасательные жилеты и инструктировали.

Мы старались не отвлекать Дилан от штурвала.

— Вы оба умеете плавать, так? — полушутя спросил один из моряков.

— Да, хотя не знаю, как далеко и с какой скоростью, — в тон ему ответил я. — Жаль, что день такой скверный.

Он рассмеялся:

— Что вы, день хороший. Видели бы вы настоящую непогоду! Волны катят через палубу, даже нас тошнит. Но вы не беспокойтесь. В полдень будет уже тепло и солнечно.

На удивление, так и случилось.

Было очень интересно наблюдать за кораблями. В сопровождении двух охотников-истребителей медленно тащились траулеры, а мы, как замыкающие, последними покинули гавань. Вскоре «лодка» приподнялась, показались два напоминавших лыжи крыла, и легко, набирая скорость, заскользила по поверхности моря.

Я смотрел на стремительно удаляющуюся "береговую линию", почти скрытую в тумане. Призрачный пейзаж. Массив деревьев, вздымающийся из воды и мглы, отмеченный лишь несколькими далекими огнями.

— Господи! До чего же здорово! — Возбужденная Санда носилась от одного иллюминатора к другому, ахая и охая от неподдельного удовольствия.

А я, старый космический волк, испытывал, мягко говоря, необычные ощущения в желудке.

— Давай поднимемся на мостик, — предложил я, когда мы прорвались сквозь шквал, и все вокруг неожиданно залили солнечные лучи.

— Отлично! Веди!

Мы прошли мимо электронной аппаратуры биомониторов, миновали камбуз и поднялись на мостик. Дилан спокойно сидела в капитанском кресле, положив руку на штурвал и поглядывая вперед. Она повернулась к нам и с улыбкой спросила:

— Ну как? Нравится?

— Изумительно! — восторженно произнесла Санда. — Дилан, я перед тобой в вечном долгу!

Дилан поднялась и крепко обняла Санду. По выражению лица нашего капитана можно было догадаться, что о большем она и не мечтает.

— Эй! — воскликнул я. — А кто будет править? Дилан рассмеялась:

— Автопилот, конечно. Никакого управления не требуется, пока не попадем в свою зону.

Я застеснялся. Я ведь лез в логово зверя. Не сомневался в победе над Вагантом Лару. Водил звездолеты… А тут растерялся в двух километрах от берега!

— Ты позеленел, — нежно сообщила Дилан. — Будь я коварнее, я бы устроила настоящую болтанку! Видно, я слишком тебя люблю.

До полудня мы спокойно шли со скоростью тридцать шесть узлов по пустынному океану, направляясь к сектору на юго-востоке от Медлама — в свой промысловый участок. Там, в поисках скрита, кораблик стал описывать круги.

— Скрит в коммерческих количествах не обнаружен, — сообщил громкоговоритель. — Внимание, замечен борк.

Дилан оживилась:

— Мы его не интересуем?

— Нет. Большой, четыре или пять тонн. Приблизительно в тысяче двухстах метрах к юго-западу, на глубине двадцать метров. Похоже, поднимается.

— Не спускайте с него глаз, — приказала капитан. — Докладывайте о поведении!

Она вышла на верхнюю палубу, я пошел за ней. Ветер на такой скорости пробирал основательно. Дилан всматривалась в открытое море, я проследил за ее взглядом, но ничего не заметил.

— Вот он, — произнесла она безразличным тоном, указывая на что-то. Я скосил глаза в ту сторону, но ничего не увидел, кроме воды.

— Я не вижу.

— Прищурься! Или надень темные очки.

Я надел очки, очень неудобные. Не помогло. Она не успокаивалась:

— Видишь маленькие пятнышки?

— Кажется.

— Это гики.

Я силился вспомнить, кто такие гики. Кажется, летающие чудовища… Питаются падалью.

— Они всегда сопровождают борков?

Она кивнула:

— Они слишком ленивы, чтобы охотиться, а борки — кровожадные убийцы. Странно, что они предпочитают кормиться скритом. Однако нападают на всех, даже на своих сородичей. Экологическое равновесие: борки кормят гиков и других прилипал, убивая животных, которых не хотят или не могут есть. Поэтому истребление борков ограничено.

Нас прервал громкоговоритель:

— Он поворачивает и направляется к колонии скрита. Кораблям приказано замедлить ход. Будем сражаться?