Одаренный ребенок. Иллюзии и реальность - Виктория Юркевич

Родители 9-10-летних детей обследовались по специальному вопроснику. Вопросы касались характера их деятельности, количества книг в доме, посещения членами семьи выставок, концертов, спектаклей и т. д. Словом, изучался климат семьи с точки зрения условий для развития любознательности ребенка. Затем опрашивали и наблюдали детей. Подавляющее большинство детей с высокой познавательной потребностью были из семей, где был соответствующий интеллектуальный климат. Дети любознательных родителей обычно тоже любознательны.

Самая серьезная роль в обеспечении ребенка пищей для ума отводится учителю.

Нами были разработаны специальные методики, с помощью которых можно судить о любознательности учеников пятого-шестого классов. Исследовались два класса разных школ-интернатов.

Один класс вел воспитатель, ставящий перед собой как прямую цель воспитание любознательности у своих учеников. Для этого он сделал многое. Ученики регулярно слушали лекции о музыкантах, художниках, ученых (при этом старались, чтобы эти лекции нравились детям). Все дети имели выбор книг и регулярно читали. Более того, два раза в неделю ученики этого класса готовили уроки прямо в библиотечном зале.

В другом классе воспитательная работа велась довольно формально. Многие дети месяцами не брали никаких внепрограммных книг из библиотеки, и их кругозор расширялся главным образом за счет телевизора.

Конечно, и в том и в другом классе были дети с высокой познавательной потребностью. Но в первом было меньше умственных лентяев, и, что самое главное, они были далеко не такие беспросветные, как в другом классе. Иначе говоря, любознательность у них было вызвать легче.

Уже говорилось о том, что в определенный период все дети любознательны и это проявляется, в частности, в большом количестве задаваемых ими вопросов. А если взрослые никак не отвечают на эти вопросы? Оказывается, что через некоторое время ребенок перестает их задавать.

Опытные учителя не только стараются, чтобы ребенок находил ответы на свои вопросы (с помощью взрослого, но все же сам), но и учат задавать новые, более сложные и серьезные вопросы.

Очень часто умственная лень начинается с неумения учиться.

Уметь учиться — это не значит только уметь писать, считать, читать. Уметь учиться — это уметь распределять свое время, уметь выделять учебную задачу, уметь владеть своим вниманием и многое другое. Уметь учиться — это и развитая мелкая моторика. У многих детей в 7 — 8 лет еще весьма недостаточна координация тонких движений, прежде всего движений кисти, и им при всем старании трудно писать красиво. А сколько из-за этого порицаний в школе и неприятностей дома!

Не умея учиться, ребенок плохо усваивает материал, медленно продвигается в обучении. Но хуже всего другое. Неумение трудиться, — писал В. А. Сухомлинский, — порождает нежелание, нежелание — лень. Каждое новое звено в этой цепи пороков становится все крепче, и разрывать его все труднее.

Не имея возможности остановиться на всем обилии проблем, связанных с неумением учиться, мы хотим затронуть только одну из наиболее важных, с нашей точки зрения, — внимание.

Целый ряд психологических исследований показывает, что развитие внимания детей часто отстает от других психических функций.

Ребенку тысячи раз повторяют: Будь внимателен, а он не знает, что это такое, он не умеет, не научился владеть своим вниманием. Более того, он не знает, не подозревает, что очень часто именно от внимания зависит, поймет он урок или нет, допустит ошибки или нет.

Учеников второго класса спрашивали, как они понимают слова быть внимательным. Вот типичные ответы: Это значит тихо сидеть; Это значит не баловаться; Быть внимательным — это значит: сидеть прямо и глядеть на учительницу.

У учащихся седьмого класса картина ненамного лучше:

Сидеть хорошо на уроках; Не глядеть по сторонам и не глядеть в окно. И все же, наконец: Слушать учителя, стараясь ничего не пропустить.

Плохое внимание — это масса мелких и крупных неприятностей для школьника; порицания, замечания и, конечно, плохие отметки. Все основания для школобоязни, для школьного невроза. А они, в свою очередь, еще больше ухудшают внимание ребенка: ведь трудно быть внимательным к тому, что неприятно, чего боишься. Снежный ком, который растет от года к году, от класса к классу.

Есть некоторые специалисты, психологи и педагоги, считающие, что специально учить быть внимательным не надо. Ребенок учится быть внимательным самим содержанием обучения. Ему интересно, вот он и научается быть внимательным.

Однако это вызывает возражения. Внимание, когда ребенку интересно, — это внимание непроизвольное, а наряду с ним постепенно нужно вырабатывать и произвольное внимание тоже. Возможно, что таким естественным образом можно все-таки развить и произвольное внимание, но это и долго, и при современной системе оценки учения чревато возникновением разного рода отрицательных эмоций.

Еще несколько достаточно простых способов привлечь внимание учеников к этому таинственному процессу — вниманию. Заставить их понять, в чем суть.

В психологии хорошо известен метод корректурной пробы. Состоит он в следующем. Испытуемому дается лист, на котором имеются ряды букв. Он должен зачеркивать (или подчеркивать) одну определенную букву, тщательно выбирая ее из множества разных букв. Задание можно варьировать (например, предъявляются не буквы, а цифры, выбирать нужно не один знак, а два и т. д.). При всех изменениях смысл методики остается один: тщательно следить за знаками, выбирая из них те, на которые по инструкции надо обращать внимание.

Приведем историю работы по этой методике с семилетним мальчиком.

Бралась любая детская книжка с крупным шрифтом. Ребенку торжественно объявляли, что сейчас будет новая игра на внимание: на этой странице нужно зачеркнуть все буквы, например н. При этом говорилось, что работа легкая только на вид, а на самом деле найти все нужные буквы очень трудно и даже невозможно обязательно пропустишь хоть несколько. Интересно знать, сколько букв он найдет, а сколько пропустит. Время могло быть фиксированным (7-10 минут), а мог определяться только объем работы.

Ребенок брался за дело с увлечением, твердо считая, что все нужные буквы он выловит без труда. Каково же было его удивление, когда оказывалось, что он пропустил их довольно много — не меньше 25–30 %, а той 40–45 %. Он немедленно требовал повторить эксперимент, но чаще всего ему предлагали подождать: В следующий раз, наберись терпения. В следующий раз пропущенных букв было немного меньше. Высчитывался процент прироста внимания.

Занятия продолжались месяц, постепенно усложняясь и удлиняясь. Вместо 7-10 минут они продолжались по 12 — 15 минут. Вместо зачеркивания одной буквы теперь требовалось, например, в одной строчке букву а зачеркивать, в следующей обводить кружочком и т. д- Ребенок каждый раз ревностно следил за итогом и принимал участие в выведении процента достижений.

В конце месяца и учитель, и родители, и сам ребенок отметили резкое улучшение внимания- Месяц, назад этот мальчик на вопрос: Что значит быть внимательным? — ответил самым стандартным образом: Хорошо себя вести — и, немного подумав, добавил: И не рисовать танки.

После занятий по улучшению внимания ему был задан тот же вопрос (никаких теоретических бесед о внимании с ним не проводилось). Быть внимательным — это следить, как правильно все делать, это думать о том, что нужно делать.

Внимание — только одна составная часть (хотя и очень важная) умения учиться. Есть, как говорилось, и другие.

Главный же вывод таков: важно учить ребенка учиться, а не взыскивать с него за то, что он этого не умеет сразу.

Познание осуществляется целостной личностью. Поэтому не приходится удивляться, что при сравнении детей с высокой и низкой познавательной потребностью были обнаружены значительные различия во многих чертах личности. Главное различие между этими детьми было в самооценке, т. е. в том, как они оценивали и воспринимали себя, свои способности, возможности, результаты деятельности.

Был проведен следующий эксперимент.

Ребенку на очень короткое время предъявляют картинку с изображением множества предметов; за такое время правильно определить их количество практически невозможно. Однако ребенку предлагали все же назвать это количество (угадать). Таких картинок предлагалось 22. Независимо от того, какую цифру назовет ребенок, 11 раз из 22 ему говорили, что он назвал правильную цифру, а остальные 11 раз — неправильную. Положительные ответы (да, угадал) были перемешаны с отрицательными (нет, не угадал), а ребенок, конечно, не считает, сколько раз ему сказали да, а сколько нет.