Убийца Богов - Василий Иванович Сахаров

влюбилась в молодого гвардейского лейтенанта, и я ее отпустил, а когда удостоверился, что чувства взаимные, даже обеспечил девушке хорошее приданное. А пару месяцев назад еще и эльфийская принцесса Эйнер стала выделываться. Она заявила, что ей необходима семья, постоянный мужчина и дети. А поскольку плодить полукровок мне не хотелось, да и герцогиней Ройхо ей никогда не бывать, я пожал плечами и сказал, что она мне ничего не должна. После чего Эйнер фыркнула, топнула ножкой и помчалась в Грасс-Анхо, жаловаться на мое поведение фаворитке императора, в свите которой она находилась. Честно говоря, думал, что девушка перебесится и вернется. Однако я ошибся. И с тех пора снова один, без супруги, которая ударилась в религию, без ламии и без любовниц. Меня оставили все. Но, может быть, с учетом надвигающихся грозных событий, это и к лучшему? Да, возможно, что это так. Хотя теплого женского тела под боком и сочной упругой груди под ладонью ночами не хватает. Поэтому приходится гнать дурные мысли прочь и больше выкладываться на тренировках, чтобы приполз к кровати, упал и сразу заснул…

На тропе, которая вела на вершину горы, кто-то появился. Я услышал, как осыпаются камешки, и открыл глаза. На мгновение яркий солнечный свет ослепил меня. Но я быстро вошел в норму, натянул сапоги и посмотрел на тропу. Опасности нет, вокруг только свои. Однако с того времени, когда вернул свой родовой замок, я старался не показывать подчиненным, что могу быть расслабленным и беззаботным, а со временем это вошло в привычку.

Спустя несколько секунд на вершину взобрался раскрасневшийся от подъема капитан Лиго, командир следопытов, которые прочесывали Северные Пустоши и поддерживали контакты с родами племенного сообщества Десять Птиц. Он тяжело выдохнул, посмотрел на меня и доложил:

– Господин герцог, к вам гость. Ферри Ойкерен собственной персоной. Что прикажете? Пусть подождет или сказать, что вы заняты?

Ойкерен, вождь Океанских Ястребов, еще один бывший враг, который по воле обстоятельств стал нашим, если не союзником, то вынужденным партнером. Я убил многих его родичей, а теперь мы хоть и не враги, дружбы между нами все равно нет. Такой человек просто так не появляется и уж тем более не приходит на чужую территорию. Значит, что-то случилось или у него есть какое-то предложение.

Снова посмотрев на небо, я отметил, что вдалеке появилась темная точка. Сомнений нет – это летающая платформа Вандиля, для которой в ближайшей к «Ульбару» долине расчищена и подготовлена посадочная площадка. В запасе есть еще целый час и его можно потратить на общение с вождем.

– Пойдем, – кивнул я капитану и направился вниз.

У подножия горы нас ожидали лошади, я запрыгнул в седло и, в сопровождении телохранителей, помчался к выходу из ущелья. Через десять минут оказался на небольшой поляне и встретился с вождем Океанских Ястребов.

Мы не виделись с Ойкереном несколько лет и за это время он не изменился. Крепкий воин в ламеллярном доспехе с суровым обветренным лицом. А за его спиной сопровождение, три десятка нанхасов в броне на боевых лосях и оленях. Представительные ребята, под стать своему вождю.

Северянин стоял, и мне тоже пришлось спешиться. Я перекинул поводья капитану Лиго и подошел к вождю. Мы обменялись нейтральными дежурными приветствиями, и я сразу перешел к делу:

– С чем пожаловал, Ойкерен. В гости или по делу?

Он слегка нахмурился и покачал головой:

– Между нами кровь, Ройхо. Так что никаких гостей. Только дело.

– Я слушаю тебя, вождь.

– Духи предков явились к нашим шаманам и сказали, что скоро начнется большая война. Ты знаешь об этом?

– Да.

– А ваш император?

– Само собой.

– Вы готовитесь?

Я мог бы сказать, что это не его дело. Однако сдержался и кивнул:

– Конечно.

Ойкерен удовлетворенно кивнул, словно подтвердил какие-то свои мысли, и сказал то, что раньше казалось немыслимым:

– Мы тоже выступим на вашей стороне. Лучшие воины племенного сообщества Десять Птиц, тысяча всадников и пять шаманов, готовы сражаться против завоевателей. И совет вождей решил, что они встанут под знамена Ройхо. Конечно, если ты согласен.

Отказываться от тысячи воинов и пятерки шаманов, разумеется, глупо. Но я знал положение дел в племенном сообществе Десять Птиц, которое было вынуждено покинуть берега Форкума. Переселение и война с империей унесли очень многих мужчин, а вслед за ними женщин и детей, которые не смогли прокормиться в Северных Пустошах. У них каждый воин и охотник на счету, не говоря уже про шаманов. Поэтому я был уверен, что даже когда они узнают о вторжении из иных миров, то останутся в нейтралитете и продолжат выживать в диких землях. А тут вон оно что, духи предков нашептали шаманам, что нужно биться, а они надавили на вождей. С чего бы вдруг? Наверное, первопричина в том, что нанхасы, как и многие остверы, поклонялись Доброй Матери, и ради богини они готовы на любые жертвы. Особенно после того, что некоторое время находились под властью демонов Неназываемого и впали в ересь. Это грех перед божеством, который можно искупить только кровью и тысяча воинов под моим началом, наверное, никто иные, как жертвы, которые своей жизнью вернут племенному сообществу Десять Птиц милость Кама-Нио. А ко мне они решили примкнуть по одной простой причине – я паладин Доброй Матери, пусть даже не стандартный. Главное – свой человек при божественной персоне.

Примерно такие мысли промелькнули у меня после слов Ойкерена. Но я все-таки задал несколько уточняющих вопросов:

– Зачем вам участвовать в этой войне?

Ойкерен ответил, не задумываясь:

– Это святая война, за нашу богиню.

– А зачем отдаете воинов мне, а не императору?

– Ты паладин Доброй Матери и мы тебя знаем.

– А как же кровь между нами?

– Это личное, а война дело общее.

– А почему не примкнете к своим сородичам с севера?

– Ты не понимаешь, Ройхо. Мы изгои. Если мы пойдем на поклон к сильным вождям, Десять Птиц прекратят свое существование, как сообщество племен.

– Вы уверены, что можете мне доверять?

– В этом уверены духи-покровители наших племен и этого достаточно.