Великолепная четверка - Григорий Кроних

— Лежать, — приказал Яшка, подходя еще ближе.

Лютый с бешенством смотрел то на цыгана, то на дула пистолетов, но ничего не мог поделать. Рубаха на спине промокла кровавыми полосами.

— Всю-ю Россе-ею б я прое-е-еха-ал… — послышались вдруг с улицы пьяные голоса.

Данька прекратил порку и приник к окну. Мимо дома прошли пьяные бурнаши. Тем временем Яшка связал Сидору ноги, а руки примотал к спинке кровати. Сотник даже не ворохнулся.

23

Серый рассвет поднялся над вчерашним кострищем. Игнат прутиком разворошил потухшие угли и выкатил несколько печеных картошек.

— Батьков казачок, выходит дело, — засланный… Слышь, Игнат, а? — рассуждал один казак.

— Кинь мальцу картошки, — попросил Игнат Савелия, — а то не ровен час — помрет с голоду.

Савелий взял пару еще теплых картофелин и, отперев дверь, вошел в баню. Картошка покатилась по полу.

— Нечистая! — услыхали его вопль снаружи. — Сила нечистая!

За Савелием в баню вбежал казак повыше и приложился лбом в висящий над дверью ушат. Но это — меньшая из бед, которые ходят парами. Одного взгляда было довольно, чтобы понять — дело плохо.

— Игнат! — позвал казак.

— Нечистая! Братцы! — продолжал кричать Савелий уже на улице. — Нечистая тута!

Игнат забежал в предбанник, выскочил и выпалил в воздух из ружья.

— Убег! Убег!!

Караульные тоже стали палить, все кроме Савелия.

— Нечистая, спасайся кто может! — по-прежнему голосил тот.

Игнат побежал к атаману.

— Что случилось?! — кричали встречные бурнаши и тоже, для острастки, палили вверх.

— Убег! Убег! — крикнул Игнат, завидев атамана на крыльце штаба.

Бурнаш дважды выстрелил в упор. Раненый согнулся, припал к земле и все твердил:

— Убег он, убег лазутчик… убег.

— Догнать! — грозно приказал атаман. — Взять живьем!

Все, кто были у штаба, вскочили на коней и мгновенно умчались. Кому ж охота помирать от руки озверевшего от ненависти батьки?

Мстители перепрыгнули через низкий забор у Сидоровой хаты и прижались к нему спиной. Хлопцы находились на задах центральной улицы станицы.

— К разъезду поскачем, — сказал Данька. — Яшка, стой!

— Я догоню вас, — цыган нырнул за угол и скрылся в противоположной стороне.

Данька и Валерка бросились к опушке.

Пока караульный у коновязи старался рассмот реть, что происходит и почему стрельба, Яшка прошмыгнул за его спиной к лошадям. Не поднимаясь, он прополз под лошадиными животами и разрезал ножом седельные подпруги.

— Красные! — завопил кто-то уже совсем рядом.

— В ружье!

— Убег!

— По коням!

Цыган прыгнул в последнее целое седло и пришпорил лошадь. Бурнаши добрались наконец до коновязи, расхватали коней и попытались сесть верхом. Седла катились по гладким спинам животных, а казаки — сыпались в пыль.

— Вот он, гад! Вон он! — Пасюк заметил цыгана, посылающего лошадь через изгородь, и выстрелил вслед.

— Коня мне! Живей, живей! — раздался яростный крик Лютого, размахивающего маузером. Видно, второпях Яшка плохо связал сотника.

Сидор вскочил в седло подвернувшейся лошади и, как остальные, сверзился на землю.

— Коня! Догнать! Догнать, живьем взять! — бесился Лютый. — Живьем! Догнать!

Все-таки нашлись кони с исправными седлами, и несколько бурнашей рысью помчались в погоню. Одного коня подвели сотнику. Лютый пришпорил его так, что на боках проступила кровь. В несколько прыжков обезумевшее от боли животное догнало и возглавило погоню.

Валерка и Данька не успели добежать до опушки леса. Услышав стрельбу, Ксанка выехала им навстречу, ведя остальных коней за собой. Мстители вскочили в седла.

— А Яшка? — тревожно спросила девушка.

— Догонит, — сказал Данька, направляя коня. — Вперед!

Они далеко обогнали погоню и выехали к железной дороге. Эта территория уже не подчинялась войску Бурнаша.

На разъезде как раз стоял поезд. Но подъехав ближе, Мстители поняли, что он стоит не просто так: рядом были телеги и сновали люди в папахах и с оружием — тащили мешки.

— У-у, псы, — сказал Данька, — буденовский поезд грабят! Угнать бы, а, Валерка?

— Как?

— Я еще и сам не знаю…

Бурнаши заметили всадников, один поднял винтовку и передернул затвор.

— Да постой ты, — схватился за ствол другой бандит, — Гриня это, батьков казачок.

Заметив это движение, Данька пришпорил коня и сказал:

— Спрячь наган.

Мстители подлетели к распахнутым вагонам.

— А ну, скидывай мешки назад! — приказал Данька, спешиваясь.

— А это еще зачем?

— Да вы что? Смерти дожидаетесь? Красные на хвосте! — махнул хлопец в сторону погони.

С насыпи, где оставлен был охранник, раздался свист.

— Красные скачут! — закричал казак и, потрясая винтовкой, побежал к вагонам. Бурнаши собрались на насыпи, испуганно глядя назад. Вдали и одновременно по флангам показались всадники.

— Окружают!

— По вагонам! — скомандовал старший. — А ну живей, живей, братва, принимай оборону!

Бурнаши полезли в вагон, туда же втащили пулемет с тачанки. Когда все они оказались внутри, к дверному проему подбежал Данька.

— Давай, казачок, лезь скорей в теплушку! — позвал его старший и шагнул вглубь, освобождая место.

Данька сделал знак, и Валерка с Ксанкой толк нули тяжелую дверь. Прыгая в сторону, командир Мстителей закрыл защелку.

— Открой! Измена! — забарабанили в доски бурнаши и тут же полоснули сквозь них пулеметной очередью.

У паровоза ребята нашли связанного старика-ма шиниста, освободили его от веревок и помогли залезть в кабину. Данька встал к топке и открыл дверцу, а Валерка принялся кидать в раскаленное чрево паровоза березовые поленья. Горячий котел дал пар, машинист — свисток, и колеса начали поступательное движение. Ксанка высунулась из кабины и с беспокойством глядела назад…

Погоня преследовала Яшку по пятам, видно, лошадь ему досталась не самая лучшая. Он отстреливался, но это не могло остановить бурнашей, они и сами палить умеют. Тут нужно что-то другое…

Пересекая жидкий лесок, который все-таки скрыл его от преследователей на минуту, цыган сдержал кобылу. Выбрал место, схватил притороченный к седлу бич и ловко захлестнул его вокруг дерева. Рукоять бича он за петлю надел на обрубок ветки по другую сторону тропинки и снова пришпорил лошадь. В горячке погони бурнаши налетели на веревку и во второй уже раз полетели на землю не по своей воле.

Яшка полностью использовал полученную фору и, обогнав бандитов, добрался до разъезда, когда поезд стал набирать ход. Ксанка облегченно вздохнула, увидев, что цыган из седла запрыгнул на площадку последнего вагона. Он забрался на крышу и побежал к голове состава, прыгая с вагона на вагон.