Мышка для серцееда - Ксения Богда

— Мне Вова помог, Кариш. Ты же предупреждала, что готовишься к какому-то важному занятию.

— О…

В этот момент в кухню вваливаются два здоровенных лба и плюхаются друг напротив друга. Руслан оказывается рядом со мной, и тело моментально напрягается от его близости.

— Здрасте, дядь Вов, — Виталик пожимает руку мужчине, и получает от него короткий кивок.

— Потренировались? — Владимир не отрывает взгляд от спины мамы, и, кажется, в его взгляде пляшут чертики.

Усмехаюсь. В последнее время я уже не так остро отношусь к присутствию в маминой жизни мужчины. Убеждаюсь, что он достойный спутник, и буду рада, если мама наконец перестанет сомневаться в их отношениях.

— М-х, — мычит Руслан, закидывая в рот ломтик сыра.

— Когда игра-то, сын?

— Через неделю должна быть.

— У вас в университете? — Владимир продолжает расспрашивать Руслана, переведя на него взгляд.

— Ну вроде. С командой, у которых мы кубок в том году из-под носа увели.

Виталик фыркает и переводит взгляд на меня. Подмигивает, отчего я теряюсь и быстро отвожу глаза.

— Ну мы придем. Да, Насть?

— Конечно, — мама достает тарелки.

Я подхожу к ней, чтобы помочь. Ставлю перед парнями чашку с мясом и картофелем по-деревенски.

— М-м-м-м-м, пахнет потрясно, — тянет Виталик и накладывает еду в тарелку.

Парни набрасываются на блюдо, словно неделю не ели. Я удивленно вскидываю брови, когда Руслан накладывает третью порцию. Он ловит мой взгляд и ухмыляется.

— Что? Я здоровый растущий организм, — судя по игривому тону, настроение я ему своим выпадом не сильно испортила.

— Кушайте, не стесняйтесь, еще есть, — мама встает, чтобы положить добавки.

— Блин, тыщу лет не ел домашней еды — с полным ртом бубнит Виталик. — Теть Насть, вы потрясно готовите. Можно я у вас жить буду?

Мама звонко смеется, и ее щеки мило краснеют.

— Ну уж нет, еще и тебя терпеть в своем доме. Это слишком, — Владимир бросает предупреждающий взгляд на сына, но Руслан только дергает плечом.

Я нагибаюсь над столом, чтобы отправить очередную порцию мяса в рот, и еда чуть не застревает в горле, когда чувствую, как на мое бедро ложится горячая ладонь.

Незаметно перевожу взгляд под стол и с трудом заставляю себя прижать пятую точку к стулу, чтобы не подскочить от наглости Руса.

Дергаю ногой, чтобы скинуть наглую конечность с себя. Только это вызывает обратный эффект. Руслан как ни в чем не бывало поглощает еду, но сильнее сжимает пальцы на моем бедре.

Я ощущаю через ткань штанов, какая горячая у него ладонь, и тяжело сглатываю. Большим пальцем он выводит на ноге узоры, что вызывает внутри дрожь. Обхватываю его ладонь своей и снова пытаюсь отцепить клешню от ноги.

Окидываю взглядом сидящих за столом, но по лицам совершенно точно видно, что они и не догадываются о том, что происходит между нами.

— Ох, спасибо большое, — Виталик лениво откидывается на спинку стула, — все очень вкусно.

— Пожалуйста, Виталий.

Виталик переводит взгляд на Руслана, опускает глаза на ту руку, которая все еще лежит на моем бедре, сводит брови вместе, и я уже думаю, что он понимает, что происходит.

— Подкинешь меня? — прерывает молчание и вопросительно вскидывает бровь.

— Поехали, — Руслан вытирает рот салфеткой и поднимается. — Спасибо.

Видно, что последнее слово произносится на автомате. Значит, ему не чужды хорошие манеры. Так почему же он иногда ведет себя как редкостный индюк?

— До свидания! — доносится крик со стороны открывшейся двери, и после хлопка все стихает.

Мама встает и уже собирается убрать со стола, но я перехватываю ее руку.

— Я уберу. Идите отдыхать.

— Скоро вернется Алла Алексеевна, полегче будет, — раздается за спиной низкий голос Владимира.

— Мне не трудно, Вов, — улыбается мама. — Я люблю готовить.

— Ну не на таких же трех лбов, как мы, — смеется Владимир.

— Идите. Спокойной ночи заранее, — подталкиваю маму на выход из кухни.

— Спасибо, — шепчет одними губами, пока Владимир тянет ее за руку из кухни.

Неспешно собираю тарелки и ставлю в раковину. Хоть в доме есть посудомоечная машинка, но мне нужно чем-то себя занять, чтобы отвлечься от происходившего за столом во время ужина.

Вроде ужинали всего четыре человека, а посуды столько, будто взвод солдат прошелся.

Выливаю на губку средство для мытья посуды и взбиваю густую пену. С сожалением смотрю на маникюр, но все равно не могу пересилить себя и заставить надеть перчатки. Не нравится ощущение резины на коже.

Передергиваюсь и настраиваю температуру воды. Руки приятно холодит, а я начинаю напевать какую-то непонятную мелодию. Я и песни такой не помню, но почему-то в голове очень часто ставится на повтор какая-нибудь белиберда.

Постепенно отключаюсь от происходящего, потому что прекрасно знаю, что Владимир с мамой не выйдут из комнаты: им и вдвоем неплохо, — а индюк укатил в город и в ближайшее время тоже не объявится.

Плавно покачиваю бедрами в такт мелодии, слетающей с губ. Ягодицу обжигает хлесткий шлепок, и я с разворота, не глядя, залепляю пощечину наглецу.

Глупо хихикаю от вида стекающей по щеке Руса пены. Он в ответ собирает с моей руки пузыри и размазывает по майке.

— Да ты офигел? — пищу я и упираюсь руками в его грудь.

— Вообще-то, ты первая мне пощечину врезала, — бурчит он.

Я задыхаюсь от такой наглости и складываю руки на груди. Пытаюсь испепелить его взглядом, но этот идиот только довольно скалится.

— Ты меня ударил по попе, — возмущенно парирую я.

Поворачиваюсь закрыть воду и оказываюсь поднятой над полом. Меня закидывают на плечо, уже даже как-то привычно.

— Эй! — скорее для приличия возмущаюсь я, ударяя по мощной спине. — Поставь, где взял.

— Ага, так я тебя и послушал, — фыркает Рус и взбегает по лестнице со мной, перекинутой через плечо.

Я охаю от боли, потому что плечо неприятно впивается в живот.

Хлопок двери —