Брошенка для депутата - Арина Вольцева

искренне поблагодарила я своего нового знакомого. — Высади меня у супермаркета, пожалуйста. — кивком указала я на магазин рядом с гостиницей.

— Без проблем, — ответил Егор и осторожно перестроился, припарковавшись у пешеходного перехода. — До завтра. И не путай нас с братцем больше. Я подмигну, когда поздороваюсь, — задорно рассмеялся он.

— Хорошо, спасибо, — не удержалась я от ответной улыбки и распрощалась со своим неожиданным водителем.

*30*

— Ну так вот, — Катарина, низко нагнувшись ко мне и отгородив нас от всей кухни своими длинными волосами, рассказывала про Егора. — Их сестра, говорят, погибла в жуткой аварии. Сашка — ее сын. Павел Сергеевич тогда только-только пошел в гору, да и у самого жена вот-вот должна была родить, ребенка взять не смог. Тогда Егор и усыновил его. Мальчонке около полугода было.

— Егор один с ним справлялся? — поразилась я.

— Взял декретный отпуск, вызвал их с Павлом Сергеевичем мать и из отвязного фрика стал самым заботливым папашей, — покачала Катарина головой. — Я тогда только пришла в команду, работала на посылках у босса, пару раз привозила Егору документы домой. И, знаешь, что тебе, мать, я скажу? — дождавшись от меня полнейшего внимания, ответила. — Мужчина с обнаженным торсом и с младенцем на руках — самое сексуальное зрелище, какое я когда-либо видела в своей жизни! — она мечтательно закатила глаза и нарочито шумно глотнула.

Не удержавшись, я прыснула со смеха, Катарина, открыв глаза, тоже рассмеялась.

— Люблю, когда с утра в нашем уютном уголочке так весело! — от двери раздался голос, и к нам подошел Егор.

Как и договаривались, он демонстративно мне подмигнул, и я вновь рассмеялась. И без этого опознавательного знака я бы ни за что уже не спутала его с братом. Теперь я видела, что они отличаются: жестами, манерой речи, прищуром глаз и даже энергетикой. В присутствии Павла Сергеевича я, например, не могла окончательно обуздать свое рабочее желание слушать, записывать и реагировать на его слова — слишком уж властным он был, порой даже давил своим авторитетом. Егор же был во много раз легче и приятнее. Этакая душа коллектива. По крайней мере, складывалось именно такое впечатление.

— Добро утро! — в голос поприветствовали его мы с Катариной.

— Доброе, красавицы! А станет еще добрее, если кто-нибудь нальет мне кофе.

Катарина шустрой белочкой соскочила со стула и порхнула к широкой столешнице, где располагалась кофемашина.

Краем глаза наблюдая, как она нажала кнопочку с латте, сделала себе мысленную пометку. Насколько я вчера видела, в кружке у Павла Сергеевича на рабочем столе с утра был черный кофе. Готова поспорить — без сахара.

— Как обживаешься на новом месте? — спросил Егор, принимая высокий бумажный стаканчик со своим латте из рук Катарины и благодарно ей кивнув.

— Вроде, помаленьку вхожу в ритм, — пожала я плечами, не зная, что еще ответить.

— В конце недели освободится рабочая квартира, на выходных сможешь переехать, а потом подыщем тебе жилье попросторнее, чтобы уже могла и детей там поселить. У тебя вообще свое жилье есть? Там, дома.

Дома… Слово больно резануло слух. Нет у меня больше дома. Во всяком случае, в том понимании, какое придает ему каждый сознательный человек.

— Квартира сейчас продается. После развода нам с детьми переходит две трети. Думаю, к новому году смогу взять ипотеку и найти себе тут что-то подходящее.

Слова о разводе не удивили ни Катарину, ни Егора, из чего я сделала вывод, что они уже в курсе моей ситуации. Отчего-то сразу стало неуютно, и вся атмосфера теплой дружеской остановки для меня будто растворилась кофейным дымком.

— Ладно, я пойду, пожалуй. Просмотрю, есть ли обновления в показателях, не хочется, чтобы подумали, что я неответственно подхожу к своей работе, — будто шутя, ужасе округлила я глаза и поднялась с места.

— Удачи, — широко улыбнулся Егор. — Только знай, для биг босса все всегда и все делают недостаточно хорошо. Так что, не принимай это только на свой счет, если он начнет метать молнии.

— Спасибо, учту, — кивнула я и, прихватив свой кофе, пошла на свое рабочее место.

*31*

Пролетела неделя. На выходных Ник привез мне ключи от служебной квартиры и помог перевезти мои скромные пожитки. Квартира оказалась всего лишь через две улицы от места работы, через дорогу располагалась школа, а за углом — детский сад. Место было просто идеальным!

Все воскресенье я, выбрав из сумки наиболее страшную футболку, завязав волосы в домашний пучок, отмывала квартиру. До самого вечера тщательно проходила каждый сантиметр, отчищая, отмывая, отскабливая. Мне казалось это символичным: я начинаю новую жизнь, с чистого листа, значит и все вокруг должно сверкать от такой же чистоты. Только вечером звонившая Сашка, посмеялась и сказала, что это просто приступ психоза. Настроение было хорошим и спорить не хотелось.

Пообщавшись с детьми, я, уставшая, но довольная собой, пошла в недавно отчищенный душ, после которого уснула, едва голова коснулась подушки!

Понедельник встретил меня суматохой и планеркой в офисе. Данных за выходные накопилось, кое-какие показатели существенно изменились, и я разбирала и перерисовывала таблицы до самого обеда, не вставая со стула.

Павел Сергеевич постепенно становился привычным дополнением в офисе: я практически уже не напрягалась, когда он вставал со своего кресла и начинал расхаживать по кабинету, разговаривая по телефону, да и вообще в какой-то момент поняла, что мне нравится, как звучит его голос — он сразу настраивал на рабочую волну и заставлял отбрасывать все мысли о лени. Да и находился он на работе почти всегда только в первой половине дня, потом уезжал на встречи, интервью, объекты, в подшефные организации. От Катарины я узнала, что его строительная фирма теперь принадлежит на бумаге брату, но Павел Сергеевич все дотошно контролирует, не позволяя пустить на самотек.

Несколько дней прошли в привычном уже ритме: я работала, после заходила в магазинчик неподалеку от дома, потом готовила себе ужин, созванивалась с Сашей и детьми, какое-то еще время работала на удаленке, чтобы утром уже были новые цифры перед