Детективное путешествие - Татьяна Витальевна Устинова

Крис улыбнулся секретарше Магде на ресепшене, похлопал по плечу проходившего мимо волонтера, дождался, пока сообщница уедет, и на другом лифте спустился на парковку. След от красного «БМВ АйИкс-тридцать», на котором ездила миссис первый вице-президент, уже простыл. Крис уселся в свою «Теслу».

«Труба» на Карибы отправлялась через час. У него еще полно времени.

* * *

В то же самое время Хельга у себя дома все раннее утро понедельника занималась тем, что продавала оба дома – их собственный и подельников, Джулии со Стэном. Когда они совещались в ее гостиной в субботу, чуть прикрыв свою наготу кто футболкой, кто рубашкой на голое тело, ее муж великодушно высказался в том смысле, что по сравнению с кушем, который они возьмут в банке, стоимость особняков пренебрежимо мала и можно их попросту бросить. Но Стэн сказал, что это окажется крайне подозрительным – их четверых все равно, конечно, рано или поздно станут искать, но если они оставят на произвол судьбы собственные коттеджи стоимостью под пятьдесят миллионов каждый, то разыскивать их примутся гораздо раньше, по горячим следам.

Чтобы ввести в заблуждение Сеть, Хельга придумала для самой себя, своего мозга и сознания крайне соблазнительную легенду, якобы между нею и соседом Стэном неожиданно вспыхнула всепоглощающая страсть и он предложил ей бросить всё, мужа, имущество, и бежать вместе с ним. Куда? Как можно дальше, хоть на Аляску. Ведь Стэн тоже давно мечтал кинуть навеки свою супружницу, эту гулящую Джул, которая у него в печенках сидит со своим неподобающим поведением, вот только искал родственную душу – а теперь нашел в лице Хельги и готов умчать ее из яркой и солнечной Флориды в суровое ледяное царство.

«А хотела бы я на самом деле, – вопросила саму себя Хельга, оторвавшись от своих мечтаний, – так поступить?» И перед ее мысленным взором нарисовалось, как они со Стэном, огромным, мощным – она едва доставала ему до плеча – входят куда-нибудь в изысканный ресторан в Анкоридже – есть же в Анкоридже изысканные рестораны, где их нет? Как он помогает ей разоблачиться от верхней одежды, скидывает свою доху из искусственного меха в руки хостес, а потом все в зале смотрят на них, такую необычную пару: он огромный, неповоротливый, истинный северный медведь-гризли, с умными, хитрыми глазками и мгновенной реакцией, и она, белокожая крошка с маленькими пальчиками, которую он смог бы при желании легко держать на ручках и баюкать, как младенца.

«Может так случиться? А почему бы и нет? Я прожила хорошую, длинную, милую жизнь с Крисом – отчего бы теперь не прожить вторую, совсем другую – со Стэном?»

И, подогревая себя этими фантазиями, она выставила оба дома, и свой, и соседский, Стэна с Джулией, на электронный аукцион, на срочную продажу, без осмотра, с дисконтом в пятьдесят процентов, если особняки будут куплены немедленно, прямо к десяти утра понедельника. На подобное предложение сразу клюнули – цены на недвижимость в Материнском Государстве шли вверх уже третье десятилетие подряд, с момента развертывания Сети над всем континентом.

После успешной продажи домов Хельга добавила к своему с Крисом счету в Национальном банке Свободной Карибской республики 22 миллиона долларов, а к счету Джулии и Стэна – 28 миллионов (их дом был ближе к пляжу, да и площадью поболее).

* * *

В те же самые часы утра понедельника Стэн занимался эмиграцией всех четверых – или, проще говоря, бегством.

Поездки на Карибы, деловые или туристические, были давно запрещены. Однако дипломатические отношения между государствами существовали, и каждое утро, ровно в 10.30, с пристани отправлялся на Карибы один вагон по трубе, построенной еще до провозглашения островной республикой свободы и независимости. В 10.45 вагон прибывал в Гавану, а ровно в 11.00 – следовал обратно. Ездили в нем обычно дипломаты и высокопоставленные чиновники с обеих сторон.

Невозможно представить, что кто-то, да еще на высоком уровне, возьмется за подделку документов. Такого злоумышленника Сеть должна была расколоть в первые же пять минут. Однако Стэн успешно ставил в своем сознании блоки из ярчайших и недозволенных эротических образов – вот он, стоя на ковре в гостиной соседей, держит крошку Хельгу на весу, поддерживая за попу и помогая совершать поступательные движения… Но эти мысленные видения, которые искусственный интеллект и операторы Сети прежде всего должны были прочитать в его голове, не помешали ему за утро понедельника создать три электронных дипломатических паспорта на имя Хельги, Криса и Джулии. У него самого подобный уже, естественно, имелся.

Он же оформил всем четверым липовую командировку на Карибы со служебной визой.

В 10.25, делая вид, что они совершенно незнакомы друг с другом, все четверо вошли в вагон «трубы», идущий на Карибы.

Вместе с ними в числе пассажиров оказалось еще человек семь. Все как один – мужчины, женщины, испаноговорящие, чернокожие – принадлежали к высшей касте правительственных чиновников Материнского Государства.

Слава богу, никто из четверки ни статью, ни одеждой среди этих путешественников не выделялся.

Едва они отлетели от берега, общенациональная Сеть пропала, но тут же подключилась местная сетка в вагоне, которая, как знал Стэн, передает в режиме реального времени всю инфу на спутник. Поэтому никто из них не расслаблялся и не предвкушал, как они станут тратить украденные деньги. Крис пробавлялся эротическими видениями, причем, чтобы не наводить Сеть на Джул и Хельгу, которые путешествовали рядом, но были якобы незнакомы, вспоминал разные приключения из старших классов школы. Джулия, которой с утра кусок в горло не лез, ее даже вырвало в туалете банка перед самым делом (потому она и опоздала совершить транзакцию), мечтала о добром запотевшем бокале мохито, а потом еще и «куба либре», и здоровенном омаре. Стэн развлекался тем, что считал годовые проценты от десяти миллиардов – не конкретизируя в уме, почему именно от такой суммы. Хельга же просто мечтала о том, как загорает в шезлонге под теплым солнышком и все ее тело словно покрывается горячей золотистой корочкой.

В 10.45 они сошли из трубы в Старой Гаване.

В первый момент прибытие их оглушило. Далеко не только потому, что солнце светило еще ярче, чем в пункте отправления, и все краски тоже казались гораздо более яркими, и обоняние ласкали десятки новых запахов, кричали и носились разноцветные птицы. Главное, что они почувствовали: Сеть исчезла. Та Сеть, которая была невидима, неосязаема, бесплотна; которая сопровождала их всю жизнь