Я подарю тебе новую жизнь (СИ) - Муромцева Кира El.Bett

— Тимофей.

Кажется, впервые за все время обращаюсь я к пацану по имени.

— Что с твоими родителями?

— Батя пьет, — пожимает плечами мелкий и поворачивается ко мне, вновь нахмурив высокий лоб. — Мама умерла.

Я киваю и отворачиваюсь к плите, делая вид, что чертовски занят приготовление яичницы.

Теперь понятно, отчего пацан такой колючий. Явно не привык кому-то доверять, особенно мужскому полу. Вон как жмется в угол дивана и взглядом забитого волчонка сверлит мою спину.

Но он не Саша. И чем быстрее Яна поймет это, тем будет лучше для нас всех. Именно это я и пытаюсь донести ей и пацану, как только бывшая жена появляется на кухне. Слушать, однако, меня не желают, пытаясь выстроить новую стену между нами.

Ну, нет родная. Так не пойдет. Один раз ты успешно провернула этот фокус со мной, больше я на это не клюну. Работа над ошибками проведена успешно, мы все повзрослели и стали отчасти мудрее. Закрываться от меня и убегать — я больше тебе не дам. Слишком дорога цена бесконечного одиночества, в котором мы плескались друг без друга.

Именно поэтому, невзирая на протесты Яны и её ярость, направленную в мою сторону, я пересекаю расстояние между нами, заключая бывшую жену в свои объятия. Сгребаю в охапку, не давая сделать лишнего движения.

— Ты такая красивая, когда злишься, — шепчу в маленькое аккуратное ушко и непроизвольно улыбаюсь, краем глаза наблюдая, как пацан тихонько ретируется из кухни.

— Дурак, — фыркает девушка, но выдираться перестает, а затем и вовсе сдувается, расслабляясь в моих объятиях. — Я не отдам его никому. Понимаешь?

— Нет, не понимаю, — вздыхаю, качая головой. — Не понимаю, Ян. Но принимаю. И хочу помочь. Позволишь мне?

Она вздрагивает и поднимает взгляд, проникая им в самую душу. А затем кивает и сдается. Называет мне адрес, где проживает отец пацана и утыкается носом в грудь, отчего сердце болезненно сжимается в груди и ускоряет свой ритм. Я невесомо целую её в макушку, и мы стоим так обнявшись, кажется, целую вечность.

А потом я наживую отрываю себя от неё, ощущая эфемерную боль. Мне надо идти. Нельзя начинать новую жизнь, не расставив точки в старой. Да и Вика не заслуживает такого обмана. Глупо было полагать, что дыру в сердце можно заштопать присутствием другой женщины в своей жизни и свадьбой с ней.

Доезжаю до своей квартиры быстро. Еще несколько минут сижу в машине и пытаюсь обдумать речь, но в голове, как назло, сплошной туман. Никаких мыслей, чистый лист. Расставаться всегда сложно, а тем более с девушкой, которая всего через две недели должна была стать твоей женой. Впрочем, я с самого начала понимал, что затея со свадьбой, по меньшей мере, дурацкая. Уходить надо было сразу. А еще лучше и вовсе не доводить до предложения.

Вику нахожу в гостиной. Она увлеченно листает свадебные каталоги, но стоит мне зайти в комнату, отрывается от своего занятия, вскидывает голову и, как ни в чем не бывало, улыбается.

— Милый, ты вернулся, — блондинка вскакивает с дивана и счастливо несется на встречу, пытаясь повиснуть на шее, но я не позволяю. Выставляю руки, не давая ей прикоснуться к себе.

— Ты обижаешься за вчерашнее, да? Ну прости меня. Сглупила. Просто ты так резко исчез и не отвечал на звонки. Я, между прочим, переживала. Свадьба уже скоро, а у нас ничего не готово, — лепечет блондинка, взглядом побитого щенка взирая на меня.

— Свадьбы не будет, — коротко бросаю ей и разжимаю ладони, которыми удерживал девичьи запястья. — Я ухожу.

— Что? Сережа, это шутка такая? Ты же сейчас шутишь? — взвизгивает Виктория, хлопая густыми наращёнными ресницами.

Я качаю головой, не отрывая от нее взгляда. Что же я нашел в ней? В её пухлых губах, сделанных умелым косметологом, искусственных ресницах и выбеленных волосах, упругой груди, за которую пришлось отдать немалые деньги. Картинка, которой хорошо любоваться, но не более.

— Ты просто устал. Я понимаю. Давай не будем рубить с плеча. Хочешь я отменю свадьбу? Просто распишемся и всё.

— Нет, Вика, — горько усмехаюсь я. — Я ухожу к другой женщине. На этом точка.

14.2. Сергей

«Я обещаю, я тебя не потревожу

И ты мне кое-что пообещай

Как бы ни было тяжко и сложно

Скажи мне «прощай»»

Natan и Ирина Дубцова — Давай обнимемся в последний раз

Сергей

— М*дак ты, Царёв, — шипит Вика, скрестив руки на груди и наблюдая за тем, как я собираю свои вещи в чемодан.

Я лишь безразлично пожимаю плечами на это заявление, не стараясь что-либо доказать своей теперь уже бывшей невесте. Потому что и правда м*дак. Первостепенный такой. Любил одну, жил с другой, а теперь и вовсе ухожу к бывшей жене, бросая невесту едва ли не у алтаря.

— Я потратила на тебя лучшие годы своей жизни! — продолжает причитать Виктория.

— Тебя никто не просил, — холодно подмечаю, застегивая молнию на багаже. Напоследок обвожу взглядом комнату, словно и дела мне нет до пышущей за моей спиной злобой девушки. Стараюсь вспомнить не забыл ли чего сверхнеобходимого и лишь затем поворачиваюсь к Виктории, смело глядя в глаза.

— Да пошёл ты, — она пытается залепить мне пощечину, но я ловко перехватываю руку и сжимаю сильнее, чем следует. Больше такие фокусы со мной не пройдут. И припадки твои мне теперь абсолютно безразличны.

— Имей гордость, в конце концов, — кривлю губы в брезгливой гримасе и отпускаю женскую ладонь.

Я не люблю женские истерики. Всем своим нутром не перевариваю, как и большинство мужчин. Но сейчас, ничего кроме жалости к Вике я не испытываю. Даже злиться не могу, понимая, что все ее манипуляции берут свое начало от безысходности, которая во всю плещется на дне её красивых глаз.

— Сереж… — тон у бывшей невесты как-то слишком резко меняется, отчего я даже не успеваю сообразить, а потом Вика и вовсе горько всхлипывает, падает на пол, хватая меня за ноги. Утыкаясь лицом в колени и ревет. Громко, да так надрывно, что у меня где-то в области сердца чувствуется болезненный укол.

— Не уходи, я прошу тебя. Не бросай меня. Я сделаю, все что хочешь. Если ты уйдешь — я выпрыгну из окна. Веришь? Прыгну!

— Дурочка, — вздыхаю и опускаю ладонь на женский затылок, невесомо поглаживая по волосам. — Вставай!

Помогаю подняться блондинке, подвожу её к дивану и заставляю присесть. Даже, ведомый сочувствием, приношу стакан воды с успокоительным и наблюдаю как в несколько глотков девушка осушает его, пытаясь удержать стеклянную посуду в дрожащих руках.

— Не так надо было начинать, наверное, — морщусь, потирая переносицу. — Ты заслуживаешь гораздо большего, чем мужчину, который будет тебя предавать изо дня в день. Пусть не физически, но ментально уж точно.

— Я люблю тебя…

— А я тебя нет. В этом и заключается вся проблема, Вика, — тишина заполняет собой пространство квартиры. Вика беззвучно плачет, сжимая стакан до побелевших костяшек, а я молча наблюдаю за её безуспешными попытками успокоиться.

В конце концов, измученный гнетущем безмолвием, я отставляю мягкий поцелуй на её макушке и шепчу:

— Прости.

А затем ухожу. Забираю чемодан, закрываю за собой входную дверь и выдыхаю от облегчения, накрывшего меня с головой. Еще с минуту стою на лестничной клетке, взглядом буравя дверь квартиры и лишь затем, подхватывая чемоданы, спешу к машине.

Разговор с Викторией всколыхнул воспоминания, вытащенные из самых недр моей души. Как точно так же я уходил от Яны и просил прощения, выжигая пламенем ту проклятую любовь, что жила во мне с самой первой нашей встречи. Как оказалось, весьма безуспешно.

Я оступился. Опустил руки там, где нужно было проявить железное терпение и сжать зубы, поступив как настоящий мужик, а не обиженная на весь мир кисейная барышня. Но это было прошлое. Горькое, болезненное, но прошлое. Впереди же маячит будущее. Возможно не такое светлое, как грезится нам всем в мечтах, но стопроцентно новое. Новая жизнь, начатая с чистого листа. И только от нас с Яной зависит, как мы её напишем.