Эго - Илья Богославский

дел, чем когда ты кончил на салфетку. В школе Джона часто донимали старшие ребята. Они всячески издевались над ним, обзывали: — Маменькиным сынком. Хотя Джон не знал, что значит это слово, он предполагал, что это не так страшно, как синяки. Дети отбирали тетради, учебники, карманные деньги, а однажды старшеклассники закрыли его в женском туалете. Джон никогда не плакал, он сжатой челюстью стойко и мужественно принимал все эти мучения. Тем днем закрывшись в самой дальней кабинке женского туалета, над которой каждые пять секунд с перебоями моргала лампочка, Джон сидел на крышке унитаза, обхватил руками коленки несколько часов. Покачиваясь с каждым мигание лампочки, думал, зачем он появился на свет. И почему весь мир такой зло? А что если я их всех Убью? Мне станет легче?

— Тук-тук, в дверь кабинки постучали.

— Тут есть кто живой? раздался тихий девчачий голос. Джон никогда не разговаривал с девочками, для него этот разговор был впервые.

— Кто там? так же тихо спросил Джон.

Прошла пятисекундная пауза после чего девчачий голос снова спросил.

— Этот туалет для девочек, а ты мальчик, тебе нельзя тут находится. Ты что за нами подглядываешь?

— Джон, не зная, что ответить, просто ляпнул первое, что пришло в голову.

— Нет, нечего подобного, я просто. Ищу смысл жизни.

— В девчачьем туалете? И как продвигаются поиски? спросила девочка.

— Никак.

Они болтали так некоторое время, после чего Джон решил выйти из своего укрытия.

— Как тебя зовут?

— Джони, смущенно он опустил глаза в пол, разглядывая узорную плитку, и всё, что находилось в поле зрения его глаз. Лишь бы не смотреть ей в глаза, неумолимо твердил себе Джон. Он остановил свой взор на маленьких лакированные туфельки.

— Очень приятно Джони, а я Оливия. Она протянула ему руку. Джони посмотрел на её запястья, рассмотрел пару красивых детских колец на её пальцах, и с осторожностью протянул свою для рукопожатия. И пока их руки не соприкоснулись Джон по-прежнему смотрел куда угодно, но лишь бы не в глаза Оливии. Их руки соприкоснулись, Оливия светилась от счастья. Джон за переживал ещё сильнее, и его от чего его ладошка вспотела, и стало тепло внутри тела. От этого стеснения Джон, резко вырвал свою руку и посмотрел на Оливию. Оливия была точно такого же роста, что и он. Её длинные, темно-каштановые волосы были аккуратно собраны в хвостик. Волосы Оливии напомнили ему о матери, об их каждом дневном ритуале перед зеркалом. А быть может её так же причёсывают и говорят, что она лучшая на всём свете? Джони пристально смотрел Оливии в глаза, его поражала их голубизна, он в прямом смысле видел своё отражение. Джони замер, его зрачки расширились, что и напугало Оливию.

— Эй, ты чего? ты как-то странновато на меня как-то смотришь, меня это пугает? Ты меня загипнотизировать хочешь?

— Нет, что ты, твои глаза…

— Что с ними не так?? за переживала Оливия и побежала к зеркалу.

— Они…Очень красивые. Скромно произнес Джон. Стоя у зеркала, Оливия услышала эти слова и уставилась в отражении Джона.

— Ты странный, коротко сказала она, и громко засмеявшись выбежала из туалета.

Джони смотрел на своё отражение в зеркало. Он был смущён, удивлен и очень рад, что в первый раз заговорил с девочкой. Его овладевали эмоции. Он медленно подошел к зеркалу, и принялся разглядывать себя. Ему было интересно, почему Оливии он показался странным?

Джон носил такую же школьную форму, как и все, аккуратную прическу, чёрные сандалии и единственное, что отличало его от всех, так это старый потертый портфель. В нём было несколько сквозных дырок. Джони постоянно удивлялся, куда пропадают его ручки и карандаши, сказав о том, что портфель необходимо заметить, мать Джона вооружившись нитью и иглой сразу же всё заштопала. Где-то в глубине души она понимала своего сына, портфелю уже ничего не поможет, сколько бы она его раз не штопала.

— Держи, Джони, теперь твой портфель как новый.

Когда портфель был готов, мать вручила его сыну с такой эмоцией, словно он забыл его, где-то в автобусе, а она нашла. Ранее, это был, чей-то коричневый дипломат. Мать Джона кое-как, выменяла его у местного торгаша в обмен на старое бабушкино кольцо. Внутри портфеля было два отсека, и пару потайных кармашков. Мать Джона была скромной, уже давно одинокой женщиной. Она никогда ни с кем не ругалась, она считала, что это пустая трата времени, и компенсировать её можно лишь с воспитанием сына или же бытовых дел по дому. Мать Джона безумно любила своего единственного сына.

Спустя несколько дней, в школьном коридоре, Оливия подошла к Джону.

— Привет Джони, как ты? Больше не прячешься в девчачьих туалетах?

— Привет Оливия, нет, нечего мне там делать. Джон по-прежнему старался отводить от Оливии глаз, он переживал, что она вновь убежит от него.

— Почему ты не смотришь мне в глаза? Не бойся, мы же не в туалете. Джон медленно посмотрел Оливии в глаза и спросил.

— Почему же ты тогда убежала? Оливия рассмеялась.

— Потому что, мальчикам нельзя ходить женские туалеты. А если бы нас увидели, то подумали бы, что-нибудь дурное.

— А что подумали? Оливия снова рассмеялась и покраснела.

— Какой ты смешной, ты мне нравишься, пойдём после школы гулять? От неловкости лицо Джона покраснело. Он за сутулился, приподняв плечи и опустив голову вниз, сказал.

— Пойдём.

— Увидимся на школьном дворе, крикнула Оливия и убежала. Джон выпрямился, расправил плечи и хотел посмотреть ей в след, но не успел.

На уроках Джон летал в облаках. Он смотрел на классные часы, и думал, только об Оливии.

— Джони? Джони? окликнула его учительница, поймав его взгляд на часах.

— Молодой человек, Вы куда-то опаздываете?

— Джони встал из-за парты и сказал.

— Нет мэм, никуда не спешу.

— Тогда с твоего позволения я продолжу наш урок, садись. Не поднимая глаз на учителя, Джони сел за парту и принялся вспоминать, который был час, в последний раз как он смотрел на школьные часы. Прозвенел звонок, уроки закончились, и Джон поспешил на школьный двор.

Увидев на школьном дворе свору старшеклассников, Джон незаметно для них, прошёл мимо школьного двора, он решил подождать Оливию на остановке, которая располагалась напротив школы, через дорогу. Для нас там будет безопаснее, и нечего плохого никто не подумает, рассуждал Джон. На пути к остановке, у Джони оторвалась ручка его портфеля, портфель вот-вот коснулся бы земли, как Джон молниеносной реакцией успел, обхватив портфель двумя руками. Так он дошёл до остановки и занялся ремонтом ручки.