Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 3 - Оро Призывающий

Интересно, сколько ещё народу во всём этом замешано?

Охотники на мамонтов, тем временем, продолжали потрясать каменными копьями и топорами. Люди повставали с кресел, кто-то подходил ближе, кто-то начинал громко говорить. Ну, сейчас либо начнётся полноценная охота, либо…

Лёгкие, почти невесомые башмаки госпожи Рюдзин снова застучали по ступенькам сцены.

…либо всё пойдёт так, как мне и нужно.

— В зале становится шумно, — спокойно заметила Рюдзин, подойдя к микрофону. — Слишком шумно, дорогие гости. Видимо, пришёл черёд объявить о том, что часть с демонстрацией талантов подошла к логическому завершению.

— При всём уважении, госпожа Рюдзин! — кто-то выкрикнул из зала, уже не стесняясь, во весь голос. — То, что происходит, важнее расписания…

— Вот как?

Говорящий заткнулся, буквально споткнувшись на собственных словах, но зато поток возмущения подхватил ещё один, с другой стороны.

— Разве вы не видите, что происходит? Тёмный мусор окончательно распоясался; он сломал палец наследнику Медведевых…

— И почему это проблема?

Ладно, ладно. В чём старухе уж точно не откажешь, так это в умении всё расставлять по своим местам буквально одной-двумя фразами. В зале повисла тишина, слишком оглушительная по сравнению с недавним всё нарастающим шумом.

Наши с Рюдзин взгляды встретились; затем я ещё раз коротко взглянул на Воронцову — и снова начал подниматься на сцену.

Да. Всё идёт так, как мне надо.

Люди сами расступались передо мной, молча и тихо; кажется, ни один из тех, кто только что кричал о тёмном мусоре, не взялся бы наказать меня лично.

А вот госпожа Рюдзин окинула меня вполне довольным взглядом. Похоже, теперь мы с ней мыслили на одной волне.

— Кажется, виновник всей шумихи хочет сам вам пояснить, почему это вовсе не проблема, — заметила она, отходя от микрофона на два шага.

— Именно так, — согласился я, кивнув ей. — Потому что правила пишутся для тех, у кого недостаточно силы, чтобы позволить себе не соблюдать их.

Госпожа Рюдзин довольно улыбнулась; я улыбнулся ей в ответ.

Именно за этим я и сломал палец Медведеву. Не потому, что придурок тыкал мне в грудь — в конце концов, не он первый, не он последний — а затем, чтобы окончательно расставить точки над «i».

Если я правильно понял мышление старухи, то она полностью поддерживает сказанное мной. Правила для слабаков. Будь силён — и можешь подтереться любыми правилами. Вся её школа, все эти демонстрации талантов, овеянный ореолом загадочности имидж — всё говорило об этом.

С Рюдзин нет единственно верной линии поведения. Всё слишком авторитарно, слишком подчинено старухе и её Силе. А значит, все эти правила и этикеты — лишь красивый спектакль, который аристо устроили здесь сами для себя, просто по привычке.

Что же до самой Рюдзин, то главное — попасть в её философию, и недовольный взгляд сменится другим; тем, что сейчас был направлен на меня.

— Немного грубо, но в корне верно, — старуха вновь подошла к микрофону; я отступил на два шага, давая ей место. — Но, возможно, среди вас найдётся тот, кто захочет возразить? Доказать молодому человеку, что он неправ?

Тишина. Зал молчал. Как я и говорил, все считают меня возмутительным тёмным отбросом, но никто не захочет доказать это лично, один на один. Своя шкура дороже, как-никак.

— А может быть, найдутся те, кто захочет возразить уже мне? — продолжила Рюдзин.

Молчания продолжалось, напряжённое и густое, как дёготь.

— Я так и думала, — кивнула старуха. — В конце концов, несколько ранее никто не решился возразить другому моему гостю, когда он действовал, исходя из той же идеи?

Больше половины голов дёрнулись куда-то вбок; я проследил их взгляды. Все они уставились на японца с блокнотом, в котором угадывалось фамильное сходство с Юкино.

Кажется, я что-то пропустил?

— Как бы там ни было, — старуха слегка качнула в мою сторону рукой, — этот молодой человек становится победителем в этом году — однозначным и очевидным. Это первый раз, когда верх берёт не кто-то из моих учениц, и я сама удивлена произошедшим, но… факт остаётся фактом.

Теперь злость выражала большая часть взглядов. Ещё бы. Мне, безродному тёмному мусору, досталась честь, которая не выпадала прежде ни одному аристо! Но, разумеется, сделать никто ничего не мог.

Я еле сдержал улыбку, представив, какими словами аристо завтра будут расписывать этот приём, как его осветят в прессе и модных блогах. Да уж. После того, как старуха поддержала меня, а не их. «Ноль из десяти, никому не рекомендую». А ещё этот японец — судя по словам старухи, там тоже было что-то схожее.

— Вы все знаете мои принципы, — заключила Рюдзин. — Никаких парней в качестве учеников. И это правило останется незыблемым. Но, тем не менее, я решила в первый раз нарушить другое правило, и пригласить победителя демонстрации сил на закрытую часть торжества.

Оп-па. А ситуация становится всё интересней и интересней. Я покосился вниз, прямо на испуганно распахнувшую глаза Воронцову. Похоже, это именно то, о чём она намекала. То, от чего мне нужно бежать, словно от огня.

— Если он согласен, конечно.

Я продолжал смотреть на Воронцову; затем медленно перевёл взгляд на старуху Рюдзин.

— Разумеется, согласен, — улыбнулся я.

—…всё именно к этому и идёт, господин Медведев.

Орлову хотелось перевести дух; эта речь экспромтом, да ещё и бодрым, уверенным голосом отнимала больше сил, чем двухчасовая тренировка.

— Или вы хотели, чтобы всё было похоже на дешёвый школьный спектакль? — он холодно взглянул — заставил себя взглянуть — Медведеву в лицо. — Ну, тогда и эффект будет таким же. Фальшивым, наигранным, неестественным.

Нужно было отдать Медведеву должное. Он — похоже, тоже сделав усилие над собой, немногим меньшее, чем Орлов — не орал и не потрясал кулаками; также он старался не смотреть в сторону сцены и происходящего на ней.

— Неестественным? — выдохнул он с опасно звучащим, тихим присвистом. — Что ж, с реализмом и естественностью твой ученик точно не оплошал. Весь зал слышал, как он сломал моему племяннику палец.

Орлов пожал плечами, коротко переглянулся с Аннабель.

— Палец не рука, господин Медведев. Вы и сами понимаете, что для аристо с хорошей силой такая травма не опаснее царапины. Визг, конечно, дело подпортил, но этот палец сейчас — что-то вроде тех шрамов, которые, как говорится, только украшают мужчину.

Нет, кажется, он перехвалил Медведева; лицо мужчины снова багровело, глаз пару раз дёрнулся. Кажется, у него проблемы с давлением. Тяжёлая рука уцепилась в плечо Орлова.

— Послушай, — процедил аристо, уставившись ему прямо в лицо. — Не шути со мной, сынок. Не шути и не пытайся