Ярость суккуба - Мид Райчел

— Сет как раз собирался уходить, ему просто надо было отдать мне книгу, — сказала я, оправдываясь. — Как поработал?

Данте продолжал меня обнимать, как будто показывая, что я принадлежу ему. Он всегда равнодушно относился к моему роману с Сетом, но, я думаю, иногда его все же беспокоило, что я испытывала к кому-то такие сильные чувства. На мгновение его взгляд остановился на Кейле, которая старалась держаться от него подальше, вцепившись в Сета. У смертных очень разный уровень способностей к ясновидению, но Данте, скорее всего, смог почувствовать, что Кейла не обычный ребенок.

— Так себе, ничего нового. Погадал парочке подростков на Таро.

— Ты пользуешься популярностью у этой возрастной группы!

— Ага. Они никогда не торгуются. Я даже не уверен, что они понимают то, что я им говорю, если честно.

— Только не говори, что ты им рассказал о древесных лягушках!

— Древесных лягушках? — в недоумении спросил Сет.

— Ну да. К Данте как-то зашли обожравшиеся кислоты ребята, он раскинул им карты и сказал, чтобы они остерегались древесных лягушек.

Вспомнив эту историю, Данте улыбнулся и покачал головой:

— Черт, да они просто офигели. Ты бы их видел, когда они вышли от меня. Они чуть ли не ползли по-пластунски, шарахаясь от каждого окна и столба. Это шоу стоило того, чтобы помучиться с ними.

— А сегодня как прошло?

— Ну, ребята оказались какие-то вялые, вообще не в теме. Но с другой стороны, они купили пакет чипсов, стоявший на столе, за десять долларов. Приятно помочь малышам расстаться с карманными деньгами.

Нас ужасно забавляли истории про его глупых клиентов, но, взглянув на Сета, я поняла, что он далеко не в восторге от наших разговоров. У меня внутри все сжалось, и на миг я увидела нас его глазами. Ему совсем не казалось смешным, что Данте воспользовался тем, что подростки были под кайфом, развел их на деньги, да еще и от души поиздевался над ними. Когда мы с Данте только познакомились, его шарлатанство привело меня в ужас. С каких это пор я стала одобрять его действия? Давно ли мне это нравится?

Внезапно стало ужасно стыдно, я не хотела, чтобы Сет плохо думал обо мне. Потом я разозлилась: почему меня вообще должно волновать, что обо мне думают люди? Он надо мной больше не властен. Какая разница, что он там думает? Возникшая между нами близость растаяла без следа, и ко мне вернулась привычная холодность. Я прижалась к Данте.

— Ну, вам, наверное, пора, — отчеканила я.

— Да. Увидимся, — неловко попрощался Сет.

— Спасибо за книгу.

Он молча кивнул в ответ и отвернулся, чтобы посадить Кейлу в детское кресло на заднем сиденье. Я помахала девочке на прощание, но на ее лице был написан ужас. Я знала, что я тут ни при чем, это Данте так напугал ее, но мне все равно было неприятно. Данте собирался домой и приехал только затем, чтобы забрать меня. Я очень устала и окончательно запуталась в своих чувствах, поэтому не имела ничего против. Мы вернулись на вечеринку, я отдала официанту пустой бокал и сказала Дагу, что собираюсь домой. Как и Сет, Даг тоже не обрадовался, увидев Данте, но ограничился парой добродушных шуток.

По дороге домой я смотрела в окно и с отсутствующим видом гладила обложку книги.

— Вы, похоже, приятно провели время, — заметил Данте.

— В смысле?

— Ты и Мортенсен. Мне показалось, я вам помешал.

— Нет, что ты. Просто я так разволновалась из-за этой книжки. Ты же знаешь, как я обожаю его книги.

Данте затормозил на светофоре и глянул на обложку.

— Сигнальный экземпляр? На этом можно неплохо заработать на eBay.

— Данте!

— Шучу, суккуб! Но в каждой шутке есть доля шутки. Если бы ты проявила немного коварства и заполучила побольше книг, то смогла бы сделать на них отличный бизнес.

— У меня все в порядке с деньгами. А вот с коварством — не очень. Между нами все кончено. Он счастлив с Мэдди.

— Ну и что? Думаешь, он тебя больше не хочет? Думаешь, он не переспал бы с тобой, будь у него такая возможность?

— Почему ты всегда так плохо думаешь о людях?

— Потому что, как правило, они этого заслуживают. Хватит уже смотреть на мир через розовые очки. Он может хотеть тебя сколько угодно. Мне все равно. При условии, что ты не собираешься вернуться к нему.

— Ну вот, ты опять говоришь так, будто и правда ревнуешь меня. — Я пыталась поддразнить его, чтобы он не понял, что попал в точку. — Я думала, тебе все равно, с кем я сплю.

— Мне и правда все равно. При условии, что я нравлюсь тебе больше, чем все остальные.

Я лишь рассмеялась в ответ, давая понять, что это глупость. Остаток пути мы проехали молча. Сама не замечая, я все крепче прижимала к себе книгу.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Той ночью мы занялись любовью, после чего Данте немедленно заснул, а вот мне не спалось. Устав вертеться в кровати, я повернулась к Данте спиной, и мой взгляд упал на обложку книги Сета. Мне показалось, будто мы с книгой играем в гляделки — кто первый не выдержит и отведет взгляд? Это был не просто подарок, а предложение заключить мир. Но я боялась этой книги, боялась того, что почувствую, когда открою ее.

Через десять минут я сдалась. Подвинулась к краю кровати, зажгла крошечную лампу для чтения, сделала глубокий вдох и открыла «Ночь всех дураков».

На титульном листе я прочитала: «Посвящается моей племяннице Бренди, которая мечтает о великих свершениях, даже не подозревая, насколько великими они окажутся». Стыдно признаться, но на долю секунды я подумала, не посвятил ли Сет эту книгу мне. Он закончил ее, как раз когда мы начали встречаться, а после нашего расставания все еще правил текст. Конечно, очень самонадеянно с моей стороны ожидать, что время, проведенное со мной, могло как-то повлиять на его книгу.

Однако, перевернув страницу, я застыла в удивлении. Перед началом первой главы Сет всегда давал эпиграф: какое-нибудь изречение или стихотворение, которое определяло суть всей книги. На этот раз он выбрал строчки из песни Кейт Буш «Running Up That Hill»:

Я пару раз перечитала текст, пытаясь понять, есть ли в нем какой-то скрытый смысл или мне просто хочется так думать. Когда-то давно я слышала эту песню: типичный синти-поп 1980-х годов, но именно этих строчек не помнила. С трудом оторвавшись от эпиграфа, я сделала первый шаг навстречу миру, ожидавшему меня на страницах книги.

Когда мы с Сетом были еще не знакомы, я всегда пыталась сдерживать себя, читая его романы. Я читала всего по пять страниц в день, потому что хотела растянуть удовольствие от первого прочтения. Если что-то очень сильно нравится, появляется огромный соблазн окунуться в это с головой, и тогда не успеваешь опомниться, как все заканчивается, сгорает дотла. Как будто проглатываешь кусок, не прожевав и не насладившись вкусом. За свою длинную жизнь мне часто приходилось сталкиваться с этим, поэтому я установила себе жесткие рамки, чтобы наслаждение длилось дольше. Однако стои-ло мне начать читать эту книгу, и я уже не могла остановиться, какие к черту пять страниц! Она была восхитительна.

Сет написал несколько не связанных между собой романов, но известность пришла к нему именно благодаря серии романов о Кейди и О'Нейле. На первый взгляд это обычные детективы, но поразительная лиричность этих текстов сразу же выделила их из океана массовой литературы подобного толка. Конечно же, в этих книгах есть захватывающий, непредсказуемый сюжет, но прекраснее всего сами герои — живые, действующие по зову своего сердца. Наблюдать за развитием их характеров было потрясающе, а порой — больно. Сет так мастерски описывал их переживания и чувства, что я невольно узнавала в них себя, они жили в моем сердце. Не знаю, почему так вышло: то ли дело в его таланте, то ли в нем самом.