Опасная затея (СИ) - Лоранс Полина

— А что такого? — улыбнулся он. — Имею право! Ты против?

— Максим, но не здесь же!

— Да ладно, сюда никто не заглянет.

— Почему, запросто!

— Да они сюда не сунутся. Постесняются.

За плотной шторой кабинки слышались голоса продавщиц, они о чем-то переговаривались в торговом зале.

— Максим, пожалуйста, не надо, — взмолилась Ева, уворачиваясь от настойчивых поцелуев и ласк. Рука наглого завоевателя была уже у нее между ног. — Ну, пожалуйста!

— О, боже, с кем я связался! — вздохнул Макс. — Что же ты такая неприступная! Хотел потрахаться в примерочной, и облом.

— Я вообще не должна тут находиться.

— Ты зашла помочь с брюками, — Макс поймал Евину руку и положил себе на член. Тот вздыбился под тонким трикотажем боксеров, окаменел. — Видишь, что ты натворила? И что мне теперь делать?

— Поехали домой.

Несмотря на то, что Шведов постоянно отвлекался от главной цели поездки, им все же удалось выбрать три костюма.

Когда на машине возвращались в коттеджный поселок, позвонила Аня. Ева, увидев ее звонок, прежде чем ответить, глубоко вдохнула и резко выдохнула, как это делают спортсмены перед выступлением. Ей всегда было страшно, она не знала, что ждать от сестры: будет ли Аня смеяться, или плакать, или опять скажет, что ей надоело жить и она хочет свести счеты с жизнью…

К счастью, сегодня Аня была в отличном настроении. Она и Джонатан устроили себе прогулку по Лондону, обнимались, накупили всяких прикольных мелочей — носки со смешными рисунками, свитшоты, сувениры.

Ева закончила разговор и нажала отбой. Машина летела по трассе, до коттеджного поселка осталось несколько километров.

— Ну, как дела у сестрички? — спросил Макс. — У Ани все в порядке?

Ева бросила на спутника удивленный взгляд. Она не думала, что Шведова волнуют ее проблемы.

— Пока да.

— Ей не так-то просто в колледже?

— Ей везде сложно. Она очень ранимая. Сейчас у нее появился новый друг, Джонатан.

— Как он тебе? Ты с ним познакомилась?

— Да. Хороший парень, милый и симпатичный. Теперь мне остается только молиться, чтобы у них не испортились отношения, потому что Джонатан превратился для сестры в центр Вселенной. Она влюблена. Но чуть что не так, малейшая обида — и у нее сразу появляются черные мысли.

— Тебе с ней сложно.

— Очень! И не только мне, но и психологу в колледже, и преподавателям.

Ева задумалась, она смотрела на мелькающие за окном поля и березовые рощицы. Многие, кто был не в курсе их семейной ситуации, говорили ей, что она чересчур нянчится с Аней, надо с истеричным подростком быть построже.

А у Евы всегда болело сердце за младшую сестру…

Маму увезли в роддом, в дорогую престижную клинику. А назад она не вернулась. Вместо нее в их особняке поселился красный сморщенный комочек, который орал двадцать часов в сутки. Отец замкнулся в себе, он и смотреть не хотел на дочку, чье рождение обошлось так дорого. Он обожал жену, ее смерть была для него страшным и неожиданным ударом. Беременность протекала прекрасно, и никто даже и предположить не мог трагического финала.

Да, вокруг новорожденной суетились нанятые няньки с медицинским образованием, а врач-педиатр неотрывно наблюдал за младенцем. Но отец даже не заходил в детскую. Ева знала его совсем другим, сама она всю жизнь купалась в солнечной родительской любви. А младшая сестра — такая крошечная — стала отверженной. Маму она увидит только на фотографиях и видео, а отец от нее отвернулся.

Десятилетняя Ева стояла рядом, когда переодевали и кормили малышку, трогала маленькие пальчики, шептала нежные слова. Ей было невероятно жаль крошку. Она же ни в чем не виновата! Еве хотелось защитить сестру от всего мира и от нелюбви отца. Первая улыбка Ани досталась именно ей, старшей сестре, и первым Аниным словом было «ва!», что означало Ева.

Все психологические проблемы Ани — из-за понимания, что она невольно отняла жизнь у своей матери. Через несколько лет после Аниного рождения отец немного оправился от потрясения, однако его отношение к младшей дочери всегда было особенным, пропитанным горечью утраты. И Аня это чувствовала…

— А у меня близняшки, — сообщил Макс, возвращая спутницу к действительности.

— Что? — Ева продолжала думать об Ане.

— Говорю, у меня сестры-близняшки.

— Ой! Здорово!

— Даша и Саша. Им семнадцать.

— Почти ровесницы моей Ани.

— Я тоже предлагал отправить девчонок в Англию учиться. Или на Кипр. У них с языком проблем нет, тарахтят по-английски только так. Но мамане аж плохо стало. Как же мы наших кровиночек отправим в страшную Европу, где сплошь беженцы и геи! Схватилась за сердце. Я даже от бати подзатыльник огреб за то, что мать расстраиваю.

— Подзатыльник! — засмеялась Ева. — Но ты взрослый уже!

— Хех, предки-то у меня простые. Батя вообще мужик суровый, хотя сестры из него веревки вьют. Знают к нему подход, хитрые лисички.

— И куда же они поступили в конце концов?

— У нас здесь остались. Будут учиться в универе на экономическом. Маманя их даже в Москву не отпустила, хотя они набрали хорошие баллы на экзаменах. А девчонки такие шустрые, они бы и в столице не пропали. Я бы их там устроил. Но вот никак мама не захотела. Говорит, они еще маленькие.

— Может она и права, — вздохнула Ева. — Везет тебе, Максим. У тебя родители живы. А у нас с Аней никого не осталось. Нас только двое.

Шведов сочувственно посмотрел на девушку и погладил ее по руке.

Глава 14

Рано утром Ева застыла посреди маленькой гардеробной, заполненной ее вещами. Она выбирала наряд для сегодняшней встречи. Если бы кто знал, как ей не хочется встречаться с Павлом Николаевичем! Вредный и нахальный клиент замучил ее пошлыми улыбочками и намеками. Но если сегодня он не подпишет контракт на покупку нескольких картин, владелец галереи обрушит на Еву град упреков…

Гардеробная примыкала к спальне на втором этаже. Только в этой спальне девушка еще ни разу не ночевала — каждый раз засыпала в кровати Макса, в его объятиях. Ева и не ожидала, что спать с ним в обнимку будет настолько приятно. Правда, мужчина часто будил ее посреди ночи настойчивыми прикосновениями. Он никак не мог успокоиться, получив в свое полное распоряжение красивую игрушку.

Что ж, Макс сразу так и сказал: легко не будет.

Ненасытный.

— Ева! Долго ты еще! — донесся снизу недовольный вопль. — Завтрак готов! Быстро спускайся, копуша!

На завтрак он пожарил для себя и Евы омлет с овощами, сварил кофе. Гостья уже успела убедить хозяина дома, что панкейки с вареньем и взбитыми сливками — это не ее еда. Макс переключился на менее калорийные блюда.

— Спасибо, было вкусно, — сказала Ева и положила нож и вилку на пустую тарелку.

Макс провожал взглядом каждое ее движение.

— Ты так сексуально ешь.

— Ну что ты!

— Нет, правда.

— Макс, предупреждаю, ты опоздаешь на работу! — воскликнула Ева. Она уже поняла, куда клонит неутомимый партнер. — Мы опоздаем!

— Смотреть спокойно на тебя не могу, сразу все колом встает, — признался он и опустил взгляд вниз.

Как обычно по утрам, Макс шастал по кухне в одних боксерах, и его возбуждение просматривалось невооруженным взглядом.

Макс, улыбаясь, обошел барную стойку, стянул девушку со стула, повернул к себе спиной и прижал ее локти к сиденью. Сам навалился сзади, горячо задышал в шею, начал целовать в ухо — щекотал и обводил языком ушную раковину, покусывал мочку. Макс задрал Евину футболку и стащил кружевные трусики. Одно движение, и его рука очутилась у Евы между ног, а пальцы уже продвигались внутрь.

Ева успела повторить паническое «Опоздаем же!», и в следующую минуту ощутила, как внизу все наливается тягучей медовой тяжестью. У нее уже выработался рефлекс на эти властные, хозяйские прикосновения Макса — тело знало, что последует дальше. Дальше будет фейерверк под зажмуренными веками, ощущение блаженства, космос…