Дровосек для Булочки - Ольга Дашкова

Лес, кладбище, луна...романтика

Серафима в пятый раз за последние три минуты смотрела на настенные часы. Котик двигал глазами из стороны в сторону, качая хвостиком, и показывал без пяти минут семь часов вечера.

– Да чтоб тебя, – вздохнула, посмотрела на себя в зеркало, ругая за ожидание того, кого обещала не ждать. И вообще всячески гнала мысли о наглом соседе.

И зачем только помыла голову, навела, как могла, красоту в экстремальных условиях, найдя у тетки старый фен? Он работал через раз, вонял проводкой, но не уложить волосы означало быть чумой. А еще зачем-то побрила ноги, обмыла себя в тазике, намазала тело ароматным кремом, который как раз оказался в косметичке.

Собираясь в долгую дорогу спасать тетку, Сима покидала в сумку самое необходимое: косметичку, смену белья, домашний костюм – и все. Как была в нарядном платье, короткой шубке, сапожках, вся такая красивая из себя дамочка, рванула в Косогоры. Понимая, что едет с ночевкой, а там уже как бог даст.

И вот бог дал мужика, который обещал зайти в семь.

Но вот задерживался.

Серафима, понимая, что спешит закончить все дела, поглядывала на часы. Словно золушка, ожидающая своего бородатого принца с топором, сама того не понимая, прихорашивалась.

Котик водил глазками, часики тикали, показывая семь вечера, а Семена не было.

Не придет, спать, поди, лег, напился самогона и наливки и отдыхает. А может, Клава принесла волшебного молока, да их сморило вместе после дегустации.

Сима ревновала, как дикая кошка, готовая кинуться и расцарапать этому дегустатору глаза. Странно, до этого момента её не посещали такие эмоции и мысли. Вообще никогда. Ни разу.

Самой, что ли, пойти проверить? Может, угорели уже там?

– Ну, нет, нет, не дождется.

Девушка села за стол, поправила вырезанную из яйца ромашку на горке салата – ее любимая «Мимоза». Так бы сделать завтра «Селедку под шубой» и «Оливье», так это нужно идти в магазин. Но праздника хочется, Сима привыкла встречать Новый год одна, даже гулять не выходила в город в эти дни, чтоб не смотреть и не завидовать чужому счастью. Одной даже лучше, спокойней как-то, привычней.

Покрутила в руках телефон, разглядывая фотографии, что ей прислала Юрашкина с корпоратива, на который она не попала. Судя по лицам празднующих, было весело, елка, все в красивых нарядах. По классике жанра главбух танцует медляк с начальником хозяйственного отдела.

Потом были снимки мамы из Тайланда, лазурный океан, песок и пальмы, ну а следом прислала сестренка сообщение о том, как она счастлива и какой чудесный город Санкт-Петербург.

– Да чтоб вас всех понос продрал! – сказала сгоряча, отбросив ни в чем не повинный смартфон в сторону.

А когда на улице послышался собачий лай, напряглась. Выглянула в окно, но ничего не было видно. Лай не умолкал, быстро надела теткины валенки, накинула ее шаль на голову и свою шубку, выбежала во двор, а потом вышла за ворота, открыв калитку.

Сердце кольнуло, потом оно часто забилось и ухнуло вниз. Это был Гром, он надрывался лаем, убегал вперед, потом возвращался. Сима ждала, что появится его хозяин, всматривалась в темную улицу, но никого не было видно.

– Да что случилось? Что? Где Семен? Где хозяин?

Гром подбежал, потянул ее за брюки.

– Эй, что ты делаешь? Прекрати! Фу!

Но пес продолжал тянуть, потом отпустил, побежал вдоль дороге в сторону леса. И тут до Серафимы дошло как до жирафа, что Гром зовет ее спасать хозяина, с Семеном что-то случилось. Он говорил, что поедет в лес за елкой, а там могут быть дикие звери.

– Господи! – схватилась за сердце, осталось только завалиться в обморок на морозе от избытка чувств.

Но Сима взяла себя в руки, побежала за Громом. Как раз дом Семена был последним на улице. Затем начинался пролесок, дальше деревенское кладбище, а уже за ним самый настоящий лес.

Они всегда бегали туда собирать ягоды и грибы, когда гостили подолгу у тети Зои, малина там была самая сладкая на свете. Но через кладбище даже днем ей идти было страшно.

– Гром, постой, подожди меня! У меня всего две ноги!

Сима сбавила скорость, остановилась, чтоб отдышаться, в валенках на два размера меньше было некомфортно. Девушка вспотела от такого марафона, а когда огляделась по сторонам, оказалось, что она совсем одна, слева и справа от нее кладбищенские кресты, а на черном небе огромная пузатая луна.

– Гром, Громушка, Гром, иди ко мне, – вышло жалко и неубедительно.

Сима зажмурилась, пошла быстрым шагом, стараясь смотреть только вперед, вспоминая хоть какую-нибудь молитву. Но выходило, что при встрече вывернет душу наизнанку Семену за тот страх, что она натерпелась.

– А-а-а-а-а-а… караул… помогите!

Закричала, шарахнулась в сторону, села в сугроб, но вновь подскочила на ноги и кинулась в обратную сторону, когда увидела, как огромная черная фигура медленно выходит из леса, волоча за собой что-то огромное.

– Стой! Стой, говорю! Гром, взять ее!

Семен думал, что ему мерещится, что это он так хорошо приложился башкой об сосну, что на кладбище чудятся крикливые бабы. Но покойники точно так резво бегать не умели, да и незачем им.

– Черт! Булка, стой! Стоять, я кому говорю!

Терехов продолжал тащить свою ношу, просто так он сдаваться не собирался, если мужик сказал, что будет елка, то будет самая шикарная, что есть в этом лесу. Снегоход, конечно, подвел, заглох, а потом он провалился в снег, неудачно подвернул ногу и ударился головой.

Но это все ерунда. Елку он нашел, но самая красивая оказалась под три метра. Рубил долго, потом тащил, пес куда-то пропал, стемнело, а когда луна осветила путь, вышел из леса – и был удивлен.

Его искала Серафима. Или она здесь просто гуляла? Поди разбери, что у баб на уме.

– Сима! Сима, это мы!

– Кто это мы?

Серафима остановилась, услышав знакомый голос, Гром прыгал рядом, то подбегая к ней, то кидаясь на хозяина, довольный и счастливый.

– Мы – это я и елка. Смотри, какая шикарная!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍