Убийства – помеха любви - Сельма Эйчлер

– А что случилось?

– Полтора месяца назад Марк начал регулярно задерживаться на работе. В смысле, по-настоящему задерживаться. Приходил в два-три часа ночи. Разумеется, у него всегда находилось оправдание – много работы, встречи с клиентами. В общем, всегда что-нибудь придумывал. И какое-то время я ему верила. Не потому, что он говорил так убедительно, а потому, что мне хотелось верить. Ведь все шло так замечательно, так чудесно, что я отказывалась замечать очевидное. Ты понимаешь?

Я понимала.

– Но в последние дни Марк стал не похож на себя. Не в том смысле, что он начал грубо себя вести. Я даже не знаю, как это объяснить. – Бланш замолчала, подбирая слова. – Такое впечатление, словно Марк все время чем-то озабочен, словно неотступно о чем-то думает. Наверное, здесь замешана женщина. Никакого другого объяснения я не вижу. Но мне нужно знать наверняка! Я дошла до точки, Дез! Ты не возьмешься это выяснить, а? Пожалуйста, прошу тебя.

Я объяснила, что сейчас работаю над двойным убийством и это расследование поглощает у меня почти все время, свободное от сна и еды.

– Ну пожалуйста, Дез! Я заплачу любые деньги!

Бланш почти рыдала, и я чувствовала себя последней гадиной.

– Ох, дорогая, я и впрямь сейчас так занята этими убийствами, что на прочие дела почти не остается времени. Мне не удастся посвятить твоей проблеме достаточно времени, а ведь для тебя важно, чтобы все прошло по высшему классу. Послушай, давай я назову тебе несколько имен отличных частных детективов. Это очень квалифицированные сыщики, и они смогут должным образом решить твой вопрос, хорошо?

– Наверное, так и нужно поступить, но я чувствовала бы себя гораздо спокойнее, если бы за дело взялась ты.

Бланш судорожно всхлипнула, и я почувствовала себя еще большей гадиной. Змеюка подколодная, а не подруга! Но что мне оставалось делать? Я порекомендовала трех частных детективов, которые были не только хорошими профессионалами, но и просто симпатичными людьми. Напоследок я посулила Бланш, что позвоню в самое ближайшее время.

Ох, и почему только нельзя ампутировать совесть! Эта штука с самой колыбели приносила мне одни огорчения. Десять мучительных минут я убеждала себя, что никак, ну никак не могла взяться за это дело. Потом еще десять минут объясняла это Джеки, которая согласно трясла головой. После чего я прыгнула к телефону и набрала номер Бланш.

– Ты уже звонила другим детективам?

– Пока нет. Никак не соберусь с духом.

– И не звони! Я сама этим займусь. Вот только разгребу немного свои завалы. Но не волнуйся, я найду время. Встретимся завтра и пого­ворим. Хорошо?

– Ох, Дез, спасибо. Огромное спасибо!

Затем я позвонила Тиму Филдингу, для чего мне самой понадобилось собраться с духом. Несмотря на более-менее задушевный разговор двумя днями ранее, я понимала, что пройдет время, прежде чем наши отношения станут прежними.

Тим был вежлив и холоден, но, учитывая обстоятельства, на большее я и не рассчитывала. Он согласился принять меня ближе к вечеру.

В полицейском участке я появилась незадолго до пяти. Первые минуты мы с моим старым другом испытывали неловкость. Но, призвав на помощь все свое нахальство, я все равно бросилась головой в омут:

– Тим, я расследую убийство Константина, – заявила я, после чего поспешно добавила: – Насколько мне известно, ты тоже. Думается, если мы поделимся сведениями, это будет выгодно для нас обоих.

– А знаете, дорогая миссис Шапиро, вам палец в рот не клади. – Может, эти слова прозвучали не очень многообещающе, но в них чувствовалось невольное восхищение. – Ладно, Дез. Что ты хочешь знать?

Тим говорил тем раздраженным тоном, к которому всегда прибегал в последнее время, стоило мне появиться на горизонте.

– Помнится, ты сказал, что собираешься проверить алиби Селены Уоррен.

– Мы и проверили. И получили подтверждение, что Селена Уоррен улетела в Чикаго двадцать первого числа. Обратно она вылетела из аэропорта О'Хейр тридцатого в семь часов утра и приземлилась в Ла-Гуардии в десять тридцать по нью-йоркскому времени, через несколько часов после смерти своего бойфренда. Если ты подозреваешь Селену, то идешь по ложному следу. Девушка действительно любила Константина.

– Похоже на то… Кстати, у вас есть какие-нибудь дополнительные сведения о финансовом положении Константина?

– Положение лучше некуда. Тетушка Эдна щедро одарила племянника – оставила ему больше четырехсот тысяч долларов. Если он их не спустил, то по двести тысяч получат Селена Уоррен и дочь. Дез, повторяю, ты идешь по ложному следу…

– Знаю, Тим, знаю. Но давай взглянем на эту историю с другой стороны. Чем больше ошибок я делаю, тем больше ты ощущаешь свое превосходство. Разве плохо?

Тим расцвел в широкой улыбке:

– А в этом что-то есть!

– Послушай, тебе удалось установить, было что-то украдено из квартиры Константина?

– Удалось. Из квартиры ничего не исчезло.

– Что ж, меня это нисколько не удивляет. Полагаю, ты проверил алиби всех остальных?

– Проверил, разумеется. Мать с дочерью были в кино, причем дочка провела ночь у родительницы. Швейцар подтверждает, что они вернулись домой около полуночи и ни одна из них больше не выходила. Кстати, что ты думаешь о малютке Альме?

– Не очень-то она горюет по отцу, но не надо забывать, что Константин ушел от жены, когда Альме было всего восемь. Она выросла с чувством, что отец бросил ее.

– Да я не об этом. Ты видела еще одну такую неряху? Будь эта грязнуля моей дочерью, я бы взял ее за шкирку, сунул в ванну и вылил на нее все чистящие средства, что нашлись бы в доме.

– Алиби остальных ты тоже проверил? – упорствовала я, не позволяя Тиму свернуть с интересующей меня темы. Что Альма неряха, я и без него знаю, а мне надо выяснить что-то новенькое.

Филдинг демонстративно втянул голову в плечи и шутовски зачастил:

– Хорошо-хорошо, хозяйка. Сейчас все скажу, только не бейте. Деловой партнер Константина заявил, что до двух часов ночи он сидел в маленьком ресторанчике. Но его слова не подтверждаются, поскольку заведение в тот вечер закрылось в двенадцать. Значит, этот тип вполне может быть убийцей. Джек Уоррен, бывший муж Селены, уверяет, что всю ночь находился дома. Поэтому и у него алиби нет.

– Я узнала примерно то же. – Разочаровывать Тима своим открытием по поводу фальшивого алиби Луизы и Альмы я не спешила. Подожду до тех пор, пока не найду дополнительных доказательств. – А что насчет баллистической экспертизы?

– А что с баллистической экспертизой? – насторожился Тим.

– Константина убили из того же пистолета, что и миссис Гаррити?

– Нет. Но знаешь, Дез, вполне может статься, что наши убийства вообще не связаны друг с другом.

– Ты веришь в это не больше, чем я.

– На сегодняшнем этапе расследования я понятия не имею, во что верю. Мы должны набраться терпения. Послушай, мне казалось, ты хотела поделиться сведениями.

– Да, хотела.

– Ну?

И я затарахтела о Джерри и о своей новой гипотезе, как могли появиться отпечатки пальцев мальчика на холодильнике.

– По-твоему, это называется «поделиться»? Ты не находишь, что это самое настоящее свинство?

– А по-моему, вполне правдоподобное объяснение!

– Я тебе объясню, что такое «правдоподобно». Правдоподобно, что твой клиент, хотя он и не отличается смышленостью, время в кутузке даром не тратил и сочинил небылицу, благодаря которой рассчитывает отделаться от нас.

– Но все-таки такое возможно.

– Конечно. Возможно все, в том числе и то, что парнишка прикончил старуху, как мы и думали с самого начала.

– Да ладно тебе, Тим!

– Никаких «ладно тебе», Дез. До сих пор я не узнал ничего такого, что позволяло бы мне считать иначе. С моей точки зрения, твой клиент по-прежнему главный подозреваемый. И он будет продолжать оставаться главным подозреваемым, пока не обозначится связь между двумя убийствами. Если такая связь вообще есть!

– Ты это серьезно?

– Совершенно серьезно. И вот еще что. Когда ты в следующий раз явишься с предложением «поделиться» сведениями, я позабочусь о том, чтобы ты говорила первой.

В дверях я столкнулась с писклей Коркораном. Судя по пятнам на коричневой папке, которую пискля нес под мышкой, мой любимый коп только что потратил несколько долларов в местной забегаловке.

– Разрази меня гром, если это не Дезире Шапиро, самая прилипчивая зараза в мире!

– И тебе приятного дня, сокровище мое! И пусть тебя поразит изжога!

Глава двадцать первая

Выскочив из полицейского участка, я кинулась искать работающий телефон-автомат. В Нью-Йорке это равносильно поискам святого Грааля. После четырех бесполезных железяк, две из которых нагло проглотили мои монетки, поиски все-таки увенчались успехом.

Я позвонила в швейцарскую того дома, где обитала Луиза Константин. Некто по имени Артур сообщил мне, что Энгельгард, как обычно, заступит в одиннадцать вечера на ночную смену. По крайней мере, неведомый Артур так полагает.