Пропавшая улика. И на восьмой день - Эллери Куин

— Не собираюсь тебе отвечать, Том!

Они уставились друг на друга. На минуту старик подумал, что его увиливание не достигло успеха. Но Мэки неправильно понял смущение друга.

— Я тебя не упрекаю. Задавать такой вопрос человеку, отдавшему большую часть жизни службе в нью-йоркской полиции, просто свинство. Забудь об этом, Дик. А теперь я, пожалуй, все-таки выпью перед уходом.

Когда Мэки удалился, Джесси вышла из кабинета, подошла к Ричарду Квину, поникшему в большом кресле, и положила руку ему на плечо:

— Вы не могли поступить иначе, Ричард.

— Джесси, я чувствую себя подлецом. — Он взял ее за руку. — И все же я не могу уступить это дело управлению. Это наше дело, Джесси, ваше и мое. Больше никто не хотел им заниматься.

— Да, Ричард, — кивнула Джесси.

Они пообедали и смотрели телевизор в гостиной, когда телефон зазвонил снова. Старик поспешил в кабинет, а Джесси выключила телевизор и посмотрела на часы. Было почти половина девятого.

— Инспектор? Это Джонни Криппс.

— Джонни, Джиффин явился сменить вместе с тобой Анджело и Мерфи?

— Хьюи наблюдает за фасадом дома. Я звоню из аптеки на Бродвее. Она вернулась, инспектор.

— Ты уверен, Джонни, что это наша девушка?

— Она приехала одна в такси, нагруженном багажом, минут десять назад. На ее чемоданах наклейки с именем Конни Кой. А Джиффин подслушал, как ночной портье в подъезде назвал ее миссис Диммсдейл. Что нам делать?

— Смотреть в оба и оставаться в укрытии, — спокойно ответил Ричард Квин. — Я скоро приду.

Они шли пешком — дом находился всего в нескольких кварталах. Вечер был душным, но инспектор Квин шагал быстро. Нигде не было никаких признаков Джорджа Уирхаузера.

— Интересно почему, — пропыхтела Джесси. Пояс-корсет мешал ей, но она бы скорее умерла, чем попросила его замедлить шаг.

— Либо он выполнил свою работу, либо его одурачило наше дневное пребывание дома. — Старик пожал плечами. — Это неважно.

У тротуаров с обеих сторон Восемьдесят восьмой улицы стояли автомобили. Ричард Квин остановился возле одного из них, чтобы зажечь сигарету (Джесси понятия не имела, откуда он знал, где нужно останавливаться), и из машины послышался мужской голос:

— О'кей, инспектор.

— Где Джиффин, Джонни?

— Где-то на этаже. Если не хотите, чтобы портье видел вас, идите через боковой служебный вход с той стороны дома. Грузовой лифт работает без лифтера.

— Ты ясновидящий, Джонни.

Криппс засмеялся в темноте. И Джесси захотелось посмотреть, как он выглядит.

Инспектор медленно повел ее к служебному входу, над которым горела тусклая лампочка, и внезапно остановился в тени. Мимо проезжала машина, толстый мужчина в гавайской рубашке подходил к ним со стороны Уэст-Энд-авеню, за ним следовала женщина, которая шла так, словно у нее болели ноги. Она трещала без умолку, но мужчина не обращал на нее внимания. Он шагнул в подъезд, и женщина вошла следом.

— Пошли, Джесси.

Она, спотыкаясь, спустилась по трем ступенькам в некое подобие туннеля. Впереди была непроглядная тьма. Инспектор взял ее за руку и повел дальше, нащупывая другой рукой внутреннюю стену.

— Вот дверь.

Они вошли в захламленный, тускло освещенный полуподвал, где пахло чем-то кислым. В грузовом лифте стоял мусорный бак.

Лифт поднимался со скрипом и стонами. Джесси казалось, что его должно быть слышно на Бродвее. Но старик молча считал этажи.

— Почему мы входим тайком, Ричард?

— Мы не в том положении, чтобы действовать открыто. То, что портье нас не видел, нам не повредит. — Голос его был мрачен.

Лифт, вздрогнув, остановился. Инспектор открыл дверь, и они шагнули в тусклый задний коридор, бесшумно закрыв за собой дверь лифта.

Перед ними были двери четырех квартир с буквами А, В и С. Старик подошел к пожарной лестнице и посмотрел вниз и вверх. Они находились на верхнем этаже. Лестница, несомненно, вела к выходу на крышу, но верхняя ее часть оставалась в темноте.

— Джиффин?

— Да, инспектор. — Голос экс-детектива звучал слегка удивленно. — Я решил, что, если Криппс наблюдает на улице, я займу место на черной лестнице.

— О'кей.

Инспектор подошел к двери с буквой С и нажал на кнопку звонка. Это была одна из двух квартир в задней части дома.

Джесси затаила дыхание. Наконец-то она увидит мать маленького Майкла…

Звякнула цепочка. Дверь приоткрылась на пару дюймов.

— Кто там?

Голос был сонным и хрипловатым. Джесси заметила мелькнувшие в щели золотистые волосы и алые от помады губы.

— Мисс Конни Кой?

— Да.

Ричард Квин открыл футляр с полицейским значком.

— Мы можем войти?

— Полиция?

В сладковатом тембре Джесси послышалась нотка страха. Большой карий глаз, сильно подведенный, метнул взгляд в ее сторону.

— Что вам нужно? — Дверь оставалась на цепочке.

— Пожалуйста, впустите нас, мисс Кой, — спокойно сказал инспектор. — Едва ли вы хотите, чтобы нас слышали соседи.

Женщина сняла цепочку и отступила назад, распахнув дверь и переводя взгляд с Ричарда Квина на Джесси. На ней были зеленый махровый палат и зеленые сандалии, открывавшие ногти, покрытые золотым лаком. Теперь Джесси видела, что ее золотистые волосы зеленоватого оттенка у корней и что макияж не очень хорошо скрывает морщины, придающие лицу выражение усталости и горечи.

Старик закрыл дверь на цепочку.

— Простите за вторжение, мисс Кой, но этого нельзя было избежать. Я инспектор Квин, а это мисс Шервуд. Где мы можем побеседовать?

— Но что все это значит? — Теперь женщина не скрывала испуг.

— Гостиная там? — Он проследовал через маленькую кухню в просторную комнату.

— Не бойтесь, мисс Кой, — мягко произнесла Джесси.

Девушка озадаченно посмотрела на нее, потом засмеялась и пригладила волосы.

— Меня еще никогда не посещала полиция, — сказала она. — Вы тоже там служите?

— Я медсестра и няня.

На мгновение Конни Кой, казалось, приросла к полу, но потом шагнула в сторону.

— Входите.

Они прошли в гостиную. Ричард Квин заглянул в спальню и ванную. На кровати и на полу лежали открытые чемоданы. Повсюду валялись вечерние платья.

— Что вы ищете, инспектор? — нервно осведомилась девушка.

— Просто убеждаюсь, что мы здесь одни. — Он вернулся в гостиную, нахмурив брови.

Комната выглядела по-театральному веселой. Безликую современную мебель оживляла яркая обивка, а на спинку дивана был наброшен отрез такого же яркого батика. У большого окна стоял рояль «Стейнвей», инкрустированный позолотой и слоновой костью. Конни Кой распахнула окно настежь, впустив теплый ночной воздух, и Джесси увидела в оконном проеме прямо напротив, не более чем в двадцати футах, освещенную звездами крышу многоквартирного дома. Стены комнаты были увешаны фотографиями с подписями — в основном джазовых музыкантов, — но с ними соседствовали несколько репродукций танцовщиц Дега, воздушный пейзаж Дюфи и два маленьких, мягких по колориту японских эстампа. В медной египетской вазе на полке над декоративным камином стояли поникшие алые розы. Одна из стен была целиком занята полками с книгами и пластинками. На стеллаже находились проигрыватель и телевизор, там же располагался и маленький бар.

— Я бы предложила вам выпить, — заговорила Конни Кой с деланной улыбкой, — но бар пуст, я только что вернулась в город. Пожалуйста, садитесь.

Джесси опустилась на диван рядом со столиком из стекла и металла. На нем лежала раскрытая книга.

Конни села в кресло.

— Ну? — сказала она. — Я готова.

Инспектор Квин подошел к камину, коснулся засохшего лепестка розы, упавшего на ручку металлической подставки для дров, и внезапно повернулся:

— Мисс Кой, когда вы последний раз видели вашего ребенка?

Жестокость этого вопроса подействовала на Джесси как удар. Она бросила на старика сердитый взгляд, но он смотрел на блондинку, и Джесси тоже посмотрела на нее.

Девушка побледнела, но не потеряла самообладания. «Она этого ожидала, — подумала Джесси, — и восприняла это спокойнее, чем я».

— Ребенка? Не знаю, о чем вы говорите.

— Мисс Кой. — Его голос был абсолютно бесстрастным. — Семь или восемь месяцев назад вы сняли эту квартиру под именем миссис Артур Диммсдейл. Но никакого Артура Диммсдейла не существует. А еще прежде до того, но после мая этого года к вам обратился адвокат по имени Финнер. Им были беременны, и он предложил позаботиться о вас при условии, что вы передадите ему ребенка. Финнер сказал вам, что занимается усыновлением, и обещал поместить вашего ребенка в богатый дом к приемным родителям, у которых нет своих детей. Все ваши расходы оплачиваются, вы получите крупную сумму, а Финнер берет на себя все юридические формальности. Вы были в отчаянном положении и согласились. Финнер направил вас к респектабельному гинекологу, который знал вас только как «миссис Уиллис П. Эксетер» — этим именем также снабдил вас Финнер, — а 26 мая вас положили в выбранную им больницу под тем же именем. 27 мая вы родили мальчика, вес 3 кг, рост 50 см, с голубыми глазами и светлыми волосами. 3 июня вы выписались из больницы с вашим ребенком и передали его Финнеру, который выплатил вам обещанную сумму. Теперь вы готовы ответить на мои вопросы?