Сталин и разведка накануне войны - Арсен Мартиросян

Что же касается упомянутого им выступления Гугенберга, то речь идет о следующем. На проходившей летом 1933 г. в Лондоне международной экономической конференции глава германской делегации, министр экономики Германии А. Гугенберг, выступил с открытым призывом к войне против СССР: «Необходимо предоставить в распоряжение народа без пространства новые территории, где эта энергичная раса могла бы учреждать колонии… (здесь автором умышленно допущено многоточие — о том, что за этим скрывается, будет сказано ниже). Война, революция и внутренняя разруха нашли исходную точку в России, в необъятных областях Востока. Этот разрушительный процесс все еще продолжается. Теперь настал момент его остановить»{106}. А. Гугенберг фактически продолжил эстафету яростно антисоветских выпадов провокационных призывов, которую начал еще упомянутый Сталиным глава внешнеполитического отдела НСДАП Альфред Розенберг. Посетив в мае 1933 г. Англию, этот, впоследствии повешенный по приговору Нюрнбергского трибунала, немецкий негодяй прибалтийского происхождения, но с тевтонскими замашками во время встречи с министром иностранных дел Дж. Саймоном и военным министром М. Хэлшем изложил так называемый план «избавления Европы от большевистского призрака». У этих идиотов на Западе вечно руки чешутся бороться с какими-то невидимыми призраками! По этому плану предусматривалось присоединение к Германии Австрии (будущий аншлюс), Чехословакии, значительной части Польши, включая Данциг («польский коридор»), Познани, Западной Украины, а также Литвы, Латвии и Эстонии, как необходимых для дальнейшей экспансии нацистской Германии на восток плацдармов{107}. Проще говоря, этот мерзавец испрашивал разрешения у Великобритании на вооруженную экспансию в восточном направлении по указанным азимутам. Но дело не только в этом. При внимательном рассмотрении его плана с использованием географической карты нетрудно заметить, что фактически он просил разрешение на реализацию «плана Гофмана» в редакции «плана Розенберга». Иначе ведь до советских границ было не добраться. Карты этих двух планов выше были приведены. Так что сами можете в этом убедиться.

«Визиты» этих двух нацистских «гусей» на берега не столько Туманного, сколько Коварного Альбиона, внимательно отслеживала советская разведка. И уже 4 июля 1933 г. на стол Сталина легло совершенно секретное донесение разведки — «Тайные предложения Гитлера Английскому правительству».

В том, что А. Розенберг и А. Гугенберг испрашивали соответствующего «одобрям-с» лично у Великобритании, ничего удивительного не было. Эти нацистские твари, как, впрочем, до них еще М. Гофман, а также сам фюрер, основную ставку в реализации своих беспрецедентно агрессивных планов откровенно делали на Англию. Причем не скрывая, что суть этой ставки — испокон веку господствующая в сознании правящей элиты Коварного Альбиона злобная русофобия, имеющая давние геополитические корни. Едва ли не во всех исследованиях о Второй мировой войне, Великой Отечественной войне или германском нацизме встречается следующая цитата из «библии нацизма» — гитлеровского «Майн кампф»: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешней политикой Германии довоенного времени (до Первой мировой войны XX в. — A.M.). Мы начинаем там, где Германия кончила шестьсот лет назад. Мы кладем предел вечному движению германцев на юг и запад Европы и обращаем взор к землям на Востоке. Мы прекращаем, наконец, колониальную и торговую политику довоенного времени и переходим к политике будущего — к политике территориальных завоеваний. Но когда мы в настоящее время говорим о новых землях в Европе, то мы можем в первую очередь иметь в виду лишь Россию и подвластные ей окраинные государства. Сама судьба как бы указывает нам путь…»{108} Однако весь смысл этой кровавой мерзости не столько в процитированном, сколько в том, что обычно все исследователи почему-то не цитируют, а именно в подлинном начале этого пассажа. Перед этими словами Гитлер разглагольствовал о союзе с Англией и преимуществах этого союза, вследствие чего подлинное начало этой цитаты в действительности выглядит так: «Этим альянсом мы, национал-социалисты…»{109} Принципиальная разница, как говорится, налицо. Но именно это и означало, что Гитлер всего лишь подрядчик, а заказчик — PERFIDIOUS ALBION (Коварный Альбион). Проще говоря, Гитлер еще в «Майн кампф» просигнализировал PERFIDIOUS ALBION, что он готов исполнить подлый заказ Коварного Альбиона — устроить войну на полное уничтожение России (СССР)! Ну а подсуетившийся в развитие «мыслей обожаемого фюрера» его ближайший прихвостень-«теоретик», весьма плотно связанный и с английской разведкой А. Розенберг, так и вовсе разоткровенничался. Со страниц своей книги «Будущий путь германской внешней политики» (1927) Розенберг заявил, что, являясь «прирожденным врагом единой России», Англия всегда заинтересована «в создании на континенте государства, которое будет в состоянии задушить Москву»{110}. И, мол, именно поэтому-то «Германия предлагает Англии — в случае, если последняя обеспечит Германии прикрытие тыла на Западе и свободу рук на Востоке, — уничтожение антиколониализма и большевизма в Центральной Европе»{111}. Впрочем, мог бы и не стараться — Гитлер и без Розенберга прямо обозначил эти идеи в «Майн кампф»{112}.

К 1936 г. окончательное теоретическое оформление получили и взгляды германского генералитета на стратегию достижения таких целей. Образно говоря, герры генералы «положили глаз» на стратегию так называемой молниеносной войны в варианте мобильной маневренной, позже (в конце 1939 г.) названной мировой прессой блицкригом. Они горячо обсуждали ее еще до привода Гитлера к власти.

Если быть абсолютно точным, то на самом деле термин «Blitzkrieg» впервые появился еще в 1935 г. на страницах немецкого военного журнала «Deutsche Wehr» в статье, автор которой рассматривал перспективы выигрыша войны государствами, не обладающими достаточной сырьевой базой. Однако тогда термин не вошел даже в военно-научный оборот самой Германии. Через три года, в 1938 г. термин появился во второй раз — на страницах немецкого военного журнала «Militar-Wochenblatt». И опять термин не получил путевки в жизнь… И только с 29 сентября 1939 г. с нелегкой руки американского журнала «Тайм» этот термин был введен в мировой пропагандистский оборот и с тех пор широко применяется.

В наиболее полном виде идея «молниеносной войны» в варианте мобильной маневренной была сформулирована в книге известного еще со времен Первой мировой войны прошлого столетия германского генерала Э. Людендорфа — «Тотальная война»{113}. Именно на ее страницах детально описывалась столь прочно овладевшая умами нацистской верхушки и генералитета идея блицкрига. Однако и, увы, не только идея блицкрига была представлена на страницах этой книги. Людендорф разработал параметры именно такой войны, которая должна была вестись ради полного уничтожения одного народа другим. И хотя впоследствии разгромленные германские генералы указывали в своих мемуарах, что-де германский Генеральный штаб внимательно изучил эту книгу и якобы бесповоротно забраковал ее{114}, это полнейшая чушь. Или, проще говоря, откровенная ложь. Потому что германский Генеральный штаб отказался использовать предложенные Людендорфом методы тотальной войны всего лишь на западноевропейском театре военных действий. Да и то не навсегда. Потому как это не только мгновенно привело бы Германию к полному краху, но и навсегда исключило бы ее из семьи западноевропейских народов. Западноевропейский внутренний междусобойчик в те времена был таков, что даже в случае вооруженного столкновения подобные методы ведения войны были недопустимы. Европа же, однако, не приведи Господь… А вот на востоке в отношении славян можно, к вящему удовольствию возомнивших себя арийцами негодяев. Что они и продемонстрировали в Польше, но особенно на территории СССР!

Конечно, «творческие потуги» германского генералитета и военных теоретиков этим далеко не исчерпываются. Герры генералы написали изрядное количество статей, монографий и книг. Разработали немало тем и вопросов. Обо всем этом было известно Москве. Хотя бы потому, что тщательное наблюдение за «полетом творческой мысли» генералитета страны наиболее вероятного противника является одной из приоритетных задач не только военной разведки, но и аналитических подразделений Генштаба любого государства, тем более крупного.

Комментарий. Результаты такого тщательного наблюдения за «полетом творческой мысли» генералитета страны наиболее вероятного противника можно увидеть, например, в тексте небезызвестной статьи М.Н. Тухачевского, посвященной военным планам Гитлера и Германии, опубликованной в конце марта 1935 г. При подготовке статьи Тухачевский опирался как раз на подобные данные военной разведки и аналитических подразделений ГШРККА. Так, в разделе «Германские взгляды на ведение современной войны» упомянутой статьи Тухачевский указывает (естественно, без ссылок на разведку и ГШ): «…Фон Сект первым в германской военной литературе поставил вопрос о том, что “целью современной стратегии будет добиться решения при помощи подвижных, высококачественных, способных к ведению операций сил, — без того или до того, как массы придут в движение “. В связи с этим Сект требует иметь в мирное время вполне готовые к бою дивизии с тем, чтобы, по мобилизации, в них не вливалось никаких пополнений, т.е. чтобы в мирное время они сражались по штатам военного времени. Наряду с этим, Сект считает необходимым введение в Германии всеобщей воинской повинности для развертывания мощной обороноспособности страны. Людендорф, который, как известно, ныне привлекается к работе в германском генштабе, считая необходимой всеобщую воинскую повинность и максимальное использование для войны людских ресурсов Германии, точно так же считает необходимым иметь армию вторжения дезорганизации обороны противника на его территории и нанесения внезапных, молниеносных ударов. Людендорф недоволен темпами первого периода войны в 1914 году “Мобилизация и сосредоточение войск затягивались до 16-го дня мобилизации. Только спустя четыре недели после объявления мобилизации, разыгралось сражение под Танненбергом”. Поэтому, говорит Людендорф: “В ведении войны крупных военных держав против слабо вооруженных государств, быстрая мобилизация, как и быстрое наступательное продвижение войск, будет играть исключительную роль. Крупные военные державы, кроме авиации, для срыва мобилизации противника применят быстроподвижные войска, состоящие из моторизованной пехоты и кавалерийских дивизий, усиленных бронетанковыми соединениями и вспомогательными войсками, перевозимыми на автомобилях. Все это указывает на то, что при подготовке к войне следует руководствоваться другими масштабами во времени и пространстве, чем которым учила нас военная история до сих пор “. Подполковник Неринг в только что вышедшей… книге говорит: “При мобилизации подвижные и моторизованные войска совместно с авиацией имеют задачей прикрыть собственные границы и обеспечить наступление собственной армии, а также короткими ударами нарушить мобилизацию и концентрацию противник“. Те же мысли высказывает и генерал Мецш в книге “Современная военная наука“, изданной в 1934 году под редакцией известного германского военного писателя Кохенгаузена. Генерал Мецш утверждает, что стратегическая цель сильно вооруженного государства заключается в перенесении военных действий на территорию противника, чтобы с самого начала войны расстроить его военную организацию. Для этой цели должны быть, прежде всего, применены воздушные, затем быстроподвижные, т.е. в первую очередь моторизованные силы. Вслед за этими подвижными силами должны следовать крупные войсковые массы для создания прочной базы для операций… Маршал Петен в статье, помещенной в журнале “Revue des deux Mondes“ от 1 марта с. г., характеризует германскую военную доктрину теми же чертами. Он говорит, что “появление нового вооружения может придать борьбе совершенно иной оборот. В настоящее время можно представить себе войну, внезапно начинающуюся приемами, способными уничтожить первый эшелон военных сил противника, дезорганизующими его мобилизацию и разрушающими жизненные центры его мощи“. “Орудия такой войны уже существуют”, — добавляет маршал Петен и указывает, что этот метод пользуется в Германии особой популярностью…»{115} Еще более естественно, что советские разведывательные службы, в частности военная разведка, внимательно следили за претворением таких взглядов на практике.