Сама себе хозяйка (СИ) - Красовская Марианна

Что он во мне видит? Я бросила механизм, понимая, что работать больше не смогу, разволновалась. Заглянула в зеркало придирчиво. Лицо как лицо, обычное. Щеки появились, румянец. Глаза светлые, брови ровные, не слишком густые, обычные совершенно. Нос вздернутый, губы тоже обычные. И волосы приятного каштанового цвета, но не сказать, чтобы красота неописуемая. Та же Рейна намного меня ярче, эффектнее.

Что сказать, у меня перед дамами высшего света одно преимущество: я не особо обременена нормами морали. С одной стороны, в прошлой жизни у меня был достаточный опыт отношений и совсем другое воспитание. А с другой — мне просто ужасно нравился этот мальчишка. Я сама хотела близости с ним, ему не нужно устраивать передо мной ритуальные танцы. Может, поэтому и приходит?

— Ты готова? — он снова появился внезапно со своей шальной, счастливой улыбкой. — Пошли, там солнце, такая редкость для Севера!

18-3

И мы пошли. Солнце отражалась в витринах и окнах, слепило глаза, заставляла пушистый снег сиять как серебро. Мороз щипал лицо, румянил щеки, бодрил и веселил. Асур потащил меня в парк, где я ни разу и не была, потому что одной гулять скучно, да и работы всегда достаточно. Мы прошлись по аллеям, полюбовались заснеженными лапами ветвей, посмотрели на детей, катающихся на коньках на заледеневшем пруду.

— Ты умеешь кататься?

— Откуда! Мы, южные люди, столько снега и не видели. У нас не так часто бывают сугробы. А речки порой за зиму и не встают вовсе. Опасно на коньках.

— А на санках с горы в овраг?

— Смешно, но нет.

— Я тебя прокачу обязательно… когда-нибудь. Все, пошли домой, уже темнеет. Мне еще на работу сегодня.

— Где ты работаешь?

— Лекарем в ночную в центральной больнице.

— И давно ты так?

— Сегодня первый день.

— Ты опять отдал все деньги очередной красивой женщине? — поддела его я.

— Ага. Купил билет на дилижанс Рейне и ее дочке. И дал еще на теплую добротную одежду.

— Что ты за человек такой?

— Смею надеяться, что хороший.

Он проводил меня до дома, поцеловал украдкой и сбежал, а я вдруг остро пожалела, что потратила время на прогулку. Лучше б, пока нет Аглаи, мы занялись кое-чем другим. Понятное дело, что в общежитие к нему мне хода нет. А вот ему ко мне можно.

Дни снова завертелись сумасшедшей северной метелью, безжалостной и ослепляющей.

Рейна с Хлоей уехали, в их каморку никто так и не поселился. Маленькая, неудобная, холодная. Жильцы стали стаскивать туда свой хлам, и мы с Аглаей стали единственными обитательницами мансарды. Асур приходил ко мне каждый день после занятий и забирал с работы. Даже Аглая смирилась и выдала ему запасные ключи от нашей квартирки. Мы иногда гуляли, а иногда отправлялись прямо домой.

Асур был молод, но не бесконечно вынослив. Ему требовался и сон тоже, не только наполнение резерва. Ночами работал, днём учился, после учебы приползал ко мне. Врал, что выспался на какой-то из лекций или ночью больных было мало, удалось подремать, затаскивал меня в постель — он был горяч и жаден до удовольствий, а потом отрубался намертво на несколько часов.

Он спал, а я ложилась рядом, прижималась лбом к его голой спине между лопатками и просто лежала рядом с ним, вдыхая запах тела. Эта пронзительная нежность захватывала меня с головой. Мне казалось, что я живу только рядом с ним. Без него — пусто и холодно. Когда он целовал меня вечером и убегал на свою службу, время застывало, как муха в янтаре. Я механически разговаривала с сестрой, без аппетита ужинала, плохо спала. Утром шла на любимую работу, и там время начинало разгоняться. Час, два, три… вжух! И над дверью звонил колокольчик. Сердце подскакивало, ладони потели.

— Я принёс еды! — громко объявлял Асур.

Как-то быстро и прочно сложилось, что он кормил нас с Аглаей обедом, а мы его — ужином. Голодным не отпускали, это жестоко для любого человека, не только для целителя в ночную смену. Ещё и с собой норовили положить конфет, или орехов, или пирожок в карман сунуть.

Асур стал членом нашей семьи — без шуток. Да он теперь буквально жил у нас! Даже смену одежды притащил. Переживал, что практически не бывает в общежитии, а у него там кошка. Аглая была не против животных, и кошка переехала к нам. Красивая черепаховая животинка с роскошным хвостом оказалась не таким уж и декоративным существом. В первое же утро перед дверью лежали две крупные крысы, к счастью, дохлые. На следующий день — ещё три. Кошку я назвала Матильдой. Это была кличка ещё из прошлой жизни, вызывающая у меня смутную ностальгию. Асур почему-то засмеялся, впервые услышав это имя, но объяснять ничего не стал.

Матильда быстро стала любима соседями, за ней приходили, ей приносили лакомства. Она извела всех крыс в нашем немаленьком доме. С ней вообще не было никаких проблем, кроме клочьев черно-желто-белой шерсти повсюду. Но за это мы ее великодушно прощали.

Первое время Аглая смотрела на меня с жалостью и качала головой.

— Это ж надо же! Ты ведь говорила, что никогда не вляпаешься в любовные отношения?

— Я не знаю, как это вышло, — вздохнула я, поглаживая подушечками пальцев серебряный кулон на цепочке со знаком медиков — перевёрнутый треугольник, а в нем глаз. Я из остатков серебра делала подарок Асуру на Излом года. — Это сильнее меня. Видимо, боги решили пошутить и даровать мне то, чего я больше всего боялась.

— А я тебе даже завидую, — призналась Аглая. — Никогда не понимала, что такое «любить». Как вообще можно потерять голову? Как это — когда жить не можешь без кого-то?

— Ужасно, — с отвращением скривилась я. — Словно у тебя кусок оттяпали. Раньше я была целая, а теперь только половина. И знаешь, что самое ужасное? Рано или поздно мне придётся жить без него. А я уже разучилась.

— Ну зачем ты… он, кажется, тебя тоже любит. Может, женится, — в глазах сестры была откровенная жалость. — Всякое же бывает…

— Не хочу, чтобы женился. Ему выбирать придётся между мной и своей семьей. А я не позволю. Женщин много разных, а семья только одна. И так вон его финансирования лишили, разве это дело? Измучился уже, устаёт как лошадь. Спит урывками. Лучше б женился и учился спокойнее.

— Что тяжело досталось, то больше ценится, — назидательно произнесла Аглая. — Ты его в пуховое одеяло завернуть хочешь, а ещё металлистка. Разве не знаешь, как хороший кинжал делается? Сталь сначала молотом бьют, потом точат, потом  калят и в масло опускают. Тогда она твёрдая и острая будет. Так и люди.

— И сталь ломается, — покачала я головой. — И люди тоже. Не пережать бы.От автора: у Екатерины Богдановой бесплатная и эксклюзивная новинка - Счастье в подарок дракону!Под бой новогодних курантов я загадала судьбоносное желание - стать счастливой. А где-то очень далеко, в волшебном мире, маленькая девочка, дочь одинокого дракона, отчаянно пожелала счастья своему папе. И вот я уже в другом мире, под ёлочкой, как подарок. Только бы распаковывать сразу не принялись. Ой, что буде-е-ет... Вот так "С Новым Годом"!

Глава 19. Два князя

Излом зимы мы внезапно встретили вдвоем с Асуром.

В Устинск приехал князь Озеров собственной персоной и решительно потребовал Аглаю.

— Никак замуж тебя сватать будет опять, — шепнула я сестре, но она отмахнулась.

— Устанавливают в Большеграде зеркалограф. Нужен еще один приемный артефакт. Я отказываться не стала, платит князь щедро. Поеду с ним, это на неделю, не больше.

— Ты меня бросаешь? — картинно заломала руки я, а сестрица засмеялась:

— Я даю тебе свободу. Асур за тобой присмотрит. И отпуск. Закрою мастерскую на это время, отдыхай.

Отпуск? Какое сладкое слово!

Асуру идея провести вместе целую неделю чрезвычайно понравилась. Он тоже взял отпуск в больнице. Это, наверное, были лучшие дни моей жизни. Мы много гуляли, он учил меня кататься на коньках. По вечерам Асур готовился к защите выпускной работы, уже скоро он закончит университет и сможет заниматься частной практикой в полную силу. Я просто сидела с ним рядом, читала книги, что-то мастерила, бегала за едой в ближайшую таверну. Потом мы спали в обнимку, и это было настоящее счастье.