Бои у Хасана - Партийно-политическая работа в боевой обстановке (Сборник) - неизвестен Автор

- Ну, как? Можешь идти в бой?

- Конечно, могу и пойду!

Это была последняя наша остановка. Спустилась ночь - темная, беззвездная. Некоторые товарищи ранены, есть убитые. Наша ярость, вера в победу все возрастают.

- Товарищи, последний натиск! Руби проволочные заграждения! - во весь голос, кричит младший лейтенант Григорьев.

Мощное "ура" катится по склону. Ножницами, лопатами режем, рвем проволоку. Прикладами, штыками уничтожаем колья проволочных заграждений. Быстро устроили проходы. Прорвались на самый гребень сопки Заозерной. Группы японцев, уцелевших от бомб нашей авиации, уничтожаем штыками, гранатами. Пусть знает враг силу гнева советского народа! На высоте взвилось красное знамя. Его пробивают пули, осколки гранат. Но, пронесенное сквозь бой, оно гордо реет над сопкой. Мы победили.

Всю ночь идет стрельба. Бьют артиллерия, пулеметы, винтовки. Рвутся гранаты. Мы выбиваем последние остатки, врага. Советская земля очищена от захватчиков. Горячо поздравляем друг друга с победой. Радость всеобщая, волнующая, необычайная.

7 августа. Высота наша. Но бой еще не закончился. Снова ночь. Японцы думают, что мы спим. Нет, мы лежим на передней линии, готовые ко всем неожиданностям боевой обстановки.

Раздался шорох. Наш наблюдатель крикнул:

- Кто идет?

Молчание. Это была группа японцев. Пользуясь ночной темнотой, они приблизились к нашим окопам. Раздалась команда:

- В ружье!

Смертельным голосом для врагов заговорили наши пулеметы, винтовки, гранаты.

Вдруг на фланге замолчал наш пулемет. Подползаю туда вместе с младшим командиром взвода Катаевым. Катаев становится к пулемету первым номером, я - вторым. Пулемет снова начал поливать свинцом наседавших японцев. Они бежали назад. Многие полегли, сраженные нашими пулями. Внезапно Катаев схватил мою руку.

- Что с тобой? - спрашиваю.

- Меня ранило в ногу, Сазыкин, - отвечает он.

Жаль парня. Но что делать? Отвел его в более надежное место.

8 эту ночь мы выдержали несколько атак врага. Все они были отбиты.

9 августа. Третий день находимся на вершине Заозерной. Получив суровый урок, японцы боятся лезть к нам. Они действуют отдельными группами. На фланге одна японская группа прорвалась в наш тыл. Пятнадцать наших бойцов под командой младшего командира взвода Егорова пошли уничтожать врага. Сошлись очень близко, открыли огонь. Очень метко бросает гранаты Егоров: каждая попадает в цель. Я работаю вторым номером у пулемета. Вдруг случилась беда. В кожухе пулемета не стало воды. Сливаем все, что есть во флягах. Огонь продолжается. Через час враг был полностью уничтожен.

Вот уже три дня, как я не видел Григорьева. Все это время я был вместе с другим подразделением. Григорьев - очень хороший, скромный боевой товарищ. Мы крепко подружились. Когда наступило небольшое затишье, я пошел искать Григорьева. Спрашиваю - люди молчат. Я понял: что-то случилось. Наконец, бойцы, переглянувшись между собой, сказали:

- Сегодня утром Григорьев погиб.

Дальше не слушал. Знал, что товарищ умер смертью героя, иначе быть не могло.

Меня разыскивают. Зовет командир.

- Вы, товарищ Сазыкин, будете исполнять обязанности комиссара части. Комиссар Белорусский ранен.

Так я стал комиссаром нашей части на высоте Заозерной. Сегодня снова жаркий день. Новые японские части лезут на сопку. Мы бьем хорошо, метко. Отбили уже несколько атак.

10 августа. После небольшого недомогания я окончательно свалился. Обидно! Бой еще не закончился, а приходится лечь в госпиталь. Здорово обидно.

К 12 часам меня увозят. В тот же день я был доставлен на машине в Краскино.

Болезнь и усталость, очевидно, сильно ослабили организм. Я заснул, как убитый.

Но что это такое? Как будто гудит мотор. Открываю глаза. Ба! Я на катере. Как же я не слышал, когда меня переносили с машины на катер? Удивительно!

...С 11 августа нахожусь в госпитале. Занятие скучноватое - лежать и ничего ее делать.

В голове бродят разные мысли. Ночи провожу плохо: не сплю, а если и засыпаю, то всю ночь "дерусь" с самураями. Когда был на Заозерной, мне казалось, что дни шли быстро, а в госпитале тянутся и тянутся. И вот в такой длинный день многое передумалось. Многое хочется записать...

С первых же дней боев к нам на фронт стали поступать подарки от трудящихся Дальнего Востока. Весь народ смотрел на нас, на наши дела, помогал нам. Ведь это сильнейший источник нашей силы! Я думал, что так бывает только на фронте.

Но это была ошибка. С первых же дней моего пребывания в госпитале я увидел повседневную заботу народа о своих бойцах. Подарки, подарки и подарки. То и. дело приходят представители печати.

- Можно с вами побеседовать?

- Пожалуйста! (Хотя, по правде сказать, я уже устал отвечать.)

Однажды кто-то меня разбудил. В чем дело?

- Да тут пришла делегация.

И верно. В госпиталь вошла целая делегация комсомольцев. Направляются ко мне. "Ну, что это такое, что я за персона", - думаю про себя. Гляжу, передо мной Алеша. С ним вместе мы служили в одной части. Сейчас он секретарь райкома ВЛКСМ Посьетского района. С ним комсомолки Мельникова, Ильина, еще кто-то. Пришли и крепко-крепко пожали мне руку. Поздравили всех нас с победой.

- Что это, Алеша, у тебя в руках?

- Подарок вам. Это партизан Макаров прислал.

Развязываем мешок, там папиросы.

- А ну, давай партизанских отведаем, - послышалось из всех углов палаты.

Ну, и начали пробовать.

- Это еще не все, - говорит Алеша.

- А что еще есть? - спрашиваем.

- А вот вам письмо от Макарова.

Читаем письмо. В нем тов. Макаров приветствует нас, благодарит за уничтожение самураев. А в конце приписка:

"Если еще японцы попытаются нарушить советские границы, тогда и я возьму винтовку и вместе с вами пойду в бой".

- Вот это старик! - восклицают ребята.

На следующий день мы написали тов. Макарову ответное письмо. Да мало ли таких Макаровых! Только дай сигнал - весь народ поднимется и ринется уничтожать врагов.

20 августа. Я заметно выздоравливаю. Сегодня меня перевели в другую палату. Этот день для меня был каким-то особым днем. И вот почему. Часов в 5 вечера разнесся слух, что в госпиталь приедут члены правительства.

Сидим за столом. Коллективно читаем книгу Горького "Фома Гордеев". Вдруг легкий шум. Мы быстро поворачиваем головы и видим группу людей, идущих к нам.

- Но где же члены правительства? - слышатся вопросы.

Среди идущих узнаем своих избранников, членов правительства РСФСР товарищей Новичкова и Грязнову.

Грязнову я узнал сразу. Да и как не узнать! Ведь ее кандидатура при выборах в Верховный Совет РСФСР баллотировалась в нашем избирательном округе.

Депутаты Верховного Совета РСФСР прибыли к мам, раненым участникам Заозерных боев, с делегацией трудящихся Приморья.