Пекарь-некромант. Часть 1 - Андрей Анатольевич Федин

«Они говорили о том, что кружка разобьётся и осколки рассекут кожу на вашем лице, — сказал профессор. — Эти три процента не несли в себе угрозы для вашей жизни, юноша. Я уверен. Регенерация справилась бы с подобной раной за малый промежуток времени, примерно равный привычному для вас часу».

«А ты не подумал, мэтр, какой урон эта кружка нанесла моей гордыне? — спросил я. — И моей психике! Получать по морде, знаешь ли, не самое приятное занятие! Мог бы хоть отклонить её! И смотри, в кого я теперь превратился по твоей милости! Не кулинар, а настоящий бомж! Словно и не уходил из Следков…»

Попытался отряхнуть одежду — куда там!..

— Теперь хоть дожидайся темноты, чтобы вернуться домой, — пробормотал я. — Какой, блин… удар по имиджу! Посмешище. Запускай свою регенерацию, мэтр. Действуй. Очень надеюсь, что до ночного свидания с вдовушкой, на моей морде не останется и намёка на встречу с этой… качественной кружкой.

Почувствовал в животе холодок — лечение началось. Я уже не раз испытывал на себе действие этой самой «регенерации» — хорошая штука: с мелкими ранами справлялась легко. Профессор заверял, что заклинание при необходимости сможет даже отрастить новую конечность; но я надеялся, что мне не придётся проверять правдивость его слов.

Хотел было снова взяться за ручку двери…

Но передумал — отдёрнул руку.

— Этот уродец по-прежнему ждёт в сенях? — спросил я.

«С вероятностью в восемьдесят три процента…»

— Говори нормально, мэтр! Не тупи! Да или нет?

«Да», — сказал профессор.

В подтверждение его слов из дома послышался скрежет — словно пол в сенях царапнули когтями.

«От злости портит имущество? Или пытается меня запугать?»

«Злится, — ответил мэтр Рогов. — Постэнтические слепки личности пятого уровня подвержены резким эмоциональным всплескам. В отличие от слепков четвёртого уровня, их уже едва ли можно считать разумными. Они словно постоянно силятся вспомнить себя прежних — не могут и по этой причине часто подвержены вспышкам негативных эмоций».

— Прекрасно, — сказал я. — Пусть злится. Я тоже так умею.

Сжал кулаки.

Огляделся, лишь примерно представляя, что именно ищу. Сидевшие на заборе вороны умолкли: пытались угадать, что я буду делать дальше. Сам бы хотел это понять. Мой взгляд задержался на дровяном сарае — точнее, на его сбитой из досок двери. Я не сразу сообразил, почему вдруг заинтересовался ею. Но решительно зашагал к сараю, как только идея в моей голове оформилась в понятные образы.

Дёрнул за ручку двери — заперто.

— Режь замок, режь петли, — сказал я. — Действуй, мэтр.

Вопреки обыкновению, в этот раз я не поинтересовался, какое именно заклинание использовал профессор. Небось, какое-нибудь «воздушное лезвие» или «скальпель тьмы». Я дождался, когда дверь сарая с глухим стуком ударится о порог, приподнял её, проверяя на вес: тяжёлая — моим непривычным к физическим нагрузкам рукам предстояло нелёгкое испытание.

Отволок дверь сарая к крыльцу дома.

Отыскал свалившееся под крыльцо ведро — вылил из него остатки воды.

Успокоил дыхание.

— Ну что, мэтр, готов? — спросил я. — Как будем действовать?

«Чтобы зафиксировать постэнтический слепок личности на одном конкретном месте, следовало бы создать рунную ловушку, — сказал профессор. — Это стандартный способ борьбы с так называемыми привидениями. Но в нашем случае я считаю данный способ борьбы с призраком нецелесообразным: у вас, юноша, нет необходимых навыков для создания нужных символов, а выжигание их при помощи магии считаю напрасной тратой энергии».

— Поменьше слов, мэтр. Говори конкретно: что мне делать?

«Предлагаю попросту загнать его в угол, — сказал профессор. — Будем отбирать у призрака комнату за комнатой — как поступили с магазином и пекарней. Пока постэнтический слепок личности не окажется запертым в четырёх стенах конкретного помещения. Ну а потом: создадим для него новую привязку, которую несложно будет удалить из дома — привяжем к небольшому предмету, изолируем на ограниченном пространстве».

Я заглянул в ведро — поморщился.

Вздохнул. Нахлобучил деревянное ведро на голову, подобно шлему.

— Звучит красиво, мэтр, — сказал я. — Так и поступим. Действуй!

Протолкнул внутрь дома дверь сарая, защитился ею от летевших в меня мелких снарядов — это оказалось непростым делом. Но я прекрасно с ним справился, допустив лишь два попадания в тело: мужской башмак врезался в моё плечо, а обрывки плаща хлестнули меня по руке. Все остальные попадания пришлись по поверхности двери, превращённой мною в ростовой щит.

Я дёрнул головой — край ведра соскользнул со лба, полностью закрыл мне обзор. Не страшно: всё, что хотел, я уже увидел: выяснил расположение загромождавших сени предметов. Приставными шагами прошёлся вдоль стены — в самый угол, где стены гарантировали мне максимальную защиту. Мэтру для работы всё рано, где я стоял: лишь бы находился внутри помещения, в котором он развешивал магические плетения.

Привидение не собиралось успокаиваться. Но и не пыталось лишить меня защиты. Дверь в моих руках то и дело вздрагивала от очередных попаданий. Я вдыхал кисловатый запах древесины, сжимал во вспотевшей ладони дверную ручку и надеялся, что профессор не ошибся, когда утверждал, что постэнтические слепки личности пятого уровня не способны метать тяжёлые предметы — к примеру, те же шкафы для одежды.

Несколько раз прилетало и по ведру. Не зря я его надел: гул в ушах проходил быстрее, чем заклинания мэтра заживляли ссадины. Я не видел, что творилось вокруг меня. Да и не особенно желал рассматривать сени. Своей задачей считал — выстоять под напором этого взбесившегося полтергейста. Прекрасно понимал, почему пасечники сбежали из дома: мало приятного в том, чтобы служить мишенью для снарядов призрака.

Удары по доскам двери внезапно прекратились. Мгновение назад принесённый привидением мелкий хлам ещё стучал по моему щиту, точно град по крыше. И вдруг забрасывание меня мусором прекратилось. Какое-то время я продолжал ощущать в руке вибрацию — потом и та исчезла. Прислушался к внезапно воцарившейся в доме тишине. Но из-за ведра на голове не сумел различить ни шороха.

«Всё?»

«Всё, — известил мэтр Рогов. — Эта комната для призрака теперь недоступна. Но запереть его здесь не получилось. Он ускользнул едва ли не в последнее мгновение —