Последняя черта (СИ) - Савченко Лена

***

— Как ты это, блять, делаешь?

— Херовато, — фыркнул Ворон, которому снова захотелось шутить.

Алиса тут же рухнула на матрац, перевернулась на спину, и теперь разглядывала тёмный силуэт. Сердце до сих пор бешено стучало где-то на уровне глотки. Она даже не поняла, про что именно спросила, наверное, про всё сразу.

Как можно быть таким сексуальным даже в полумраке, как можно довести её до такого состояния, что даже дотянуться до улетевшей в сторону пачки сигарет теперь казалось непосильной задачей? Как вообще можно было быть настолько собой — не идеальным, но таким притягательным и волнующим?

Лучше секса у неё точно не случалось — это Алиса могла заявить, положа руку на сердце, почки, любой орган, на который попросят. Может даже на остатки бедняги-печени.

Клонило немного в сон, но вместо того, чтобы свернуться калачиком или потянуться, девушка принялась вертеть головой в поисках джинс. Движения кончились, и холод тут же решил этим воспользоваться, а простудиться Алисе точно не хотелось. Первыми обнаружились штаны Ворона, которые незамедлительно полетели в хозяина.

Было так легко и безмятежно, устало и сонно, но штаны он, конечно, поймал, Алисину задницу ещё раз, конечно, заценил — чёрт, да никогда бы в жизни не подумал, что у такой сложной личности будет такая красивая задница! — после штанов даже заставил себя подкинуть партию веток в затухающий костёр и осел рядом с Алисой довольной уставшей тряпочкой, к её джинсам — заодно помогая их натянуть на ту же красивую задницу — и хилой курточке, добавляя-таки сверху свой пуховик. На этот раз с твёрдой установкой не принимать отказов. Он ближе к костру лежит.

— Рука не болит? — не то чтобы он сомневался в своих навыках, но поставить галочку напротив пункта «Обездвиживание», честно, хотелось. И не только в плане секса, но и в целом. — Нигде больше нет таких ненасытных Призраков, — поделился он мыслями. — Потому что таких вообще нигде нет.

— Не болит, — отозвалась довольная Алиса. — Мне кажется, у меня чисто физически сейчас не может ничего болеть.

Бедро как схватило, так и отпустило почти сразу.

Молчание усыпляло. Но Ворону хотелось сказать ещё что-то очень важное, что-то важнее даже осточертевшего кому-то «Я тебя люблю», которое он совсем не понимал. Важнее, потому что эту мысль он понимал хорошо.

— Алис, — окликнул он её. — Я не хочу тебя потерять.

— А я как будто хочу. — После непродолжительной паузы Алиса поднырнула ему под руку. — Тоже не хочу. Я тебе доверяю, понимаешь? А это сложно. И непривычно. И каждый раз, когда кто-то такой меня теряет, забирает огромный кусок с собой. Последствия ты видел. — Алиса совсем не весело усмехнулась. — Поэтому я тоже не хочу. Мне страшно, что опять окажусь в том мире, а пока ты тут — мне туда совершенно не хочется.

Ворон улыбался, как дебил. Ничего не мог сейчас с собой поделать, даже вбитые кулаками и подручными предметами советы отца о контроле и самообладании не помогали.

— Представляешь, — вкрадчиво начал он. — Мне приснился счастливый сон, в котором произошло немыслимое чудо... Там были ты и я, и ты сказала, что не хочешь больше делать глупостей...

Ворон опять нарывался, конечно, но был и не против сейчас получить в рожу, а то слишком много приятного пережил за один вечер, так и не успев огрести. Отсмеявшись, продолжил:

— А я буду тут всегда, когда ты пожелаешь, — пообещал серьёзно. — И сделаю всё, что в моих силах. Я тоже доверяю тебе, Призрак.

Как удобно, что голова Алисы сейчас лежала так близко, и он смог поцеловать её в лоб. Девушка зажмурилась, вжимаясь в него сильнее. Интонации Ворона намекали не двусмысленно — не косячь, если не хочешь получить пизды. Или хуя. Тут как пойдет. Алисе казалось почему-то, что она ещё отхватит от него — спокойно жить не умела никогда, учиться тоже не собиралась.

— Сны — штука забавная, — протянула Призрак, потягиваясь и, как бы не нарочно, томно выдыхая. — Говорят, с четверга на пятницу сбываются. Так что вспомни, когда снился — может, повезет.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Глава 5.1

Он уже, наверное, запомнил все изгибы, гвозди, доски этой лавочки во дворе напротив полицейского участка. Ворон чувствовал себя частью местного пейзажа — его даже не замечали гуляющие по утрам и вечерам с колясками мамочки, не обнюхивали пробегающие мимо ненастоящие собаки. В здание входили-выходили, потом выходили-входили, а молчаливая тень в толстовке с капюшоном запоминала их не хуже камеры с распознаванием лиц. У Алисы он отпросился по своим делам, а сам засел здесь. Изабель, конечно, незаменимый помощник, но так информации у него будет больше. Иногда он-чёрная-тень шевелился, чтобы достать следующую сигарету, но на этом разнообразие заканчивалось.

Когда Лёха позвонил и сказал, что деньги они добыли, вокруг был уже глубокий вечер. Ворон встал, отряхнулся, двинулся в длинный обход по дворам, как, бывает, скитаются без дела бомжи. Место встречи он выбрал в другой стороне, и для этого уже нужно будет попросить Изабель где-нибудь что-нибудь поотрубать.

— Насколько видел я, — набрал он Изабель. — Сейчас они должны быть там все. Поймали какую-то шлюху, судя по виду. Наверное, документы заполняют. Сообщи, пожалуйста, если что-то поменяется

— Ага, — в трубке изредка слышались постукивания клавиш, — прав. В отделении, кроме неё и ментов, никого.

Ворон проверил время — если прокладывать маршрут, остальные должны будут подогнать часа через полтора. К этому времени и попросил появиться Мел и Марц. Мел только — он был готов поспорить, что угрюмо — буркнула: «Будем».

— Зачем ты взял кастет? — ворчала Меланхолия на Марципан. — Не понадобится.

— А вдруг. Лучше подстраховаться.

«Просто скажи, что тебе хочется набить кому-нибудь морду».

Мел только тяжко вздохнула. Она шла, сунув руки в карманы, смотрела прямо перед собой, горбилась и от этого казалась ниже, чем была. Парочка смотрелась нелепо даже засчет этого. Они брели по улице, не замечали луж, в которых бликовали яркие рекламные вывески, проносились отблески фар, да и весь асфальт представлял собой прекрасную картину, как бывает только после дождя вечером.

Пистолет под бесформенной толстовкой неприятно тянул. Меланхолия старалась не обращать на него внимания, но всё равно возвращалась к пушке и недовольно, еле заметно, хмурила брови. Терпеть она не могла огнестрел. Умела, могла, но ненавидела даже один вид. Не её это.

— Ты не боишься, что всё пойдет не так? — спросила Марципан внезапно серьёзным голосом.

Девушка в ответ только качнула головой, огляделась, и они скрылись в одном из дворов. Сливающегося с пейзажем Ворона приметили не сразу, да и то, наверное, только потому, что других людей поблизости не наблюдалось, а время поджимало.

— Привет, — поздоровался Ворон с девочками и перешёл сразу к делу. — Я понимаю, что ты, Мел, не в самой комфортной ситуации сейчас, но иначе никак. Во-первых, нужно действовать предельно тихо и аккуратно. Если они хоть что-то заподозрят, позвонят кому или нажмут какую-нибудь кнопочку — нам пизда. Во-вторых, убить всех нужно с первого выстрела, а потом рассчитать расположение трупов так, как если бы они сами друг друга перебили. Никакого холодного оружия, никакого насилия... и никаких шансов всё переиграть. — Он надеялся, что у него получится задобрить человека, почти не испытывающего эмоций. — А ты единственный профи такого уровня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ага, — кивнула Мел, кажется, пропустив введение и заключение.

— План предлагаю такой. Кто-то кого-то приводит, как свидетель, допустим, кражи. Пока менты оформляют, кто-то один отпрашивается в туалет. Зачистку начинаем из коридора. Первый выстрел — сигнал для второго. Кто кого поведёт? — Ворон взглянул на Марц и подумал, что это был бы хороший кандидат на роль «преступника». Мешаться под ногами не захочет, а если наручники успеют надеть — то не такая и большая проблема будет.