Шустряк. Человек с кошкой - Faster

врасплох голос подошедшего ряженого из колонны, что стоял сбоку, явно желая забрать мой рюкзак, который я поставил рядом со столом так, чтобы ручка винтовки была под рукой.

— О нет, я не люблю сдавать в гардероб свои вещи, — попытался я вежливо отмахнуться от него, но тут же решил поиграть сам, — а вот мой автомат можно и убрать, только недалеко, чтобы я его видел, неудобно с ним трапезничать.

Ряженый взял моё оружие и чеканным шагом дошел до колонны, где и прислонил отданный ему автомат. Просто караул, вот же балаган, точно травить будут, теперь я уверен на сто процентов. Вскоре в помещение начали входить такие же ряженные, как генерал, субъекты, по очереди занимая свои места, при этом все действие происходило молча. Никто не пытался представиться и вообще не обращал на меня внимание. Я еле сдерживался от хохота. Мне почему-то казалось, что каждый из них боится взглянуть мне в глаза, чтобы я не увидел там страх или еще что. Главное, тигру не смотреть в глаза, когда входишь в его клетку, хотя тут вроде как я у них в клетке.

Все расселись и принялись ожидать главного действия, кое не заставило себя ждать. Я чуть не подпрыгнул, когда раздались фанфары, ну, или что-то подобное. Я такое видел в художественном кино, когда в зал входит какой-либо знатный вельможа. Правда, в данном случае вельможа не входил, его вкатывали, причем, как инвалида, на троне. Все сидевшие за столом, кроме меня, подскочили, отдавая честь левой рукой. Я, не отрывая взгляда, следил за тем, как четыре таких же ряженых, как и те, что стояли в колонне, вкатывали огромную жирную тушу в синем то ли кителе, то ли камзоле, никак не мог понять из-за кучи складок, причем все это располагалось на огромном золотом троне с красной отделкой.

Мне еле удавалось сдерживаться, и всё моё нутро требовало упасть под стол, начав биться головой об пол. Мне кажется, если бы я увидел тут череп элитника в сатанинском круге с монахами, призывающими его дух на борьбу со мной, то удивился бы гораздо меньше, чем сейчас. Пафосное выкатывание жирдяя длилось бесконечно долго, ну, или может, мне так казалось, но генералы, продолжая преданно следить за этим процессом, по-прежнему отдавали честь.

— Присаживайтесь, — проговорило то, что выкатили на подиум, да так, что его бревноподобные ноги теперь были выше уровня стола, и чтобы разглядеть его морду лица, даже мне с конца стола пришлось задрать голову. Все отдававшие честь тихо сели, а подскочившие ряженые, пододвинув стул каждому, опять вернулись в две шеренги. — Господа, начнём наш праздник, — скомандовала гора сала, и рабы тут же начали выносить блюда.

Зал наполнился движением, что на миг меня отвлекло от созерцания столь отвратительного зрелища. Вернулся я в колею, когда всем, включая меня, выставили блюда с несколькими внушительными ломтями мяса и запечёнными овощами, к трону же подкатили отдельный стол. Все принялись есть, все, кроме меня. Я отставил в сторону тарелку с предложенным вместе с той, что была под ней, нагнулся к рюкзаку, достал оттуда банку с кашей, горелку, котелок, бутылку воды и прочие принадлежности. Ни один из сидящих за столом даже глазом не повел, когда все доставал, и даже когда я, запалив спиртовку, принялся греть открытую банку, а вот сидящий на троне растянул улыбку от уха до уха, жирную такую улыбку в ошметках мяса. Немного попялившись на меня, он резко ногой пнул одну из девушек, после чего та встала и принялась утирать его рот полотенцем.

— Шустряк, вы подозреваете, что я хочу вас отравить? — спросил сидевший на троне.

— Нет, что вы, — парировал я, — просто привычка, выработанная годами жизни в этом мире, есть только то, что сам добыл или приготовил.

— Понимаю, понимаю, — выдал жирдяй, — у меня вот тоже персональный повар и у первых лиц тоже свой, и у ребят, — он ткнул пальцем в шеренгу ряженых, — тоже свой.

— Так зачем же вы меня позвали? — решил я свернуть комедию.

— Чтобы с вами обсудить наше дальнейшее существование, — отодвинув от себя столик с подносом, перешел он к делу. — Как ты понимаешь, — перешел он на русский, — у нас с тобой возник конфликт, недоразумение, так сказать.

— Вот как, — ответил я, также перейдя на русский, — по мне, так кажется, что была небольшая потасовка.

— Возможно, но начали её не мы, мы тут вообще пострадавшая сторона. Сначала ты со своей кошкой напал на наших людей, потом украл наше оружие, а позже напал на береговую стоянку.

— Позвольте, позвольте, — перебил я толстяка, — не знаю, кто уж из тех двух подранков, что я оставил на волю СТИКСа, выжил, правда, подозреваю, что ушлый коротышка, но я вас могу заверить, что первыми напали именно они. Оружие я у вас не крал, так как оно не было вашим, а все последующее вызвано вашей стрельбой по моему грузовику.

— Коротышка, — повторил жирдяй, — да, именно он и выжил.

— Не сомневался, — в очередной раз я перебил жирдяя, ему это явно не нравилось и, как и в первый раз, его глаза сузились, хоть это и казалось невозможным из-за наплывов жира. Я вообще говорил с ним, а сам думал, вот интересно, там два или три центнера живого веса?

— Ну, тут еще спорный вопрос, — пожевав губами, продолжил он, — потери мы понесли первыми.

— О как, — я наигранно удивился, — то есть вы считаете, что виноват тот, кто первый убил, а не тот, кто первый выстрелил. Судя по вашей логике, сначала мне следовало дождаться, когда ваши люди убьют одного из нас и уже потом отвечать на их стрельбу?

— Это скользкий вопрос …

— О да, — протянул я, опять перебив его, — еще какой скользкий.

— Может быть, давайте забудем, что было до и попробуем все начать заново? — помедлив, предложил жирдяй, все больше и больше меня удивляя.

— Именно за этим я и тут.

— Для начала я бы хотел знать, чего вы хотите? — спросил он

— Все просто, условий всего два: вы отпускаете всех ваших рабов, если, конечно, кто-либо из них не захочет остаться и прекращаете нападать на другие анклавы.

— А альтернатива? — ни на секунду не задумавшись, спросил Снайк. — Альтернатива — это война?

— О нет, никакой войны, мне и без этих детских забав есть чем заниматься. Альтернатива для вас только одна — полное уничтожение.

— И как же вы это планируете сделать, — начал толстяк, при этом хохоча, — скинете на нас атомную бомбу?

— Нет, все будет гораздо проще, — спокойно, перейдя на английский,