Загадочный пациент (СИ) - Форс Элен

Забрав мою девственность, он что-то украл, во мне замкнуло. Не зря говорят, что первый мужчина крадет частичку женщины, забираешь самое ценное. Мое тело признаёт в нем хозяина, законного владельца. Несмотря ни на что. И это меня пугает. Он мой враг!

- А ты дорога ему, не рискует. – протягивает он.

- Всмысле? – я не понимаю и части из того, что он говорит. Мое тело задеревенело.

- Не стреляет, хотя прекрасный стрелок, снайпер от Бога. Боится тебя зацепить.

Только сейчас понимаю, что он прикрывается мной, мы на прицеле, поэтому мы не двигаемся, он не знает, что делать. Они не ожидали, что их дерзость так быстро раскроется. План провалился.

Я не удивлена, они плохо подготовились. Всего двое на целый город. Не предусмотрительно для наемных убийц.

Альфа обхватывает мою шею, делает вид, что душит, сжимает пальцы. Другой рукой обхватывает мое бедро, впивается в голую кожу с такой силой, что у меня из глаз льются слезы. Его пальцы напоминают мне спицы для вязания, холодные и острые.

- Он должен поверить, что ты хорошая девочка. Должен пустить на тебя слюни, расслабиться. На Ленинском тринадцать есть кондитерская, приезжай туда. Там тебе всегда будут рады. – он говорит мне все это на ухо, продолжая мять тело с остервенеем.

Договорив, он ударяет меня по голове прикладом пистолета, отключая мое сознание. Я проваливаюсь в черноту. Отключаюсь. Падаю на холодную землю, раздирая локти и колени до крови, слышу хруст кости, еще не заживший нос начинает болеть с новой силой. Растягиваюсь, чувствую только боль, опаляющую сознание.

Алиса.

Муж с шумом втягивает воздух, высасывая остатки кислорода из комнаты. Воздух сразу же накаляется, становится горячим, словно мы в шахте. Он в ярости, сжимает хрустальный стакан с виски с такой силой, что я так и вижу, как он разобьётся в его руках на мелкие осколки.

Лука стоит в одних брюках с расстегнутым ремнем. Не смею даже слова вставить, не хочу его злить еще больше. Когда он такой – ему нельзя перечить.

- Все обошлось. – тихо говорю я, скользя ладонями по его рельефной спине, успокаивая его внутреннего зверя. Не хочу, чтобы кто-то пострадал еще больше.

- Если бы он думал головой, а не своим членом, то не было даже этого! – от его хриплого голоса мурашки по коже. – Одного сумели поймать, а второй растворился, будто и не было. Оба отмороженные на всю голову ублюдки.

- Это же Майлз. Ты мог себе представить, что он возьмёт и украдёт девушку? – утыкаюсь носом в его грудь, вдыхаю запах его кожи. Мой муж пахнет, как житель леса, вбирает в себя первобытные запахи. – Ты должен его понять… ради него.

Он зыркает на меня недовольно, сжимает моё плечо. Даже сейчас, когда у нас дети, когда его друг привёл в наш дом женщину, он умудряется ревновать. Люто.

Но так как в ответ мне служит молчание – он соглашается со мной. Такое обычно не свойственно Майлзу, он не крадет женщин и не порабощает их. В их братстве за дикость и безрассудство отвечает мой муж – необузданный зверь. Алан, их друг, самый добрый и спокойный, как врач – он борется за жизни, а не отбирает их. Майлз, где-то посередине, сохраняет баланс. Он может убить, не моргнув, врага, но невинных и пальцем не тронет.

- Я не хочу ввязываться в эту войну. – более спокойно говорит он, размещая меня между своих колен. – Алиев за последние годы сильно окреп, нанял наемников, они настоящие профессионалы, бесстрашные отбросы без морали. За Майлза – да, за сестру Рамазана…

С этими словами он впивается меня руками, сминая тело. Я же трусь о него сильнее, чем больше я дарю ему любви, тем спокойнее он становится. Целую его подбородок, прикусываю игриво губу.

Понимаю его гнев. Четыре года назад Рамазан организовал моё похищение, послужил виновником смерти ребёнка, которого я носила под сердцем, его люди убили отца Луки. Он принёс столько боли в наш дом, что нам удалось только недавно оправиться от всего этого. Тем более, сейчас у нас дочь, мы стали уязвимее.

- Она не виновата в грехах своего брата. – отстраняюсь, чтобы заглянуть в его глаза. – Тем более, она больше не его сестра, она женщина ТВОЕГО БРАТА. Она станет нашим членом семьи.

- Сомневаюсь. – Лука усмехается. – Она оттяпала Майлзу кусок мяса без зазрения совести. Прострелит блошку сначала ему, а потом придёт за нами.

- Вы боитесь женщину, Лука Ханзиевич?

- Я боюсь потерять брата. – чеканит он ледяным, режущим голосом. – У которого член между ушей.

Прислоняю руку к его паху, который уже несколько минут волнительно пульсирует. Мне бы хотелось пошутить, что и им порой управляет этот орган, но молчу, нельзя его заводить. Мой муж Дьявол, если он выйдет из себя – придётся вновь покупать новую мебель в доме.

- Будь мягче с ней. Она так напугана, может быть, когда она поймёт, что мы ей не враги, то она перестанет убегать. Ей нужно сказать всю правду. – когда Лука приподнимает бровь, я поспешно добавляю. – Вспомни, когда ты забрал меня из клуба, то ничего не сказал, только воспитывал и что из этого выходило? Если бы ты сразу сказал кто ты, поговорил со мной, то многого можно было бы избежать.

Лука наклонил голову, хитро сощурившись – так, как умеет только он.

- Я хорошо тебя воспитал. Посмотри, какая ты стала у меня мудрая, Мониша. – его пальцы быстро развязывают пояс шелкового халата, под которым на мне ничего нет. Я давно отказалась от пижам и ночнушек, с этим варваром ничего не выдерживало ни дня.

Майлз.

Женщина, имени которой я не помнил, и которая занималась не пойми чем у Луки, старательно оттерла всю кровь и собрала осколки. Но я еще чувствовал сладковатый запах в воздухе.

Алан спускался по лестнице. Друг отрастил стильную бороду и сменил стрижку. Он и раньше был самым симпатичным из нас на лицо, а теперь вообще – готовый амбассадор.

- Я дал ей успокоительного. Скоро заснёт. – говорит он, ставя свой чемоданчик на журнальный столик. Смотрит на меня он осуждающе, качает головой, как мамочка, которую расстроил ребёнок.

- Ну давай, скажи, что от меня ты такого не ожидал. – поднимаю устало на него взгляд, выслушивать нотации у меня сейчас нет сил.

- Мне кажется, что Вы с Лукой учились в далеком ауле, где положено воровать женщин. – он морщит нос, глядя на мою руну, где не хватает куска мяса.

- Скажи мне лучше, как тебе она? С профессиональной точки зрения.

- Нормально. На вид здорова, ты говорил, она наркоманка, но я не увидел ни одного признака зависимости. В принципе, весьма адекватна и через чур скромна. Яна и тени своей боится, трясётся, не давала себя осмотреть, потому что я мужчина.

- Уже Яна значит… - протягиваю, откидываясь в кресле. Встретив непонимающий взгляд друга, поясняю: У нее похоже раздвоение личности. Днем, ее зовут Аня, она наркоманка и скандалистка, а вечером – Яна, очаровательная скромница.

Алан даже садится напротив, рассматривая меня, пытаясь определить – вру ли я ему. Хотел бы я, чтобы это был розыгрыш, но нет. Отнюдь. Все факты говорят об этом.

- Нужно показать ее психиатру. Есть у меня один знакомый, профессионал своего дела, может помочь. Специализируется на этой теме. Ян. Крутой мужик.

Слова Алана вводят меня в лихорадочное возбуждение.

- Как ты говоришь его зовут?

- Ян Бурых. – спокойно отвечает тот, заклеивая руку. – У него своя клиника в Подмосковье, иногда консультирует иностранных коллег.

Беру телефон и записываю голосовое сообщение: «Проверь, пожалуйста» психиатра Яна Бурых не ездил ли он в Швейцарию последний год…»

Колибри лежит на кровати, свернувшись калачиком, такая хрупкая и нежная. Густые волосы разметались по подушке, накрывая ее покрывалом. Даже на расстоянии двух метров вижу синюю шишку на ее белоснежном лбу. Маленькая единорожк.

Реснички так и подрагивают, не спит. Услышав мои шаги, поднимается, смотрит на меня глазами полными слез. Самое мощное женское оружие - слабость, слезы, пробивают любую броню.

- Майлз. – говорит она и начинает рыдать в голос, прижимая колени к груди. Сажусь рядом и притягиваю к себе, целую шишку, как ребёнку. Срань Господня, до чего докатился. – Я так испугалась.