Свободный Волк - Марина Казанцева

Все притихли. Вдалеке завиделось движение. По дороге мчался экипаж. Четверка лошадей запряжена в изящную карету.

— Вот, сейчас. — блестя глазами, проронил Тарантул. И жестом пригласил гостей к участию в нападении.

— Тебе, Мосик, почетный выстрел по форейтору.

— Нет, Тарантул, не обессудь. Мы тут с моим зятьком не претендуем на добычу. Мы люди скромные. Привыкли больше шарить по котомкам да по чуланам. Душегубство — это особый шик, приемлем разве что разбойникам. А мы со Стайсом простые труженики фомки и отмычки.

— Ну, как знаешь, брат. Было бы предложено.

И Тарантул больше не смотрел на них, целиком сосредоточась на приближающемся экипаже, идущем без охраны. Добыча скромная, но главное — не расслабляться!

Стайс увидел еще издалека, как маленький человек на облучке со страхом вглядывался в густые заросли, обступившие дорогу. Он вытянул четверку лошадей по спинам, чтобы прибавить ходу и проскочить опасный участок. Его лицо белело в утреннем неясном свете, как мутный непропеченный блин. Он привставал, оглядывался, но это не помогло ему. В безмолвии утра, нарушаемом лишь храпом лошадей, да глухим стуком колес экипажа, со свистом вылетела стрела и пронзила горло человечка в синей форме. Бедный упал и покатился по земле, а кони помчали дальше. Карета начала подпрыгивать на неровностях дороги, из нее выглянул человек и с криком скрылся. Тогда раздался многоголосый вопль разбойников. Кони ошалели и понесли.

Впереди их поджидало бревно, брошенное посреди дороги. На полном скаку обе пары перемахнули через него, а карета с оглушительным треском налетела на преграду. Кони опрокинулись и забились, пытаясь высвободиться из упряжи. Разбойники на них не обратили внимания, предоставляя им самим выпутываться из обломков. Вся шайка кинулась на развалившийся и упавший набок экипаж. Они кишели на его обломках, словно муравьи над дохлой гусеницей. Громких криков не было, все были деловиты и быстры.

— Вот дураки! — с досадой проговорил Мосик, наблюдая вместе со Стайсом из зарослей за сценой разграбления. — Какая надобность была тащиться в такую рань в одиночку по такой дороге! Разве не идиоты?! От кареты раздался пронзительный женский вопль. Стайс содрогнулся.

— Вот идиоты! — опять, теперь уже с сожалением проговорил Мосик. — Ну, где берутся такие дураки?!

Стайс увидел, как из недр кареты вытащили женщину. Разбойники загоготали. Жертва непрерывно и отчаянно кричала.

— Неужто, одна?! Пропала девчонка! — ахнул Мосик.

Добычу быстро поволокли в чащобу. Разбойники быстро и аккуратно убирали остатки разваленного экипажа, уводили лошадей, закинули в кусты подальше труп форейтора. Дорога принимала такой вид, словно тут ничего и не произошло. Часть разбойников осталась сторожить дорогу, ожидая новых ротозеев. А другая отправилась на место сбора, рассмотреть добычу.

Мосик со Стайсом тоже отправились за ними. Жертве, видимо, заткнули рот, потому что больше она не издавала ни звука.

Глава 8

Тарантул был разочарован. Как и следовало ожидать, помимо четверки лошадей и сундука с женским барахлом, ничего более и не оказалось. Ни денег, ни драгоценностей. Понятно, почему экипаж не охранялся.

Женщина оказалась молодой. Стайс еще не видел ее лица, замотанного в шаль. Она лежала, связанная, на ворохе своей одежды, выкинутой из сундука.

— Куда нам это барахло?! — злобно кричал на Тарантула один из разбойников, вне себя оттого, что добыча, которую они посчитали солидной, оказалась столь ничтожной.

— Что-то ты, Шепелявый, больно разволновался! — с улыбочкой ответил Тарантул, не обращая внимания на остальных. — Привык, что каждый день тебе, как на подносике, приносят то золотишко, то товарец какой небедный. Разбаловался, как ребеночек. Стал капризным. А не убавить ли тебе, мой голубочек, маленько прыти?

Тарантул быстро выхватил свой пистолет и прострелил подельнику левое колено.

— Есть у нас другие, кто желал бы подискутировать на эту тему? — сладенько спросил он. — Что? Больше нет? Как жаль, а я уж было вошел во вкус диспута. А то продолжим прения? Он огляделся. Разбойники умолкли.

— Ты, сокол мой, не беспокойся! Мы тебе приделаем такую чудненькую ножку из дерева, подкуем ее подковкой. Будешь резвый у нас, как жеребеночек. А еще крюк вместо правой ручки.

— А крюк зачем? — сунулся с вопросом один недогадливый разбойник. — У него же руки целы.

— А это мы быстренько исправим! И Тарантул прострелил бунтарю правое запястье.

— Люблю симметрию! — с удовольствием отметил он. — А теперь, поскольку дискуссия на сегодня закончилась, позвольте, милостивые государи, заняться мне делами. И он направился к девице.

Стайс с недобрым сердцем смотрел на все это, раздумывая, как бы понезаметнее убраться из шайки. Мосик давно уже молчал, тоже весьма расстроенный.

Главарь поднял девицу и снял с ее головы платок и вынул изо рта кляп. Она со страхом оглядела всех присутствующих, переводя широко раскрытые черные глаза с одного ухмыляющегося лица на другое. Девушка оказалась потрясающе красивой. Даже растрепанная и бледная, она выглядела, как королева среди челяди. На ней была богатая одежда, под стать той, что оказалась выкинутой из сундуков. Так что Шепелявый зря жаловался, все это стоило немалых денег.

— Как у такой красивой и шикарной женщины не оказалось при себе драгоценностей? — мрачно спросил ее Тарантул. — Куда это мы мчались налегке?

— Простите, господин. — шатаясь от страха, проговорила девушка. — Я вовсе не богата, я сирота. Мой дядя просватал меня за старика и отправил к нему лишь с сундуком одежды, оставшейся мне от родителей. Потому и нет у меня драгоценностей. Он все себе забрал.

— Вот незадача. — все так же мрачно ответил Тарантул. — Нас всех, конечно, трогает такая трагическая история, но я прошу заметить, мы тут не на пикничок собрались. Мы сами тут все обручены с одной красоткой по имени Виселица. Единственное, что оправдывает подобный брак по расчету, это богатая добыча. Поэтому, милая, не обессудьте, нам придется вас отвезти на невольничий рынок и выручить за вас хотя бы некоторую сумму.

— Господин мой, умоляю! — воскликнула девица, заламывая руки. — Мой будущий супруг заплатит вам выкуп за меня! Он даст вам десять тысяч галеманов! Таково мое приданное! Мой дядя выслал ему деньги отдельно от меня.

— Уверяю тебя, девица, на торгах мы выручили бы за тебя гораздо больше. — заявил ей атаман. — Поэтому в счет разницы в цене мы разыграем тебя в лотерею. Все билеты выигрышные. Бандиты испустили крик восторга, в котором потонул вопль жертвы.

— Нет, так нельзя! — крикнул Стайс Чевинк, едва утихли рев и хохот.

— Молчи, несчастный! — придушенно прошептал ему в ухо Мосик. Все изумленно обернулись к нему. Некоторые нехорошо осклабились.

— Кто это? — удивился атаман. — А, это вы, гости дорогие! Я уж как-то забыл о вас. Так, у вас есть возражения. Я слушаю твоего зятька, Мосик. Вы были так отважны во время нападения, столько выказали рвения и преданности! Я с удовольствием выслушаю, что поведает нам твой красавец.

Мосик ничего сказать не успел, как Стайс на их общий страх и риск выступил с нахальным заявлением.

— Я хотел заметить лишь одно. А именно, что после лотереи ты, Тарантул, за девицу не выручишь и ломаного гроша. Но не это скверно, а то, что твои подельники явно в неравном положении. Может, первые несколько билетов и будут иметь какую-то практическую ценность, но большинству твоих разбойников достанется по розыгрышу только труп. Конечно, ты можешь предложить старому женишку заплатить за право похоронить невесту по-человечески. Но, думаю, что было бы гораздо лучше получить сначала деньги за живую красотку. Деньги можно поделить всем поровну, а мертвая девица едва ли кому понадобится. А что касается того, что мы с Мосиком не вложили много в ваше предприятие, так ведь и добыча невелика. Право, пять десятков человек на один сундук с платьишками и одну сиротку! Другое дело, сражаться с вооруженным сопровождением! Впрочем, если думаешь что я блефую, то предлагаю испытание. Я готов померяться силенками с любым из твоих головорезов. С оружием или без. С одним или с тремя. Пусть победитель и примет участие в переговорах со старичком. Я-то думал, вы тут заняты серьезным делом! А вы ватагой налетели на одну девчонку и препираетесь по поводу раздела тряпок! Куда мы попали! Я разочарован.

В продолжение всей речи Тарантул угрожающе смотрел на Стайса, все время держа руку у пистолета. Но потом он изумился и оглядел подельников. Вся стая смотрела на него, и не во всех взглядах он видел преданность.

Большинство откровенно потешалось. Тарантул вдруг подумал, что может кончить, как Шепелявый. И внезапно сменил гнев на милость.

— Вот храбрецы какие затесались к нам! Ну-ка, братцы, а не примет ли кто предложение? Не найдется ли у нас ловкача, что не побоится выйти против молодого хвастуна?