Игры в «Русский М&А» - Юрий Борисов

Тут надо отметить, что после года судебной войны УГМК с КМЭЗ за Карабаш, многие отечественные промышленники осознали, что произошло, и стали банкротить собственные, вполне успешные, заводы. Мотив: избавиться от негативных моментов истории. Перевести собственность с сомнительных структур на себя, чтобы можно было заявить: что было в прошлом — не знаю, я только сейчас завод купил. Юридически он чист.

Но поначалу в Челябинске, после того, как Сумин публично заявил, что «мародеры из УГМК не пройдут», чиновники областного уровня стеной пошли защищать бизнес Вольхина. Отрезвление же наступило быстро. Латышев, больше лояльный Путину, чем Сумину, заявил словами президента, что «в спор хозяйствующих субъектов чиновники вмешиваться не должны». И даже демонстрации рабочих Кыштыма и Карабаша, которые Вольхин организовывал у здания постпредства в Екатеринбурге, не поколебали это решение.

А после того, как руководителя Челябинского территориального отделения ФСФО уволили за нарушения закона при подаче иска о несостоятельности КМК, в челябинском охранительном монолите возникла брешь. Судебные приставы стали выполнять решения окружного арбитражного суда. И только прокурор области Брагин остался «верным Русланом» и инициирует ликвидацию КМК. Руководству УЭМ пришлось перерегистрировать комбинат в Свердловской области, чего с самого начала делать не собиралось.

С 4 июня 2001 г. прошло арбитражных 100 процессов, из которых только один был оставлен без рассмотрения. Остальные УГМК выиграла. Характерной чертой этой судебной войны стало то, что практически все дела в Челябинском областном арбитраже УГМК были проиграны и выиграны уже в кассационной инстанции — Уральском окружном арбитражном суде. Сторона Вольхина еще ни разу не обжаловала эти решения в Высшем арбитражном суде России.

УГМК удалось добиться решения о возврате КМК незаконно отчужденной территории, вернуть по суду имущество, которое с нарушением закона вошло в уставной фонд «Карабашмеди», признать ничтожными иск прокурора о ликвидации КМК и решения «параллельных» собраний акционеров КМК, инициированных Вольхиным. Казалось бы, война выиграна…

Вольхин пошел на акт отчаяния: объявляет ЗАО «Карабашмедь» банкротом, что спасает его контроль над медеплавильным комплексом Карабаша, но больно ударяет по позиции губернатора, который за месяц до этого ездил жаловаться на УГМК в Москву к Путину и заявлял, что «Карабашмедь» — это «успешное и динамично развивающееся предприятие». Но Вольхину уже не до имиджа «верного» губернатора. Он спасает бизнес всеми возможными способами. Банкротство может его спасти, потому как 70 % кредиторской задолженности «Карабашмеди» владеет КМЭЗ. Если это у него получится — он спасает бизнес.

Но УГМК инициирует процесс признания этого банкротства преднамеренным и имеет шанс его выиграть.

В марте нынешнего года УГМК подтвердила, что ведет переговоры о покупке 28 % акций ЗАО КМЭЗ у кипрского офшора East Point Holding Ltd. за $20 млн., но уже через месяц директор по развитию УГМК Алексей Борщенко заявил, что «делать этого не имеет смысла. КМЭЗ должен банкам около $80 млн, а это превышает половину оборота завода, контрольный пакет акций ЗАО заложен, прибыль за последний год снизилась в 60 раз. Признаки надвигающегося банкротства КМЭЗ не за горами и без участия УГМК». Тем более что за это время УГМК удалось взять под контроль рудную базу Челябинской области, откуда Вольхин получал дешевую руду.

Акции выкупил Вольхин, но уже за $25 млн. с рассрочкой платежа на два года.

УГМК практически добилась успеха в поглощении медной промышленности Южного Урала, не выходя за рамки закона. Против административного ресурса челябинцев была выставлена мощная команда юристов. Время работало на УГМК, и Козицын не торопился.

Отчаянная пиар-война, которую развязал Вольхин, не дала ему ничего, кроме лишних трат миллионов долларов. Наблюдатели отмечают, что УГМК в пиар-войне затратила раз в десять меньше средств, но с большим успехом. Пиарщики Вольхина избрали целевой группой население Карабаша и Кыштыма, и в этом была их стратегическая ошибка, так как все остальное население страны их псевдокоммунистическая риторика при ясных капиталистических целях только раздражала. Даже в Челябинске.

Сумин и Вольхин, понадеявшись на поддержку Москвы против «олигархов», не просчитали того, что к 2002 г. враждебных Кремлю «олигархов» в стране не осталось, а федеральное правительство стало поощрять создание крупных промышленных холдингов.

Влияние на президента вице-премьера Христенко сильно упало с того момента, как он в 2000 г. сагитировал Путина придать магнитогорскому чемпионату по дзюдо статус Кубка президента, а Петр Сумин и Виктор Рашников — гендиректор Магнитки — нагло использовали приезд президента на спортивное соревнование в «олигархических битвах» за металлургический комбинат, и Христенко Вольхину реально ничем уже помочь не смог. Кубок президента по дзюдо переехал в Петербург. Сам Христенко лишился места в совете директоров ММК от государства.

Сумин, активно защищая Вольхина всей мощью областного административного ресурса, стал «притчей во языцех» и ходячей иллюстрацией для СМИ при критике вмешательства губернаторов в экономику, практически сдался и не препятствовал УГМК «поглощать» в ущерб Вольхину медные рудники области.

Вольхин, после неудачной попытки активизировать в свою защиту членов Федерального собрания от Челябинской области, готовит себе красивый выход из бизнеса, объявив о намерении баллотироваться в Государственную Думу, вытесняя из Кыштымского избирательного округа верного ему Михаила Гришанкова. Если Вольхин в Думу пройдет, то в начале будущего года он, скорее всего, сам, на «почетных» условиях, сдаст КМЭЗ.

На этом объединение медной промышленности Урала должно было закончиться, и производство рафинированной меди в стране поровну бы поделили «Норникель» и УГМК, но…

Москва, 2003 г.

Белый рыцарь с медным отливом

Через пару месяцев после публикации в журнале «Слияния и поглощения» (N9 5–6, 2003 г.) статьи «Последний медный передел» раздались многочисленные звонки от знакомых с одним мотивом: «Как же ты, старик, маху дал в прогнозах… Не достался Кыштым УГМК».

Ну, если смотреть в корень, то прогнозы, в самом существенном, оправдались: «свердловская экспансия» в челябинскую медную отрасль состоялась, и это уже факт. Ведь, по большому счету, новостью стала только личность нового «медного олигарха» — свердловца Игоря Алтушкина и его развод с УГМК. Вольхин как игрок с медного рынка ушел и в настоящее время является у Алтушкина всего лишь наемным менеджером.