Письма. Том второй - Григорий Веский

Но и своего читателя я делю на того, кто является ценителем словесности и может указать на промахи и недоработки и «всеядного», кому и "небо с овчинку" — художественное произведение, похвальбушки коего мало чего стоят. Литература, Сережа, начинается там, где появляется критическое отношение к своему творчеству, когда постоянно возвращаешься к написанному и редактируешь написанное, когда прислушиваешься к мнению окружающих, а не варишься в собственном соку. Что касается встреч — да ради бога, особенно за "рюмкой чая", но вот о литературе мы будем говорить навряд, потому как стоим на принципиально разных позициях в отношении художественных особенностей поэзии. То, что я называю «изюминкой», тебе хочется назвать «клубничкой», что я считаю образностью, ты считаешь замыливанием содержания, ну и т. д. Так что будем пить чай…

С уважением, Владимир.

–

С уважением, Иванов

* * *

Sergej Hartschenko

Кому: vli-46 <[email protected]>

Дата: 17 Фев 2010 21:58:34

Владимир, здравствуй! Моя точка зрения заключается в том, что свои произведения автор должен давать на обсуждение другим лицам не с целью, конечно, получения похвалы, а с иной: улучшения качества стиха по всем его направлениям (содержание, стиль, рифма, метафора, звучание, эстетический вкус).

Если сам автор склонен к поэзии эпохи золотого века, а его критик — сторонник поэзии серебряного то, как правило, ожидать здесь взаимопонимания не стоит. Здесь действует принцип: Кто в лес — кто по дрова. Я убежден: различные мнения — это часть нашей жизни и главное, здесь, не переносить свои разногласия на личные отношения, о чем многие попросту очень часто забывают.

Теперь раскрою смысл выражения «сам дурак». Если ты не лишен объективности, то на мое сравнение взглянул бы со стороны и согласился бы с тем фактом, что слово морозов не имеет рифмы со словом пепельно-скукоженной; далее, слово скукоженной повторяется дважды (скукожилась) и это всего-то в восьми строчках твоего стихотворения. Разве я не прав, мягко заметив, что разнообразием ты не балуешь? Косноязычие налицо. Какой выход находишь ты? Да очень простой — приписываешь его мне! Для более наглядного сравнения предлагаю тебе еще раз прочитать мои строки:

Зима. Трескучие морозы.

Застыла невская волна.

Я утирал от счастья слезы…

Здесь жизнь от бога мне дана!

Тебе еще нужны доказательства твоего безумия?!

Вот они, твои выводы — вчитайся в них еще раз: «Стих косноязычен и необразен, а уж о метафорах я и не говорю. Слабо, Сережа!» И так далее в том же духе. Ты пошел, Володя, против истины сознательно или у тебя весьма престранный вкус, за что можно тебя простить. Спасибо тебе за письмо. С уважением, Сергей.

Последний день Помпеи

Перед картиною немея,

Стою как будто сам не свой;

Понять, жестокости не смея,

Собою вовсе не владея,

Унижен силою земной.

Объяты паникой живые,

На лицах страх запечатлен,

Здесь смерти лик изображен;

Мечты во прахе голубые!

* * *

Прощайте, милые друзья!

Пришла пора уничтоженья;

Искать бессмысленно спасенья;

(С печалью вслух промолвил я.)

Тяжелый слышу всюду стон,

На город тучи наползают,

Все как ужасный словно сон,

Там мысли тело истязают!

Г. Веский http://www.stihi.ru/2007/05/25–1505

* * *

Здравствуй, Сергей!

Завершая нашу дискуссию по поводу твоей последней подборки стихов, вернусь только к одному твоему стихотворению «Последний день Помпеи», как наиболее яркому представителю присланного. Я специально для разговора скопировал репродукцию К. Брюллова.

Какое яркое полотно, какие лица, какое зловеще-багряное, с проблесками молний небо…. Как умело художник использовал свою кисть для передачи конца света! Можно очень долго в восторженных восклицаниях продолжать говорить о том, как автору удалось войти в образ и пережить трагедию людей, и, перепустив ее через свое сердце, написать такую картину, найдя соответствующие палитру, натуры, выражение лиц людей, их позы и, конечно, композицию!

Вот, где есть возможность разгуляться своим пером поэту — художнику слова, у которого перед глазами конкретное воплощение человеческой трагедии, а не сухие строки летописи!!!

А вот теперь посмотрим, что сотворил поэт Веский на сюжет этого шедевра.

В отличие от картины, где существует игра красок, света и тени, соответствующих обстановке, где на каждом лице застыла маска ужаса и ожидания, но своя и неповторимая, поэт Веский нашел такие безликие строки:

Объяты паникой живые,

На лицах страх запечатлен,

Здесь смерти лик изображен;

Мечты во прахе голубые!

Здесь любой критик найдет только голую констатацию факта и не более, лишенную поэтической окраски. Может быть, поэт Веский передал свое яркое впечатление, навеянное катастрофой и страхом людей перед своей неминуемой гибелью? Нашел образы, метафоры, аллегории, соответствующие полотну, которое вопиет точностью взаимосвязи состояния природы и людей? Нет, поэт Веский отделался строками:

Перед картиною немея,

Стою как будто сам не свой;

Понять, жестокости не смея,

Собою вовсе не владея,

Унижен силою земной.

Вот и все! Поэт Веский стоит перед картиной «немея» и «сам не свой» «собой не владея» и к тому же «понять не смеет» жестокости природы, но хорошо хоть «унижен силою земной». Правда, сюда бы больше просились слова о силах неземных, божественных, вселенских да каких угодно, — только чтобы усилить впечатление автора от трагедии, так мастерски переданного К. Брюлловым. Господин Веский, неужели Вас хватило только на эти строки, чтобы передать содрогание своей души? В строках поэта Веского не нашлось ярких строк ни в описании катаклизма, ни в описании движений своей души. Сережа, ведь боль-то вселенская, а где же эти строки????!

В заключение стихотворения автор прощается с персонажами картины, апеллируя к тому, что настала «пора уничтожения» (ГИБЕЛИ, СЕРЕЖА, ГИБЕЛИ — ЭТО ТРАГЕДИЯ!!!) и бессмысленно искать спасения. В природе вообще-то есть пора расцвета, есть пора увядания, пора возрождения, но не пора уничтожения или рождения. Не звучит на слух это словосочетание!

Автор, увы, не увидел в картине то движение человеческой души, которое называется САМООТВЕРЖЕННОСТЬЮ, и которое может дать, хоть и иллюзорную, но надежду на спасение, зато он отмечает, что «на город тучи наползают», и «все ужасный словно сон» (внимание — перл!), «там мысли тело истязают»! Какие там мысли, господин Веский! Там вселенский ужас и бессилие перед безжалостными проявлениями природы, ПАНИКА, а Вы, сударь,