Конан храбрый - Роланд Грин

"Только - эта женщина. Я хочу взять ее на ночь. Только на одну ночь. Всем, что для нас обоих свято, клянусь, что я не буду заставлять ее или делать ей больно. Никто не посмеет непристойно на нее взглянуть-"

"Я называю тебя своим другом тоже," сказал смеясь Конан. "Но я могу назвать тебя и семасшедшим, если ты думаешь, что твои солдаты не будут бросать похотливых взглядов. Женщина обиделась бы , поступай они иначе. Только пообещай, что боги тебе позволят сделать еще одну вещь."

"Все что угодно богам," сказал Ачмаи не спуская глаз с запутаного танца Иллианы. Теперь она лежала на ковриках, изображая змею, ползущую к высокому столу.

"Дессу на ночь."

На мгновение вино и желание исчезло из глаз Ачмаи и проницательный торговец посмотрел на Конана. Затем он согласно кивнул.

"Как ты хочешь." Он хлопнул в ладоши. Охранник убрал руку с плеча Дессы, хлопнул ее и слегка толкнул. Она пересекла комнату высоко подняв голову, слишком гордая, чтобы показать, что она знает, что все глаза мужчин обращены на Иллиану.

"Сегодня ночью будь другом моему новому другу," сказал Ачмаи. "Я не думаю, чтоб он был тебе неприятен и определенно никто не считал тебя неприятной."

"Как прикажешь мой господин," сказала Десса, широко улыбнувшись , заметив, что Конан смотрит теперь только на нее. "Значит я могу открыто сказать, это и мое желание..."

Она перемахнула через стол и устроилась на коленях у Конана. Иллиана не показывала признаков окончания танца. Еще меньше она давала понять Конану , в чем состояли ее планы - если таковые были.

Конан попросил Дессу, так как считал, что чем ближе она к нему, тем легче потом с случае недоразумений сбежать вместе. Конечно, дела уже могли испортиться от ревности Иллианы, но Конан не знал лекарства отженской ревности и не ожидал найти его этим вечером!

Он усадил Дессу поудобнее на одно колено и подобрал отброшенный Иллианой пояс. Когда его пальцы сжались он почувствовал легкое покалывание. В удивлении он чуть не отбросил предмет. Но его пальцы отказывались повиноаться. Мрачное присутствие колдовства выветрили и вино и удовольствие от компании Дессы.

Затем знакомый голос заговорил в его мозгах:

Буть не стороже, Конан. Я имею другие образы кроме этого. Один из них заставит Ачмаи думать, что он получил больше удовольствия от меня, чем он мог представить от шести женщин. Никто из нас не потеряет ничего, что нам еще необходимо.

Когда я закончу, я приду к тебе. Будь готов и Десса тоже.

Голос умолк. Покалывание прекратилось. Пальцы Конана вновь подчинялись его воле , и он затолкал пояс в тунику.

Десса пробежалась пальцами вдоль его руки и поперек щеки. "Ты ее скоро позабудешь, я клянусь тебе."

Конан сжал объятья. Казалось , Иллиана имела достаточно разума, он не хотел спать один ночью, а остальное можно оставить на волю случая.

Часть девятая

Десса лежала, уютно устроившись, как котенок, на плече Конана. Будь они где-нибудь в другом месте, ее мягкое дыхание могло навеять на него глубокий сон.

Вместо этого он бодрствовал, будто стоял на часах на Гирканианском фронте. Только глупец будет спать в доме человека, который может в любой момент стать врагом несмотря на хорошее вино и жаждущих женщин.

В дверь слабо постучали. Конан прислушивался к ритму, пока не услышал три удара, затем один, потом еще два. Он вытащил саблю из-под одеяла, подкрался подобно кошке к двери и отодвинул засов.

В дверях стояла Иллиана . Она одела свою мужскую одежду кроме вуали. Груги темно синего цвета под глазами делали их в два раза больше, а ее лицо было бледно.

Она шагнула в комнату, захлопнула з асобой дверь, затем сползла на сундук за кроватью. Конан предложил ей вина. Она отрицательно покачала головой.

"Не надо. Я лишь немного устала. Мне бы хотелось поспать, но не так шумно, как наш друг Ачмаи. Ему приснятся сладкие сны о том, что случиться между нами, настолько сладко , насколько ему хочется."

"Как колдунья-девственница может знать, что хочет мужчина в постели?"

По Иллиане пробежала судорога, затем она склонила голову. Ее горло задвигалось, будто ее тошнит.

Через некоторое время она хрипло вздохнула и уставилась на него невидящим взглядом.

"Я научилась. Это все, что я могу тебе сказать."

С этим взглядом на ее лице, Конан не стал бы ее больше спрашивать даже предложи ему Корону Турана. Мгновением позже он сам выпил вино, оделся и присел, чтобы разбудить Дессу.

За стенами снаружи перекликивались часовые.

"Пятый час, все хорошо!"

Часовой едва перекрикивал пьяный храп мужчин в Великом дворце. Казалось он сам был пьян. И тем не менее он стоял на посту , готовый в любой момент поднять тревогу.

Конан направился к внешней двери зала, чтобы найти дверь запертую изнутри. Иллиана шагала в переди , подняв руку с Драгоценностью Курага вверх.

Циммериец покачал головой. Он никогда не учился у мастера воров Заморы, людей для которых ни один замок не содержал долго секретов. Он все еще мог открыть грубый замок, такой как этот, за более короткий срок и издав меньше шума, чем любое заклятье.

Снаружи двор был пустынен и казался безжизненным. Только слабое мерцание жаровни снаружи конюшни показывало человеческое присутствие. Конан кисло посмотрел на красный свет. Хорошо, это удача для солдата найти, что охраняется только единственное нужное ему место.

Прохладный ночной воздух пробудил Дессу из бессознательного состояния. Она осмотрелась, ее глаза расширились от удивления.

"Что- куда вы меня тащите? Это дорога не к Лорду Ачмаи-"

"Ты не вернешся к нему," сказал Конан. "Мы пришди, чтобы доставить тебя к твоему жениху, Массоуфу. Он ждет тебя."

"Массоуф? Я думала он давно мертв!"

"Неужели ты не получала ни одного письма от него?" спросила Иллиана. "Он посылал их прилюбой возможности."

"Некоторые доходили до меня. Но как я могла им поверить?"

Иллиана казалась озадаченной.

"Поверь мне," сказал Конан. "В ложь легче поверить, когда ты раб."

Десса улыбнулась, будто он похвалил ее танец. Затем ее лицо приняло выражение определенности. Она раскрыла рот и набрала полные легкие воздуха, приготовившись закричать.

Никто кроме Конана не мог заставить замолчать Дессу, не причинив ей боль. Его массивная рука держала ее будто яичную скорлупу, но она не могла наделать больше шума, чем человек, заточенный в гробнице.

В это время к ним приблизилась Иллиана, одна ее рука опустилась Дессе на макушку. Конан снова почувстововал слабое покалывание в пальцах, его голова поплыла. Десса обмякла и повисла на нем.

"Что-что ты сделала?" усилие стоять и говорить заставили его голос хрипло скрипеть. Будто словно сквозь дымку видел он сияние испускаемое Драгоценностью.