Лаврушка - Тата Кит

– Я даю тебе последний шанс передумать, – сложила руки под грудью и вопросительно и недоверчиво заглянула в зеленые глаза. – Андрей, ты уверен? Три дня, может, даже четыре. Ты уверен, что сможешь так долго выдержать с одной и той же девушкой под боком?

– Ну, – мечтательно зыркнул в небо, а потом опустил взгляд на меня и уголок губ обольстительно пополз вверх. – Я могу и не только под боком. Я по-всякому могу.

– Да, – вскинула я указательный палец. – И попытайся прожить эти дни без шуточек подобного формата. Хорошо?

– Это что? – вскинул он брови. – Мне три дня молчать?

– Было бы идеально. Молчишь и киваешь – мужчина мечты. Понял?

Кивнул.

– Ты уже начал входить в роль?

Снова кивнул.

– Мне нравится, – довольно усмехнулась. – Надо было раньше предложить тебе эту игру. Года два назад.

Андрей начал кивок, но не закончил его, сорвавшись.

– Чёрт! – выплюнул он. – Я не для того рот почти тридцать лет отращивал, чтобы молчать в него.

– Ты отращивал рот? – с трудом сдержала улыбку. – Я думала, мужчина усилено занимаются отращиванием другого органа.

– Куда еще больше? – самоуверенно парировал Лавров. – Я же не хочу об него запинаться.

– А то тебе привыкать пинать…

– Мы едем или нет? – оборвал меня бойкий голосок из машины.

Вопросительно и немного ошарашено посмотрела на Лаврова.

– Да, забыл, – спохватился он. – Нужно мелкого в лагерь закинуть.

– Мелкого? – прошипела я. – Твоё лавровое семя где-то дало росток?

– Сплюнь! Племянник это.

– Егор, – снова донесся голос из машины. – Вы долго там будете? Меня автобус, вообще-то, ждёт.

– Племянник? – удивленно бросила взгляд через плечо на Андрея, который помогал мне, придерживая за талию, взобраться в его камуфлированный танк.

– Не только у тебя есть родственники, – ответил он и закрыл за мной дверь.

Повернулась на сиденье и посмотрела назад, где сидел паренек лет десяти, излучающий тинейджерское недовольство всем, что происходит вокруг.

– Привет, Егор. Я Саша, – протянула ему руку, которую он тут же крепко пожал. Тонкие губы парня подернулись в характерной улыбке, которую я часто наблюдала у Лаврова.

Видимо, кобелизм и харизма – это что-то кровное.

Русоволосый, лопоухий пацан был мало похож на Андрея, но вот улыбка и зеленые глаза со скрытым в них замыслом не самого святого характера, ярко свидетельствовали о их родстве.

– Пристегнись, прыщ, – бросил Андрей в зеркало заднего вида, когда уселся за руль.

– Сам ты прыщ, – буркнул Егор, но, всё-таки, пристегнулся.

– Шуня, а ты чего застыла? – взглянул на меня Лавров и лукаво улыбнулся. – Хочешь, чтобы я сам тебя пристегнул, да покрепче?

– Шуня? – подал голос паренек. – Она же Саша.

– Это для тебя она Саша, а для меня – Шуня.

– Я и для тебя Саша, – приземлила Андрея и пристегнулась ремнем безопасности, пока кое-чьи ручонки до меня не добрались.

– Ха, лох! – прыснул Егор.

– Подожди-ка, – заботливо произнес сосед и повернулся к племяннику, протягивая руку. – У тебя ремень сполз.

– Ничего он не сполз! Нормально всё, – нахмурился и опустил взгляд туда, где дядька поправлял ему ремень.

– Сполз. Вот здесь должен быть, – одним движением Андрей подтянул ремень к губам парня и оба засмеялись, начав шуточную драку.

На всякий случай прижалась к двери, чтобы не отхватить с локтя от широких взмахов рук Андрея.

– Всё? Все на месте? Никого не забыли? – спросил сосед, пристегиваясь ремнем.

– Все здесь, – бодро ответил племянник.

– Едем?

– Едем.

Джип с рычанием породистого зверя тронулся с места, выехал с нашей улицы и влился в поток едущих машин.

– А ты куда уезжаешь, дядя Андрей?

Так необычно слышать, что к Лаврову кто-то может обращаться с приставкой «дядя».

– У нас с Шуней есть кое-какие дела, – расплывчато ответил сосед.

– Она Саша, – поправил его Егор.

– Спасибо, – улыбнулась парню и едва сдержалась, чтобы не показать Андрею язык.

– А ты всё в очках делаешь? – неожиданно спросил малой. – И телевизор смотришь?

– Без очков я не увижу, где телевизор, – отшутилась.

– Кое-что без очков ты делаешь, – протянул сосед.

– Сплю, например.

– Угу, – уголок губ Андрея дернулся, но больше ничего не сказал.

– Так, – спохватилась я и достала из рюкзака телефон. – Надо позвонить и отменить место в маршрутке.

– Ага, такси мы уже отменили, – довольно отозвался Егор.

– Надеюсь, за ложный вызов мне ничего не будет?

– Мы ему денег дали, – деловито заверил меня малой.

– Ремень, Егорка. Ремень, – сквозь стиснутые зубы предупредил Андрей.

– А, это секрет?

– Уже нет, – вздохнул сосед.

– Скажешь потом, сколько вы ему дали? Я тебе за такси и за бензин за эту поездку отдам.

– Исаева, отвали, – буркнул Андрей и ловко завернул на кольцевую. – Еще хоть одна буква о чем-то подобном и ты побежишь за машиной. И платить не надо, и мне нервы делать не будешь.

– Он всегда так говорит, но я еще ни разу не бежал за машиной. Он папу моего боится.

– И моего тоже.

– Вы что, спелись уже? – глянул на меня Андрей.

– Нет, что ты?! – невинно поморгала глазками и протянула руку Егору для звонкой пятюни.

– Спелись, – ухмыльнулся Лавров и тепло посмотрел на меня над оправой авиаторов. – Ну ничего. Сейчас мелкого в автобус перекинем, и я покажу тебе, кто тут главный.

У самой окраины города джип заехал на широкую парковку, где в ряд были выставлены около десяти новеньких сверкающих автобусов. Рядом с ними толпились дети, примерно, ровесники Егора, и их родители или просто провожающие.

На лицах молодежи было предвкушение скорого балдежа без родительского контроля. Пара-тройка недель независимости в компании таких же сорванцов – то, о чем мечтает каждый подросток. По крайней мере, я и в их возрасте точно обожала такие поездки.

– Ну, что, мелкий, – Андрей потрепал светлую голову племянника и протянул рюкзак, который был в