Отец сводной сестры (СИ) - Кострова Валентина Викторовна

22 глава

— Правда? – ирония в голосе заставляет немного протрезветь и пару раз моргнуть, прогоняя какой-то туман перед глазами.

— Простите, - опускаю голову, с радостью пряча глаза. Роман Андреевич вдруг прикасается, приподнимает подбородок, заставляет сгорать от стыда за свой наряд, за поведение, за слова. Он молчит, а я пытаюсь найти себе оправдания.

— Но вам же понравилось... – шмыгаю носом, наверное, со всем жалко выгляжу в глазах отца Регины. Он аккуратно убирает волосы за ухо, чему-то улыбается.

— На моем месте другой мужчина воспользовался предложением, но я считаю, что неправильно поддаваться сиюминутному желанию. Мой разум и мои чувства впервые за много лет находятся в полном разладе между собой. Поэтому позволил себе лишнего в отношении тебя, Дина. Позволил себе почувствовать, каково это прикасаться к тебе, представив на минутку... – осекает себя на полуслове, а я прикусываю губу, сожалея, что до конца не высказался.

— Как-то все неправильно получается, - вздыхает, отодвигается от меня, увеличивая между нами расстояние до бесконечности в переносном смысле.  Берет бокал с водой, делает глоток, взгляд его явно направлен внутрь себя. Поэтому Роман Андреевич не сразу реагирует на появление Регины и Диего.

Ужин завершается, сохраняя дружеское расположение. Я на минутку радуюсь за подругу, что между ее мужчиной и ее отцом возникло некое понимание. Возможно, в будущем, когда Роман Андреевич чуть ближе узнает суженого дочери, он еще больше будет симпатизировать Диего. Регина при прощании выглядит счастливой и довольной. Похоже ее ожидания от ужина оправдались. Мы тепло обнимаемся, она чмокает меня в щеку, шепчет слова благодарности и радости. Ее отец и Диего пожимают друг другу руки. Я еще раз от души за радуюсь за Регину.

Дорога обратно к отелю проходит в молчании между мной и Романом Андреевичем. Как бы я не пыталась увеличить между нами расстояние, его бедро все же прижималось к моему. Он помогает мне выйти из машины, когда я, запутавшись в подоле платья, не сразу направляюсь ко входу отеля. Накидывает мне на плечи свой пиджак, заметив, как вздрагивает мое тело от вечерней прохлады.

— Вам не стоит меня провожать до самого номера, - реагирую сразу же, заметив, что кнопка в лифте подсвечена всего одна.

— Мне будет так спокойнее. Кто знает, кого вы можете встретить в коридоре, пока дойдете до своего номера, - невозмутимо поясняет Роман Андреевич, без интереса наблюдая за сменой цифр на табло.

— Если только тайного поклонника какого-нибудь, о котором я не знаю. Завтра у нас свободный день? Его можно провести на свое усмотрение?

— Я хотел вам предложить вернуться на день раньше домой, - поворачивает голову в мою сторону. От его темнеющего взгляда у меня начинают дрожать коленки, пересыхает во рту. Когда он смотрит на мои губы, они моментально становятся сухими. – Но думаю, что вам хочется погулять по городу.

— Если вам срочно нужно возвращаться, то не надо ориентироваться на меня.

— Мне хочется, чтобы вы свою первую поездку за границу запомнили, поэтому завтра у вас весь день в полном распоряжении.

— А что вы будете делать? – в тайне я надеялась, что Роман Андреевич предложит свободный день провести вдвоем. Ведь сходить вдвоем в музей – это не преступление. Ведь так хочется с кем-то разделить впечатления, особенно кто поймет.

— Мне есть чем заняться, - лифт неожиданно быстро достигает моего этажа, двери раздвигаются, мы выходим. Я иду впереди, судорожно размышляю, что делать дальше. Может пригласить выпить чаю? Не просто так он меня провожает до двери. Может это намек... Вспыхиваю от своего неприличного предположения, а в животе внезапно становится жарко, жар резко опускается вниз.

— Может выпьете чаю? – я понимаю, насколько абсурдно звучит мой вопрос, насколько откровенно я зазываю Романа Андреевича, но ничего не могу с собой поделать. Я действительно хочу с ним попить чаю, просто сидеть напротив и смотреть в его глаза. Это же не преступление. Лика за такое не убьет и ничего не подумает. Боже, какая же дура! О чем я думаю, что я делаю! Стыдно то как!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Простите, - второй раз за вечер извиняюсь. – Я просто выпила лишнего. Забудьте этот день, пожалуйста! Он с самого утра какой-то неправильный.

— Не переживай, Дина. Заходите в номер и отдыхай. Не забудьте закрыться на замок, кто знает, может к вам будет ломиться тайный поклонник, - от его улыбки кружится голова, вино тут не причем, сам мужчина пьянит меня одним своим присутствием.

— Вы меня не уволите? – робко встречаюсь с голубыми глазами, Романа Андреевич качает головой. Облегченно вздыхаю. Поспешно снимаю пиджак, сожалея, что теряю тепло, передаю его владельцу. Мужчина забирает, перекидывает через локоть. Мы стоим друг напротив друга. Я все еще не решаюсь открыть номер. Точнее не спешу, а он не спешит уйти.

Наверное, мы со стороны выглядим нелепо, а может слишком кинематографично. Еще чуть-чуть так постоим, возможно, услышим, как режиссер крикнет: «Стоп! Снято!». Расслабленно улыбнется и рассмеемся, а после пойдет вместе пить кофе и обсуждать следующую сцену, где между героями состоится первый поцелуй. Интересно, как он целуется? Прикрывает глаза? Дышит? Обнимает?

— Спокойной ночи, Дина.

— Спокойно ночи, Роман Андреевич, - на вдохе произношу слова. Он глазами мне указывает открыть дверь, я его слушаюсь. Захожу в номер, оборачиваюсь. Придерживая дверь, смотрю на Романа Андреевича до последнего, пока не захлопываю окончательно. Наверное, так будет действительно лучше для всех. Между нами очень большая разница. Не только в возрасте. И вывод первый: хочешь работать в хорошем месте, перестань мечтать о несбыточном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍23 глава

— Осень в этом году обещает быть теплая, - замечает Анна Родионовна, стоя возле окна с чашкой чая.

— Люблю это время года. У меня в сентября день рождения, - нажимаю на клавиатуре «энтер», сохраняю документ и смотрю на начальницу.

— Уже придумала, как будешь отмечать?

— Скорей всего в обществе своего парня и его родителей, - время близится к окончанию рабочего дня. Паша обещал меня встретить, поэтому не хотелось задерживаться.

Оказывается, жить можно после некоторых разочарований, как и проникнуться глубокой симпатией к парню, перебивая тем самым мысли о запретном мужчине. Каким бы заманчивым запрет не был, нужно реально понимать положение вещей. Я после командировки твердо убедилась: Роман Андреевич для меня, как для фанатки кумир. Он есть, ты им восхищаешься, иногда грезишь по ночам, но жизнь свою строишь, соответствуя тому, что есть в ней и кто.

Командировка в Испанию оставила после себя очень приятные впечатления. Я постаралась не зацикливаться над тем,что происходило между мной и Романом Андреевич ем. Благо по приезду нам не нужно часто встречаться. Отчеты ему вновь носит Анна Родионовна, обсуждать нам нечего, даже счастье Регины. Она радостно мне теперь названивает почти каждый день, щебечет, как птичка, захлебываясь восторгом от Диего. Очень надеюсь, что ей не придется жалеть о своем выборе и плакаться над своей любовью. Мне действительно кажется, что Регина всем сердцем любит своего горячего испанца. Об их совместном будущем не думаю, потому что счастье есть в настоящем, они его берегут и ценят.

С Пашей мои отношения поднялись еще на пару степеней доверия. Я теперь не дергалась в сторону при его попытке меня поцеловать, один раз у нас почти дошло до... Но в последний момент я испугалась. Не скажу, что Паша был в восторге от моего резкого хода назад, но не вспылил, не стал устраивать допрос. Мне было стыдно с ним разговаривать на интимные темы, я с Региной пару раз пыталась заговорить о сексе, но разговор не складывался. Приходилось все узнавать самой через интернет. И чем больше читала об отношениях личного характера, тем меньше мне хотелось переступать эту черту. Головой понимала, бесконечно оттягивать близость с парнем, с которым ты встречаешься, невозможно, но внутренний барьер не позволял мне перешагнуть через себя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})