Ад & Рай - Зотов

Яростный звон мечей сделался тише, удаляясь, пока не перестал звучать в ушах. Интересно, как выглядят сами братья по прошествии стольких веков? По условиям – ему нельзя видеть их. НИКОГДА. Можно лишь говорить…

Веки блондина дёрнулись, приоткрывшись. Он смотрел в московскую тьму сквозь метель и представлял такие же хрустальные шары-офисы, незаметные постороннему глазу. В каждом сидел его брат, но они не могли коснуться друг друга. Впрочем, не только они. Те, другие, тоже делали вид, будто их нет.

Ничего. Скоро всё изменится.

– Братья, ваши слова меня убедили. Отлично, сделаем по-другому. Начинаем секретное наступление. Мобилизуем тайных сторонников повсюду – в прессе, МВД, ФСБ, банковских структурах, на ТВ, на бирже. Подключим информаторов. Но осторожно, без утечки в газеты. Если спугнём похитителя ДНК – наш шанс утерян. Навеки.

Юзерпики замигали, дружно соглашаясь.

– Раэль нам нужна, брат, – напомнил «волк». – Точнее, её файрболлы. Кто знает, кому мы противостоим… Надеюсь, она разберётся со слугами Ада.

– Она разберётся, – пообещал блондин. – Возможно, уже сегодня.

Он отключился без прощания – как обычно.

…Сложив ноутбук и сунув его в особый планшет, блондин покинул стеклянный шар. Вышел легко, словно сквозь мыльный пузырь, и стена, колыхнувшись, мягко сомкнулась за спиной. На крыше здания было три люка, он нажал потайную кнопку, и крышка того, что посередине, отъехала в сторону. Спустившись по лестнице на этаж офиса, блондин прошёл по пустому коридору мимо закрытых дверей и сел в лифт. На первом этаже охрана радушно кивнула, даже не думая проверять документы. Машина ждала у входа, как обычно. Водитель, забегая вперёд, открыл дверцу, и блондин вдавил уставшее тело в сиденье. Через минуту сделал вид, будто засыпает. Шофёр молчал: чудненько вышколен, такой ему и нужен.

Свернув на Тверскую, они проехали большой рекламный щит с буквами:

ПОВИНУЙТЕСЬ…

Глава IV. Киркук

(Российская госбиблиотека, ул. Воздвиженка)

…Здание библиотеки – белоснежное, с колоннами и пристройкой наверху (как у Капитолия в Вашингтоне) оказалось хорошо знакомо Малинину. До революции оно называлось Пашков дом. Строение с колоннадой возвели в 1784 году по заказу капитан-поручика Семёновского полка Пашкова – впрочем, в эти тонкости Малинин как раз не вдавался. Зато знал другое – наискосок от «дома с колоннами» располагался трактир «Собакинъ», где подавали замечательную горькую настойку и капусту собственного засола. До революции Малинин провёл там немало прелестных часов своей жизни – память вспышкой выхватила опохмелку (щи вчерашние, дороже на пятак), щупанье некоей барышни и лихой мордобой с парой местных извозчиков.

Впрочем, воспоминаний хватило ненадолго. Оказавшись в библиотеке, Малинин откровенно заскучал. Сидя рядом с Калашниковым, он ёрзал на стуле, своим видом напоминая тоскующего денди. То есть казак и до этого понимал, что библиотеки – гнусные узилища, созданные тилигентами для пыток простых людей. Но не представлял, что это настолько ужасно.

В здание его пропустили без проблем и даже выдали читательский билет – вот только делать тут было абсолютно нечего. Буфет с выпивкой отсутствовал напрочь, а ушлые мамзельки в очках, что шлялись по коридорам, не удостаивали казака взглядами – хоть, по мнению Малинина, в костюме-тройке и кожаных сапогах он выглядел как «купец-миллионщик». Водка во фляжке грела сердце, но воздать должное нектару богов казак не сумел – расположившийся за компьютером Калашников заметил, как рука его помощника змеёй скользнула за борт пиджака.

– Серёга, – ласково сказал Калашников, не отрываясь от монитора. – Сердце у меня доброе, но жалость ему неведома. Если из-за твоих вредных привычек нас вышвырнут из библиотеки, потом буду бить морду. Ты ж меня знаешь…

Уныло кивнув, Малинин взял со стола газету.

Калашников, щёлкая «мышкой», углубился в раздел архивных документов. Сделав запрос, он наткнулся на исследование от 1908 года Стивена Брегга, профессора из Университета Лондона. «Символ так называемой „сломанной розы“ впервые был обнаружен в Междуречье, на территории османской Месопотамии, – писал Брегг в отчёте о поездке в Курдистан и южный город Басру. – Исследователи дружно относят его к исчезнувшему тайному обществу, о котором почти ничего неизвестно. Этот символ украшал статуи тех крылатых быков, что сохранились в Персеполе после сожжения города Александром Македонским. В Египте, при династии Рамзесов, розу вырезали на левом ухе бога Анубиса, повелителя царства мёртвых. Роза, сломанная пополам, встречается и в Индии, в храмах Гупта – царской династии, правившей около 1700 лет тому назад. Удивительно, но экспедиции учёных Британии и Франции особо отмечают – символ розы не найден ни в одном из захоронений в Месопотамии, Индии и Египте. Скелеты и мумии в саркофагах, не тронутых грабителями, не имели при себе кулонов, печатей, перстней в виде розы – хотя могилы участников тайных обществ обычно содержат их символы. Следует вывод: очевидно, „Сломанная роза“ – запрещённое братство, существовавшее в строгой изоляции. Наши коллеги, специалисты Пергамского музея в Берлине, указывают – этот знак появился в одно и то же время со знаменитой пентаграммой. То есть примерно в 3500 году до нашей эры и абсолютно в тех же местах. Напоминаю, джентльмены, – при раскопках города Урук на юге вилайета[29] Басра археологи обнаружили: символы пентаграммы украшают крышу дворца Гильгамеша, первого царя Урука. Пентаграмма быстро стала популярной – позже она перекочевала в Египет, а потом – в Вавилон. В Египте пятиконечная звезда опять-таки перешла под власть Анубиса, охраняя вход в царство мёртвых. В Вавилонском царстве ею на ночь запечатывали двери магазинов – считалось, что это – колдовской «оберег» от грабителей. Есть подтверждённые свидетельства: последователи религии Кудесника использовали пентаграмму – это был символ пяти ран, полученных им на кресте. Пентаграмма присутствует в городах на юге османской Месопотамии, а сломанная роза – во дворцах и статуях на севере Междуречья. Попытки разгадать, что означает эта эмблема, потерпели поражение. Только один человек, византийский богослов Иоанн Златоуст, писал в исследованиях: роза – явно символ проклятия. Одинокий цветок, кем-то безжалостно вырванный из сада…»

Эта фраза всерьез взволновала Калашникова. Перечитав её несколько раз, он звонко хлопнул себя по лбу – словно убивая комара.

Малинин с тревогой посмотрел на начальство.

– Голова болит, вашбродь? У меня лекарство… – Он полез за пазуху.

– Успокойся, братец, – остановил его порыв Калашников. – Знаю я твои лекарства. И от головной боли, и от желудка, и от нервов, и от депрессии.

– А чего? – удивился Малинин. – Ведь помогает же! И вообще…

…Калашников одарил Малинина выразительным взглядом. Тот замолчал на полуслове, будто ему резко заткнули рот. Алексей вновь защёлкал «мышкой», уставившись в монитор. Основная фактура по сломанной розе была добыта учёными Британии уже после раскопок Брегга, и это немудрено – в 1918 году Османская империя распалась, из вилайетов Междуречья создали новое государство – Ирак, под контролем англичан. В 1922 году в цитадели Киркука (север страны) был обнаружен уникальный барельеф на мраморе, где роза соседствовала с пентаграммой. Барельеф вывезли в Лондон, и он почти сразу же таинственно исчез из хранилища Британского музея. «Это единственная известная современным историкам печать, где пентаграмма сочетается с цветком. Сломанная роза красовалась в самом центре пятиконечной звезды. Древняя крепость на горе, откуда открывается вид на Киркук, основана во времена царя Вавилонии Навуходоносора II, и хотя многократно перестраивалась, часть зданий и подземных помещений сохранилась. Историки Гарварда и Оксфорда до сих пор спорят, какую роль Киркук сыграл в единении знака розы и пентаграммы. Есть предположения, что подземная часть крепости служила „явочной квартирой“ для встреч „Братства Розы“. Розу с пентаграммой нашли в лабиринтах на глубине примерно 20 метров. Участники экспедиции, включая лорда Соммерсета, вскоре умерли в своих лондонских квартирах – вскрытие показало, что от естественных причин. Скотланд-Ярд, однако, назначил расследование – полиции показалось подозрительным, что все археологи скончались за неделю. Впрочем, улик не нашли, и в 1924 году дело закрыли. Похищенный барельеф с розой и пентаграммой бесследно исчез.

Калашников закрыл файл. Запрокинув голову, посмотрел в потолок, словно пытаясь там что-то разглядеть. Перед ним, как вживую, расцветал бутон сломанной розы на фоне красной пятиконечной звезды. Он понял – откуда взялся цветок и при чём тут пентаграмма. Однако ни один источник не содержал намёка: КТО состоял в «Братстве Розы» и куда делись его последователи. Сделав нужные записи в органайзере «айфона», Алексей перешел на новостной сайт. Журналисты дружно обсуждали: какой чудак размещает на улицах Москвы рекламу, строили догадки о его личности и пытались выяснить, откуда такое оформление – чёрные буквы на жёлтом фоне? Калашников впечатал в поисковик слоганы плакатов. Ничего. Он набрал в «гугле» фразу: «кровь Кудесника». Грудой свалились ссылки на кучу сайтов, включая видеоклипы на «ютьюб». Никаких рецептов применения этой крови… Беззвучно выругавшись, Калашников вернулся к новостям. Краем глаза зацепил биржевые сводки и курс доллара – по ходу отметив, что до революции курс ни североамериканских денег, ни фунта, ни рейхсмарки никого не волновал. «Шизоидная картина, – подумал Калашников. – Просыпаюсь я утром в первопрестольной, достаю из почтового ящика „Московский вестникъ“ и срочно ищу там курсы валют».