Волчья натура - Владимир Васильев

– Готовят блокаду?

– Естественно. Как только популяция волков будет локализована, ее наглухо изолируют. Кроме пограничников из Европы в Красноярск направлены четыре роты мобильного спецназа. Думаю, с той же целью, причем в рамках официальной программы.

– М-да, – протянул Варга и пошелестел газетой. – Хотя, ничего, конечно, удивительного. Продолжай.

– Гейдж внимательно понаблюдал за японокитайской группой; во-первых, он ручается, что все они, за исключением троих, островитяне, то есть настоящие этнические японцы. Двое – известные ученые, третий – не пойми кто. Шарпей, китаец. Миленькая морфема, правда?

– Шарпей? – переспросил Варга. – Это такой громила с мордой в складочку?

– Именно. Значится ассистентом другого китайца, одного из профессоров. Профессора, кстати, оба по морфеме лхассо. Малыши-карандаши прямо. А этот – шарпей…

– Ну и как он? – перебил Варга.

– Выжидает. Таскается с делегацией на все заседания и лекции, живет там же где и все – в гостинице. С посторонними лицами контактов практически не имеет. Гейдж подпустил к нему жучков, пока никакого криминала. Обычный ассистент обычного профессора, разве что здоровый не в меру.

– Шарпеи ж, вроде, невысокие? – усомнился Варга.

– Точно, невысокие. Только их можно молотом в лоб лупить, как бультерьеров. Хоть бы хны. Да и разве в росте дело? Испанец тоже не гигант. Да и Гном, собственно.

– И верно, – Варга протяжно вздохнул. – Что еще?

– Шарадниковы отыскали в списке приехавших некоего Арчибальда Рене де Шертарини, который, предположительно, имеет контакты с внешней разведкой России. Последние два года нигде не светился, работал спасателем в Крыму.

– Спасателем? – не понял Варга.

– Он ньюфаундленд. Приглядывал, чтоб олухи-аморфы не потонули.

– А-а-а, в этом смысле. Ну и что? Кого он тут спасать намерен?

– Приехал совершенно законно, со всеми путевыми отметками; причем у него железное прикрытие. Бабка у него тут родная, на днях преставилась. В общем, он на похороны приехал. Я не представляю, что такое прикрытие можно сознательно организовать. Либо это чистейшее совпадение, либо он вне игры…

Сулим вдруг осекся, словно вспомнил нечто очень важное. Очень-очень важное. До сих пор ускользавшее от внимания его самого и его людей.

– Что такое? – насторожился Варга.

– Секундочку, шеф… – пробормотал Сулим и взялся за мобильник.

Варга заинтригованно уставился на него. Если Сулим утратил обычную невозмутимость – жди сюрпризов, не иначе!

– Гейдж? – спросил Сулим в телефон. – Фотки от Шарадниковых у тебя под рукой? Ну-ка взгляни, номера с шестьсот пятого по шестьсот двенадцаты… Да, да, где братцы кого-то от окна в баре отгоняют. Нашел? Кто он?

Повисла напряженная пауза.

– Точно?

Снова пауза.

Сулим отнял мобильник от уха и взглянул в лицо шефу. И словно бы через силу произнес:

– Шарадниковы облюбовали для наблюдения бар в магазине; там одно окно выходит на бульвар перед вокзалами. Когда убирали связного балтийцев, рядом с окном сидел один парень, которого раньше в этом баре никто не видел. Это нюф. Шарадниковы его просто прогнали с удобного места, и он ушел.

Варга уже открыл было рот, чтобы высказаться, но тут зазвонил мобильник в руке Сулима. Сулим ответил.

– Да?

В следующую секунду лицо его вытянулось – Варга уже забыл, когда Сулим демонстрировал столько эмоций за такой короткий промежуток времени. Медленно-медленно Сулим опустил мобильник и загнал тоненькую зеленую, как молодой побег виноградной лозы, антенну в паз-бинарник.

– Ну? – поторопил Варга.

– Испанца убили, – выдавил Сулим.

Варга вздохнул, и проворчал:

– Надеюсь, твой мобильник шифрует передачи…

Откровенно говоря, и Варга, и Сулим предполагали и рассчитывали, что первыми уберут Шарадниковых. Такой скорой гибели Испанца не ожидал никто. Даже проныра Сулим и умник Варга.

– Вот почему он Лэснеру не докладывался… – пробормотал Варга совершенно не к месту. – Что делать будем, а Сулим?

Сулим размышлял недолго.

– Я разберусь, шеф. Вечером снова буду…

– Нюфа этого обязательно прощупайте!

– Конечно, шеф. Конечно, прощупаем.

Чеботарев выглянул из окна служебной «Белки». Михеич с Герасимом маячили напротив входа «Привокзальной», курили, скалились и очень натурально размахивали руками. К ним то и дело подруливали сомнительного вида девицы, но эту публику Михеич царственным жестом заворачивал.

– Я – Чип, начинаем, хлопцы, – сказал Чеботарев в портативную рацию. Рация была из новомодных, недавно выведенных, с пропастью выделенных каналов и бинарной шифровкой сигнала. Без оригинальной генетической вытяжки перехватить разговор еще можно было, но вот расшифровать – никак. А секрет вытяжки сибирские генетики хранили свято, благо безопасники заказ проплатили вовремя и весьма щедро. – Доложитесь все, кроме первой.

Первая пара – как раз Михеич и Герасим – по плану должна была молчать. Может Шарадниковы и не понимают переговоров в эфире, но сам-то эфир наверняка слушают. И передвижения потенциальных источников передач наверняка фиксируют.

– Вторая, на служебном выходе, все схвачено.

– Третья, на этаже, оба пожарных выхода мы заперли. Наготове.

Чеботарев довольно крякнул. Напоить и отправить баиньки дежурного пожарника неожиданно оказалось довольно трудной задачей. А запирать пожарные выходы он отказывался наотрез, и даже удостоверения службы безопасности не поколебали его решимости исполнить профессиональный долг.

Впрочем, выпить пожарник не отказался – видно, во всем мире пожарники питают слабость к огненной воде, субстанции, одновременно олицетворяющей как их главного врага (огонь), так и главного помощника (воду).

Результат прост: пожарник благополучно отгружен в щитовую на правах бесчувственной тушки, способной лишь блаженно похрапывать, а все переходы между этажами и выходы на балконы немедленно заперты.

– Четвертая, в вестибюле. Держим лифты и хозкрыло.

– Отлично, – пробормотал Чеботарев. – Дубль-группа, готовы?

– Всегда готовы, – отозвался Больных.

– Начали! Первая – пошли!

Михеич с Герасимом отклеились от прозрачной перепончатой будочки торговца прессой и направились ко входу в гостиницу. На их место лениво прошествовали двое молодых парней, только-только из спецшколы. Еще один остался в экипаже на противоположной стороне улицы.

Чеботарев тоже покинул «Белку» и поднялся по темным шероховатым ступеням. Швейцар в его сторону даже не глянул. Так и остался торчать в предбанничке перед вертящимися дверьми.

Лифт вознес Чеботарева на четвертый этаж. Рядом с коридорной дамой прилежно сидел Оскар Бардтинов, чемпион отдела по самбо. Увидев шефа, он неторопливо встал.

«Молодец, что неторопливо, – мысленно похвалил Чеботарев. – Обстоятельный парень, далеко пойдет…»

Герасим и Михеич уже вышагивали по устеленному пыльной красной дорожкой полу. С противоположного конца коридора, от лестницы, приближались Нестеренко и Богдан По.

Ключ от соседнего номера лежал в кармане Чеботарева. Прежде чем входить, Чеботарев сделал знак Герасиму и тот приложил ухо к двери номера Шарадниковых.

Жестом Герасим дал знать: там тихо. Но оба должны находиться в номере; первая, вторая и четвертая пары вели их до самой гостиницы и убедились, что оба вошли именно в свой номер.

Чеботарев тихонько отпер дверь смежного и пропустил вперед Оскара Бардтинова. Тот сразу же направился к балкону.

А в следующую секунду Чеботарев понял, что по крайней мере один из Шарадниковых сейчас именно на балконе. Оскар неуклюже поправил галстук (ну, да с такими-то плечами… Любой костюм тесен будет).

– Ф-фу! – сказал он басом. – Ну и жарища!

Герасим уже стучал в дверь к Шарадниковым.

Если Бардтинов изображал из себя нового постояльца, то сейчас ему самое время было бы стянуть пиджак. Но тогда он выставил бы на всеобщее обозрение кобуру с иглометом…

Но ничего такого сделать Бардтинов просто не успел. Послышался могучий удар, наверняка по двери, потом шум борьбы в коридоре и звон разбитого стекла, совсем рядом. Чеботарев сдавленно чертыхнулся, и, забыв обо всем – о том, что ему до самого завершения операции строго-настрого запрещено соваться в дело; о том, что Шарадниковы наверняка вооружены; о том, что Золотых взгреет его по первое число уже через четверть часа – обо всем этом позабыв, Степан Чеботарев ринулся на балкон. С заряженным иглометом в руке. Двигался он для своей морфемы и своей комплекции весьма проворно.

В балконном проеме окровавленный Оскар сосредоточенно прижимал к полу одного из Шарадниковых. Под ногами хрустело органическое стекло. В коридоре кто-то сдавленно хрипел, потом хлопнула дверь.

– Держу! – прорычал Оскар и, опережая Чеботарева, к нему на помощь из номера кинулся Михеич с парализатором в руке. Шарадников неистово брыкался, и в результате досталось обоим: и Шарадников, и Бардтинов враз обмякли и затихли. Михеич обернулся и крикнул кому-то в коридоре: