Любимый бывший муж - Ивонн Линдсей

Он вспомнил слова Оливии по поводу таблеток и направился к дому. Что ж, он обещал ей позаботиться о себе. И нужно признать, у него не было желания снова пережить приступ, похожий на вчерашний. Он нашел свои лекарства и принял необходимую дозу, а затем вернулся в сад и решил прилечь ненадолго в гамаке, пока ноющая боль не утихнет.

Лежа, он размышлял, чем бы занять себя в отсутствие жены. Елка! Ну конечно – она предложила собрать и украсить ее вместе, но он вдруг захотел сделать ей сюрприз, поставить елку и украсить гирляндой большое верхнее окно на фасаде к ее приезду.

Поднявшись наверх, он открыл дверь, ведущую на чердак, и остановился на минуту, позволяя глазам привыкнуть к полумраку. Свет лился внутрь сквозь продолговатые ромбовидные окошки с двух сторон, и в лучах его танцевали пылинки.

Глядя на коробки с вещами и старую мебель, которая хранилась здесь, он пытался вспомнить, где может лежать то, что ему нужно. Если Оливия сказала правду, рождественские украшения должны быть там, куда он положил их в прошлый раз.

Внезапно он выпрямился. «Если Оливия сказала правду»? С чего бы это ей лгать о таких вещах? С чего вообще ей врать ему? «Может быть, потому, что она утаила от тебя правду о вашем расставании?» – спросил он сам себя. Но ведь Оливия объяснила ему причины своего поведения. Ему, конечно, это не понравилось, но если они собирались идти дальше, он должен простить ее. Его жена взяла на себя часть вины за то, что произошло между ними. И он был благодарен за это, ведь ей пришлось с ним нелегко.

У Ксандера когда-то был старший брат, но он погиб – утонул, когда Ксандеру было всего три года. Сейчас, вспоминая прошлое, он понимал, что его родители с большим трудом пережили это горе. Мать все свои силы отдавала работе, а отец, к сожалению, настолько ушел в себя, что не мог работать вообще.

Ксандер до сих пор помнил, как, возвращаясь домой из школы, он постоянно гадал, найдет ли отец в себе силы выйти из своей комнаты и погонять с ним мяч, или снова запрется в спальне, оплакивая старшего сына.

Он рос под влиянием матери и всегда старался подражать ее примеру, не позволяя трудностям сломить его и никому не показывая своих страданий.

Он не считал своего отца слабаком, но не хотел принимать все так близко к сердцу, как он. В итоге он привык всегда контролировать свои чувства, держа их в узде. Даже в юности он думал прежде всего о своей карьере, а не о бурных романах с девушками. Возможно, его сдержанность стала причиной их с Оливией отчуждения друг от друга. Но он не мог вспомнить ничего об этом, как бы ни старался.

Однако сейчас Ксандер точно знал, что собирается использовать этот шанс, который подарила им судьба, и хочет спасти их брак. Может, в конце концов, в этой потере памяти есть даже некоторые плюсы. Он действительно изменился после аварии, стал более терпимым к чужим слабостям, понял, что в семье нужно уметь идти на компромиссы.

И все же какой-то назойливый голосок подсказывал ему, что причина их расставания крылась в чем-то другом и краткая версия Оливии, которую она озвучила вчера, не вполне объясняет то, что произошло. А еще Рейчел с ключом от его квартиры – что-то тут было не так, но Ксандер не мог понять что. Но он поймет, рано или поздно. Он уже чувствовал себя намного лучше, физически и душевно, вот только эта головная боль…

Ксандер отодвинул пару коробок, а затем увидел, что на коробке, задвинутой в угол, что-то написано. Он узнал свой почерк. Надпись на коробке гласила: «Всякая ерунда». Открыв ее, он увидел какие-то дипломы в рамках и старые фотографии. Ксандера охватило волнение – может, внутри найдется что-то, что прольет свет на его потерянные воспоминания. Вытащив первый альбом, он рассеянно пролистал его. Там были его фотографии, сделанные до встречи с Оливией. Нет, здесь он не найдет для себя ничего нового. Вполне вероятно, что напечатанных фотографий, относящихся к недавнему времени, здесь просто нет, если учесть, что наступил век цифровых технологий. Может, ему стоит внимательнее пересмотреть свои документы в компьютере, чтобы найти там то, что стерлось из памяти.

Но сейчас ему нужно было найти новогодние украшения. Вдруг он заметил еще несколько коробок в другом углу. Может, это именно то, что он ищет? Он вытащил их на свет. На них, в отличие от остальных, не было никаких надписей. Но что-то знакомое в них определенно было.

Странное чувство вдруг охватило его, и голова слегка закружилась, так что он отпрянул. Ксандер решил, что здесь просто немного душно – крохотные вентиляционные отверстия под самой крышей определенно не пропускали достаточное количество воздуха, к тому же солнце нагревало железную крышу.

Ксандер оторвал скотч с первой коробки и почувствовал, будто теряет равновесие. На миг он закрыл глаза, собираясь с силами.

– Всего одну, – сказал он вслух сам себе, поднимая картонные створки. – И пойду вниз. Что за…

Голос его сорвался, когда он увидел содержимое коробки. Там была детская одежда, аккуратно сложенная стопками. Отодвинув ее, Ксандер заглянул глубже. Там лежали игрушки – медвежонок, железный паровозик и машинки.

Его сердце сжалось от боли. Он знал эти вещи. Они были частью другой жизни, другого времени. Воспоминания нахлынули на него, и от них по позвоночнику побежал холодок.

Он бросился ко второй коробке и открыл ее, чувствуя, как на лбу проступает холодный пот. Снова одежда, игрушки и на самом дне – фотоальбомы с датами. Выбрав самый ранний по времени, он медленно открыл его. На первой странице он увидел черно-белый снимок ультразвукового обследования. Ксандер обвел пальцем контуры крохотного тельца, и тут же на него волнами начали накатывать воспоминания. О радости и страхе, а затем о поселившейся в их доме любви и, наконец, о потере. Огромном горе, рвущем сердце на части.

На следующей странице фотоальбома была запечатлена Оливия, чуть моложе, чем сейчас, чуть беззаботнее. Ей была посвящена целая серия фотографий, на которых она радостно демонстрировала свой растущий живот.

И следующий снимок – он сам, гордо держит кричащего младенца.

Сына.

Глава 14

Рыдания подступили к его горлу, и грудь словно сдавило железным обручем, так что стало трудно дышать. Ксандер вспомнил все, начиная с того дня, когда Оливия сообщила ему о своей беременности, и в том числе их ссору по этому поводу.

Он разозлился на свою жену за то, что она сделала такой важный шаг без его ведома. Беременность не была случайностью. Она приняла это решение сама. А он был не готов к такому повороту. Ксандер отчетливо помнил, как головокружительно быстро развивались их отношения, как они поженились с намерением построить будущее вместе. Он едва успел смириться с тем, что они стали близки друг другу так быстро, и вот уже она сообщила ему о том, что в их жизни появится новый человечек, полностью зависящий от них. Ксандер не был тогда уверен, что в его душе хватит места для кого-то еще, так сильно он любил Оливию, но рождение Паркера многое изменило.