Нашествие - Александр Воробьев

Здание аптеки практически не пострадало, разрушения ограничились выбитыми стеклами и несколькими трещинами, наискось перечеркнувшими отделанные под гранит стены. Игорь поднял руку, подавая сигнал замереть, потом согнул два пальца и две фигуры сорвались вперед, перебегая усыпанный битым стеклом тротуар, замерли, прижавшись к камню. Вроде бы чисто.

Игорь, пристроив пулемет на поребрик, взял под прицел зияющие темнотой окна. К зданию дернулась следующая двойка, все тихо. Ну что ж, в очередной раз поработаем носильщиками. И тут в окне, на втором этаже мелькнула размазанная серая тень, мелькнула настолько быстро, что Игорь даже засомневался, не привиделось ли? Нет, не привиделось, Белкин толкнул его в бок и кивнул на окна. Ччерт!

В следующую секунду грохнул выстрел, пуля свистнула совсем близко, с противным визгом уйдя в рикошет и обдав щеку острыми осколками бетона. Игорь не стал дожидаться, пока невидимый стрелок прицелиться точнее, подхватив пулемет, единым махом, с перекатом, очутившись под защитой стены.

– Второй этаж, он на втором этаже!

Гнатенко молча кивнул и выдернув кольцо, с потрясающей точностью отправил ребристое зеленое яйцо в окно. Грохнуло неслабо, на миг заложив уши и обдав неведомо откуда взявшейся штукатуркой. Игорь в два прыжка преодолел оставшиеся до разбитой аптечной витрины метры. «Штурмуя здание, входите вдвоем, сначала граната, потом ты », слова рано поседевшего капитана Милюкова всплыли в памяти неожиданно, но как нельзя кстати. Игорь нащупал в кармане разгрузки Ф1.

На этот раз грохнуло куда как сильнее, взрыв выбросил наружу охапку бумажных листов, а Игорь уже был внутри, пытаясь разглядеть сквозь поднявшуюся пыль хоть что-то. Ударная волна опрокинула несколько витрин, разбила все чудом уцелевшие секции стеклянных стеллажей и таки достала одного из укрывавшихся тут.

Мужик лет тридцати, в светлой кожаной куртке и на удивление чистых, неизношенных джинсах, лежал опрокинутый навзничь попавшим в середину лба осколком. Игорь мысленно похвалил себя, валяющийся у руки мужика автомат недвусмысленно давал понять, чтобы случилось с Игорем, сунься он в витрину без подготовки. Он зябко передернул плечами, представляя ослепительный толчок и боль, от автоматной очереди в упор легкий бронежилет не спасал.

Его группа, ворвавшись следом за ним, уже прочесала торговый зал и прикрывая друг друга, скрылась на служебной лестнице, что вела на второй этаж. Игорь туда не пошел, понимая, что противник сбежал, не рискнув связываться с хорошо подготовленной и слаженной группой.

Так и оказалось. На втором этаже обнаружились несколько пустых мешков, гильза от охотничьего ружья и несколько капелек крови, видимо граната все же кого-то задела. Да, вот и пролом в стене, через который и ушли, те, кто предпочел вместо переговоров открыть пальбу. Проклятье, неужели все озверели настолько, что начинают стрелять в людей из-за каких то склянок? Нет, не просто из-за склянок, теперь лекарства стали ценностью, неизмеримой ценностью, почти такой же как и еда. Без лекарств начнутся эпидемии, и их никто не сможет остановить, без обезболивающего умрет от болевого шока раненный, возникнет заражение при любом ранее пустяковой царапине.

Азарт боя отступал, сменяясь звенящей пустотой и учащенным сердцебиением. Лишь сейчас Игорь понял, как вымотал его короткий всплеск сил, он утомленно прикрыл глаза.

– Грузимся по списку, сколько сможем унести и уходим. К вечеру мы должны быть в точке рандеву. Гнатенко и Белкин, вы остаетесь тут, прикрывайте подходы. Эти конечно не вернуться, но на шум могут нагрянуть и более опасные гости.

Гнатенко, доселе глядящий в окно, повернул к нему ухмыляющееся лицо.

– Вот за что я тебя люблю Денисов, так это за умение говорить красиво, длинно и бестолково. У вас на истфаке все такие?

– Нет, через одного. У тебя какие то проблемы, Сергей?

– Никаких проблем, командир, просто не нужно объяснять нам прописные истины.

Игорь подошел вплотную, разглядывая Гнатенко снизу вверх пристальным, нехорошим взглядом.

– Гнатенко, тебя никто не заставлял оставаться, ты волен уйти, как только мы вернемся в поселок. Но до той поры, будь добр выполнять мои приказы и не обсуждать их, понятно?!

Гнатенко слегка попятился, не выдержав яростного напора.

– Да, командир.

Игорь повернулся к нему спиной, бунт был подавлен в зародыше, и теперь следовало выполнять то, ради чего они сюда пришли. Первая встреча с мародерами прошла буднично, и почти не отложилась у Игоря в памяти. Лишь позднее, на обратной дороге он вдруг понял, что несколько часов назад впервые стрелял в людей. И что теперь на его счету есть первый убитый, тот самый мужик в новеньких джинсах. Странно, он прислушался к себе, но не обнаружил внутри ничего, словно убивать давно стало его натурой, привычкой, необходимой как воздух, которого не замечаешь. Впрочем, как выяснилось позднее, это оказалось полезным приобретением.

В окружавших поселок деревнях жило без малого две тысячи человек и первое время после катастрофы, когда из мертвого города потянулись самые первые цепочки беженцев, их еще пускали, расселяя по пустующим домам. Но вскоре, когда ручейки беженцев превратились в полноводную реку, границы рода было решено закрыть. Все прекрасно понимали, что даже в отсутствии пришельцев зима выдастся на редкость тяжелой, а если принимать без разбора всех, то просто не хватит тех крох продовольствия, что сумели собрать и поместить в надежно охраняемые склады. Решение тяжелое, но иного выхода не оставалось. Всех спасти было невозможно.

В пятнадцати километрах к югу от поселка, перекрывая подходы из Питера, протекала неширокая река. Менее ста метров водной глади, реки вообще большая редкость в этих краях. И теперь этот естественный барьер требовалось укрепить, усилить до последней возможности. Пятьсот человек, все, кто предпочел остаться, а не пробиваться с риском домой. Пятьсот человек и три десятка километров речного берега. Пять человек на километр, если расставлять их с учетом трех смен за сутки, ничтожно мало.

Единственный в окрестностях мост разбирать не стали, понимая, что он еще пригодиться самим, вместо этого построив внушительные укрепления и усилив их одним из вывезенных из Арсенала танков. Нет, через мост беженцам было не пройти.

Игоря с людьми поставили пятью километрами ниже течения. Два километра заросшего ивняком высокого берега, где так мало подходов к воде. Река тут делал небольшую петлю и Игорь, скрепя сердце, разделил группу на две два отряда, иначе они рисковали потерять из виду полкилометра укрытой поворотом поймы. Противоположный берег полого спускался к воде, укрытый спускающимся почти к самой воде лесом. И часто, слишком часто по укрытой между деревьями лесной дороге к берегу выходили беженцы. Выходили группами и поодиночке, нагруженные вещами и налегке, женщины и дети и почти не было стариков. Старики всегда погибают первыми, не имея сил спастись. Беженцы останавливались перед катящейся по руслу водой, вглядывались в предупреждающие плакаты и обычно поворачивали обратно, надеясь найти другой способ перебраться на противоположный берег. Но были и иные. Несколько семей, человек пятнадцать, пятеро крепких мужчин несли огромные рюкзаки, женщины и дети шли почти налегке. Они остановились у берега, один из мужчин, высокий, смуглый брюнет плюнул на фанерный щит с грозной, запрещающей переправу надписью и одним неуловимым ударом ноги снес его наземь. Игорь толкнул Белкина.

– Возьми того красавчика на прицел, если что, бей по ногам.

– Угу.

Мужчина тем временем, что-то отрывисто скомандовал и один из его спутников принялся накачивать большую резиновую лодку. Предусмотрительные, черти – пробормотал лежащий чуть поодаль Козлов. Игорь вздохнул, если беженцы не вняли запрещающим надписям… Он поднялся в полный рост, встав так, чтобы его непременно заметили с противоположного берега, тусклое пятно, на фоне зеленеющей листвы. Да, его заметили почти сразу, мужчины выступили вперед, закрывая свои семьи от возможной опасности. Игорь набрал в легкие воздуха и громким голосом выкрикнул предупреждение.

– Переправа запрещена! Мы не принимаем больше людей!

Здоровяк брюнет упер в него горящий, физически ощутимый взгляд, его голос был холоден и спокоен.

– Парень, мы безоружны и голодны, у нас дети, мы просим разрешения пройти дальше от города, мы не останемся у вас!

– У меня приказ никого не пропускать через реку!

– Парень, мы всего лишь хотим убрать подальше от этих чертовых железяк!

Игорь задумчиво прикусил губу. Да, пропустить их он не имел права, но и…

– Идите вниз по течению, не менее чем на двадцать километров, там можете переправиться. Но не думайте сворачивать на запад, на нашей территории вас пристрелит первый же патруль!

Брюнет повернулся к своим, они постояли несколько минут, обсуждая новости, потом молча и без суеты сдули лодку и направились обратно в лес, видимо решив не искушать судьбу, попадаясь на глаза прочим, выставленным вдоль берега секретам.