Самое важное подчеркну-2 (СИ) - Тюмень Ульяна

Ушла я далеко, на редкость гармоничный остров мне очень нравился.

Всего необходимо и достаточно.

Озеро не единственный источник пресной воды, видимых рек нет, но ручейков много, при этом ровно столько, чтобы не вымывало почву. Мир растений, на удивление богат, Орест нашел даже дерево с «дынями», спутав с ним хлебное дерево. Мы с Вэллой искренне веселились, когда мужчины пытались порезать необычную дыньку на ломтики. Сама Вэлла наткнулась на целую плантацию кислой алычи и сладких до одури слив, Марук из каждого своего похода приносил ягоды, и мы вместе отмечали на карте то одно растение, то другое.

Дедов больше интересовал животный мир, а еще они ловко отлавливали змей и умело сцеживали яд, ого, какой у нас образовался запас! Я рисовала змей, ящериц, птиц, капов, белок и даже рыбу с их слов, надеюсь, более-менее точно. По крайней мере, они проверяли и удивлялись, как будто я видела их улов своими глазами.

А мне попадались удивительные камни. Не знаю, случайно или нет. Может, мы выглядывали именно то, что нам интересно. Коллекция моих камней тоже протрясала воображение, потому что просто валялись, специально не копала. Три самых маленьких камушка, блестящий черный, темно-красный и благородный зеленый положила в поясную сумочку, по вечерам ими любовалась. Камни покрупнее собирала в самодельный сундучок, но не отмечала на картах. Не стояла перед нами такая задача – разведка недр. А то, что остров, помимо всего прочего, шкатулка с драгоценными камнями, как сказал наш некромант, уже никто не сомневался.

Шла я до полудня, туда, где еще не была, и вытащила бутерброды, когда ноги заплетались, напрыгалась будь здоров. Направление держала верное, да и потренироваться не помешает, но обходить скалы не хотелось, все же лень – двигатель прогресса.

Набрала воды и присела на одно из поваленных деревьев недалеко от цепочки холмов. Пила маленькими глотками, прикрыла глаза и слушала.

Вокруг кипела жизнь. Внезапно выпрыгивали кузнечики, летали насекомые, мне на руку по-хозяйски уселся толстый жук, но магия защитила, он обиженно расправил крылышки и полетел, что-то басовито выговаривая. Перекликались птицы, вероятно, и здесь есть горлицы, отчетливо доносилось – «че-куш-ка», шуршали под ногами ящерицы.

Я заслушалась, и вдруг все затихло.

Холодок пронесся по спине, как будто кто-то смотрел на меня.

Глава 16

Медленно-медленно я развернулась на месте… и не отскочила чудом, придержав себя усилием воли.

Напротив, буквально в двух метрах, на таком же поваленном дереве, как подо мной, сидела огромная обезьяна.

Когда-то я смотрела видео о самых умных приматах: светленьких гиббонах, темненьких шимпанзе и рыжих орангутанах. Они даже пользовались примитивными орудиями труда.

Пламенный орангутан держал в лапе палку и смотрел на меня философски – то ли прибить, то ли покусать, то ли плюнуть. Размышлял парень.

Испугалась я знатно.

И с испугу брякнула, протягивая бутерброд:

– О, какой ты кавалер. Привет! Будешь обедать? Вкусно… у меня их целых четыре, нам хватит…

Орангутан тяжело вздохнул и стукнул палкой по моему стволу. Положить?

Я развернула два бутера, они у нас круглые, на подсушенных ломтиках плода хлебного дерева, но разные по вкусу. Мясной и рыбный. Подходящие травы. С мясом поострее, там много черемши, а в рыбном больше лука. И каждый бутерброд еще завернут в особые листья, которые специально не держали на огне, они сохраняют свои вкусовые качества.

Выложила все четыре на ствол между нами, два к нему поближе, от одного своего откусила. Орангутан подумал и потянул подношение к себе. Можно ужаснуться размаху рук – он дотянулся не вставая. Один бутерброд завернут в листовую свеклу, зеленый лист с красными прожилками, а второй в салатный цикорий, тоже яркий, белый с желтым. Орангутан оба подношения съел, нисколько не сомневаясь, подождал, пока доем я, тут же поднялся и прыгнул на дерево.

Я осталась на месте, но он обернулся:

– У-уу, – дескать, что стоишь?

– Мне идти за тобой?

Он мне кивнул, честное слово!

И мы куда-то пошли.

Он по деревьям, меня поджидая, не выказывая нетерпения. Довольно долго пробирались запутанными тропами. Сообразила не сразу, что орангутан выбирал путь, по которому я могла идти по земле, а он по деревьям. Иногда спускался, показывал ямы. А иногда мне приходилось перелезать через деревья, почему-то не пугаясь. Я чувствовала только позитивную энергию, а его беспокойство усиливалось и достигло серьезного накала у входа в какую-то пещеру.

– У-уу, – пожаловался он, шагнув в темный провал.

Помедлив, пошла за ним по влажному извилистому проходу. Под ногами чавкало, пахло болотом. Как не береглась, промокла уже до колен, но останавливаться некогда. По дороге подбрасывала светлячки, стараясь, чтобы они прилипали на стены, как-то придется выбираться. Опытным путем поняла, что расстояние между подсветками получается около четырехсот моих шагов, примерно двести метров. На девятом светляке, у поворота направо, он резко остановился и позвал:

– У-уу!

Ему ответил писк.

Я заглянула за это массивное тело, почти закупорившее жалкий правый проход. Ни черта не видно, но писк раздался снизу. Подбросила два светлячка, один улетел так высоко, что толку не было, и следом кинула еще два.

Картина впечатляла.

Мы дошли, судя по всему, до бывшего озера, превратившегося в болото.

Болота возникают двумя основными путями: заболачивание почвы или зарастание водоемов. Зарастание является естественной судьбой большинства озёр вне зависимости от характера их возникновения — даже большие озёра существуют обычно несколько тысяч лет, медленно-медленно превращаясь в болота. Единственное исключение, которое я точно знаю — озеро Байкал. Помимо всех своих свойств, болота имели две особенности, они меня и завораживали, и отвращали. Одно из них, самое неприятное – мумификация органических тел. Благодаря отсутствию кислорода и антибактериальным свойствам сфагнума, который является мощным консервантом, тела прекрасно сохраняются тысячелетия, обретая темно-коричневый цвет. А второе – свечение гниющих и фосфоресцирующих растений, порождающих многочисленные суеверия и мифы, вспомним собаку Баскервилей.

Бывшее озеро могло иметь очень большую глубину.

В самом центре трясины, метров в пятнадцати от нас, на крышке от какого-то дорогого сундука с поблескивающими камнями, лежала рыжая обезьянка.

Ее спасало то, что крышка изначально сделана выпуклой, малявка свернулась на вогнутой стороне получившегося кораблика.

То, что орангутаны не умеют плавать, я помнила из видео урока, но он не бросил ребенка! И привел мага на выручку. Как уж сюда их вообще занесло – дело десятое.

Я огляделась, разумеется, тряпок здесь никаких нет, сняла с себя куртку и молча забрала из лап проводника палку. Будем ловить маленькую рыбку.

– Главное, чтобы она не боялась, я постараюсь зацепиться и потащить к нам, – не знаю, что он понял, или ничего не понял, мне важно передать мое спокойствие и веру.

Крышка покачивалась и даже медленно-медленно крутилась. С одного бока свисают два квадрата, выкованных из металла. Подучается, на самом сундуке есть какие-то приспособления, сверху которых защелкиваются эти условные скобы. Веревка получилась из куртки знатная, с крючком повозилась, пришлось расстаться с моим любимым ножичком, попавшим со мной уже в третий мир. Больше сделать не из чего.

Была бы малышка человеком, я бы подкинула крючок ей, а она бы засунула его в скобу. Но как объяснить?

Попробовала передать картинками орангутану, магию в нем есть, но… он смотрел на меня исподлобья и терпеливо ждал.