Немой 3: охота на кощея (СИ) - Рудин Алекс

Барс обернулся, и я тут же замер. Он качнул головой, потом откинул незаметный полог в задней стене юрты и исчез снаружи.

Само собой, я полез за ним. Высунул голову наружу с дурацким чувством, что её сейчас откусят на хер! Но барс неторопливо удалялся по узкому проулку между юртами. Он больше не оглядывался.

Я догнал барса как раз на повороте на более широкую улицу. Здесь было полно народа, как и во всём хазарском поселении. Я с удивлением обнаружил, что кроме меня никто не замечает огромную кошку. Барс легко огибал людей, а иногда проходил прямо сквозь них. И хоть бы кто-нибудь почуял неладное! Люди преспокойно занимались своими делами.

Зато меня они видели превосходно! То и дело раздавалось:

— Кис-кис!

— Хочешь требухи, полосатенький?

И даже:

— Пошёл на хер, котяра драный!

Мясник, рубивший на окровавленном бревне конскую тушу, отхватил тесаком порядочный шмат мяса и протянул мне.

— Держи!

Тесак он при этом из руки не выпустил, так что подходить я поостерёгся. А тут мясника как раз окликнул сосед:

— Зачем тебе этот кот, Аймыл?

Даже барс приостановился, с интересом глядя на нас.

— Гляди, какой он пушистый! — басом отозвался мясник. — Сошью дочке шапку!

Охереть! А ну-ка, перекидываемся, Немой!

В голове звонко щёлкнуло.

Мясник испуганно отшатнулся, бормоча:

— Простите, Немой-хан!

Бог простит, бля!

Я отпихнул мясника в сторону и оглянулся, ища глазами барса.

Зверя нигде не было. Только закутанный в драные лохмотья нищий сверкнул на меня пронзительными жёлтыми глазами. Но тут же отвернулся и, опираясь на деревянные костыли, побрёл сквозь толпу в сторону базарной площади.

— Немой-хан!- мясник вцепился мне в рукав. — Я не знал!

Бля, ну что за херь-то?!

Я крепко взял мясника за плечо.

— Завтра утром принесёшь к ханской юрте копчёную лошадь! Понял?

Мясник закивал.

Нищий ждал меня возле фонтана. Костыли он прислонил к чаше, а сам с наслаждением болтал босыми ногами в воде. Увидев меня, он похлопал ладонью по камню рядом с собой.

Я сел, стянул сапоги и тоже опустил ноги в холодную воду.

Бля, хорошо-то как!

Натоптанные за день пятки приятно закололо. Я поёрзал на тёплом камне, придвинулся ближе к воде и опустил ноги глубже.

— Здесь глубоко под землёй — огромное озеро чистой воды, — сказал нищий.

Он поднял морщинистое лицо к солнцу, зажмурился и улыбнулся.

— Хватит на сотню тысяч таких фонтанов. Представляешь, что это значит?

— Сотня тысяч фонтанов? — я недоверчиво покачал головой. — Если эту воду достать из-под земли — хазарам больше не придётся шастать с места на место в поисках свежей травы. Они смогут завести сады и поля. Если захотят, конечно.

— Да, — кивнул бродяга. — Если захотят. А раньше у них и возможности не было. Как думаешь — к лучшему это, или нет?

— А хер его знает, — пожал я плечами. — Как по мне — конечно, к лучшему. Как ни крути — они наши соседи. А с сытыми соседями и договариваться проще.

Нищий весело расхохотался.

— Удивительный ты человек, Немой, — улыбаясь, сказал он. — Где ни появишься — всё сразу идёт кувырком. Духи работают на людей, люди начинают договариваться с нечистью. Как это у тебя получается, а?

— Да я-то здесь при чём? — удивился я. — Оно само как-то.

Нищий перестал смеяться и стал серьёзным.

— А ведь меня просили тебя убить, — сказал он. — Очень просили.

— Кто? — охерел я.

— Это я тебе сказать не могу, — пожал плечами бродяга. — Призыв был совершён по всем правилам. Я даже отказать сразу не мог. Нет, выбор-то у меня был. У духов выбор есть всегда. Вот я и решил предоставить его тебе. Показаться в облике барса и поглядеть — что ты будешь делать.

Бродяга смешно поднял лохматые брови.

— Почему ты вчера не напал на меня, Немой? Ты герой, или кто? Мог бы добыть редкий трофей на глазах красивой девушки. А ты дал мне уйти, да ещё и стрелять запретил. И вот кто ты после этого?

В глазах бродяги я увидел издёвку.

— Ты даже мясника отпустил! А он, между прочим, хотел сшить из тебя шапку.

— Заипался бы! — буркнул я.

— Готов спорить — ты ему и за мясо утром заплатишь. Так ведь?

— Вообще-то, у него дочка без шапки ходит. А скоро зима.

Бродяга подтянул колени к подбородку, оставляя на сером камне мокрые следы босых пяток. Одет он уже был не в рваньё, а во вполне приличные штаны и кафтан.

Ипать, а как так получилось?! Я же с него глаз не сводил!

— А чему ты удивляешься? — ухмыльнулся бродяга. — Меняются люди — меняются и их боги. Думаешь, барсу Тенгри легко прожить без крови?

Лицо бродяги снова стало серьёзным.

— Возвращаться тебе надо, Немой. И чем скорее — тем лучше. Ты, вообще, зря сюда поехал. Пока в своём доме все дела не доделаны — нечего по гостям шастать, понимаешь?

Это было очень похоже на предупреждение.

Бля! Это и было предупреждение!

— Так что завтра с утра и выезжай по холодку. Лошадей хан тебе даст. Духа земли насовсем не сманивай. Захочет вернуться — отпусти его.

— Да больно надо силой кого-то держать! — возмущённо буркнул я.

— Ну, вот и хорошо, — улыбнулся Тенгри.

Теперь он выглядел, как мужчина средних лет — худощавый и подвижный.

Тенгри развернулся и сунул босые ноги в сапоги, которые откуда-то взялись рядом с моими. Повертел в руках костыли, потом решительно воткнул их в землю. Костыли на глазах укоренились и выбросили тонкие ветки.

Верховный бог хазар легко поднялся и махнул мне на прощанье рукой.

— Ещё одно, Немой! — сказал он. — Когда станет совсем херово, помни — есть вещи поважнее силы!

Я вздрогнул. То же самое говорили мне Перун и Яга.

Что за херь-то?!

Я повернулся к Тенгри, собираясь прямо спросить его.

Но он бесследно скрылся в толпе.

В ханской юрте дым стоял коромыслом. На огромных блюдах дымились горы жирного плова. Кумыс лился водопадами. Звенела музыка, стучали бубны. Десятки танцовщиц обольстительно извивались в полумраке.

— Немой-хан!

Хан Оюз вскочил с белоснежного ковра. В руках он держал полную кумыса чашу, больше похожую на таз для мытья полов.

— Ну, где ты ходишь?! Иди сюда — выпьем, закусим!

Сидевший рядом с ханом Мыш лениво помахал мне лапой.

А вот Серах нигде не было видно. И это показалось мне подозрительным.

При одном взгляде на кумыс я почувствовал себя нехорошо. Опять пить это? Нет уж, на хер!

И тут мне в голову пришла счастливая идея.

— А вода есть?

— Вода?

Глаза хана Оюза стали круглыми от удивления.

— Зачем такие обидные вещи говоришь? Откуда вода на ханском пиру? У хана в гостях воду не пьют. Только кумыс — лучший, жирный!

Хан прищёлкнул языком.

— Да мне не пить. Дайте чашу воды, и я покажу вам чудо!

Ханские гости загомонили, вытягивая шеи. Чудо хотелось увидеть всем.

— Ещё чудо?!

Хан Оюз был в полном восторге.

Он хлопнул в ладоши и скомандовал слугам.

— Принесите воды!

Возникла лёгкая суматоха. Но музыканты продолжали играть, а танцовщицы по-прежнему изгибались, словно страстные тени.

Через пару минут слуга с поклоном подал мне чашу воды.

Отлично!

— Сейчас я вернусь, и будет чудо! — громко сказал я и выскочил за занавеску прежде, чем мне успели возразить.

Остановившись возле своей спальни, я через прорезь в ткани одним глазом заглянул внутрь.

Ну, конечно, бля!

Серах была там. И не просто была. Она раскинулась на коврах и подушках совершенно голая. Цветное одеяло сползло с крутого загорелого бедра. На лице ханской дочери было сосредоточенное и даже суровое выражение.

Похоже, она решила соблазнить меня, во что бы то ни стало.

Нет, это приятно, слов нет! Но я, вообще-то, пёрся в такую даль совершенно с другой целью.

Вздохнув, я отвернулся от прорези, поставил чашку на пол. Хлопнул ладонью по воде и жалобно прошептал: