Падение Тисима-Ретто - Александр Грачёв

Острое лицо капитана Воронкова, и без того смуглое, а теперь и вовсе почерневшее, еще больше заострилось, а глаза впали, и выражение их стало горьким и гневным Черные, прямые и длинные волосы гривой спадали ему на глаза, и он то и дело откидывал их назад взмахом головы, так как руки были заняты веслом. Человек по натуре горячий, быстрый в делах и мыслях, он греб с каким-то ожесточением и самозабвением.

Жалкий вид был у географа Стульбицкого. Скорчившись и натянув измятую шляпу на уши и на лоб, он лежал на брезенте скрюченный, с поджатыми ногами. Его светлого габардинового реглана с крупным разводами крови торчал лишь изящный четырехугольник красновато-бурой, жесткой, словно проволока, бороды и острый кончик посиневшего носа. Тонкие жилистые пальчики вцепились в лацканы пальто ниже подбородка и так замерли. Полы пальто тоже перепачканы кровью; кровь, слегка сочилась внизу, на брезент. Он, по-видимому спал. Рядом с ним, поджав ноги, лежала укрытая собственной шинелью врач Андронникова. Свежее и лучше всех выглядел майор Грибанов. Правда, лобастое лицо его и кожа на голове под мягкими пшеничными волосами тоже посинели, китель был измят, но серо-перламутровые глаза смотрели весело, и держался он бодро.

С самого утра, как только туман затянул поверхность океана, на шлюпке перестали грести. Борилка, Грибанов и Воронков принялись за ремонт кормы. Там оказался сломанным килевой брус; боковые продольные доски отстали от ребер остова — шпангоутов. При большом шторме корму могло бы совсем разломать, если ее не отремонтировать. По предложению Борилки ее стянули веревками, взятыми из парусной оснастки, прибили гвоздями доски к шпангоутам, килевой брус скрепили тремя железными скобами, случайно оказавшимися в шлюпке. Кусками парусины зашпаклевали все щели, отлили воду. Наконец. Борилка прибил поперек кормы весло к бортам, и шлюпка обрела устойчивое положение и могла почти нормально идти.

Потом приступили к подсчету запасов продовольствия и пресной воды. При скромном рационе их могло хватить, по меньшей мере, на тридцать-сорок дней.

В заключение проверили и взяли на учет все снаряжение шлюпки. Оно состояло из мачты с парусом, шести весел, запасного руля, негеля, топора, комплекта столярных инструментов в брезентовой сумке, морского компаса, секстанта и морских карт в герметически закрытой трубке. Короче говоря, у них был полный комплект оснастки спасательной шлюпки.

Когда все это было выявлено и подсчитано, настроение у всех сразу поднялось. У них теперь были хоть кое-какие средства в борьбе с водной стихией, вселявшие надежду на спасение. К тому же выдался хороший день — тихий, теплый. Люди окончательно пришли в себя, особенно после хорошего завтрака и кружки пресной воды на каждого. На состоявшемся за завтраком совете было решено пока никуда не двигаться и всем как следует отдохнуть. С наступлением же сумерек садиться за весла и идти на запад, к Курильским островам. Подсчеты показывали, что при нормальном ходе они смогут подойти через сутки к Курильской гряде. А подходить к островам нужно именно ночью, под покровом темноты, чтобы из бежать встречи с японцами.

К вечеру сели за весла майор Грибанов и Борилка. Воронков рулил. Шлюпка ходко двинулась с места. Вскоре подул попутный юго-восточный ветер. Стало прохладно. Туман оторвался от воды и превратился в свинцовые тучи, повиснувшие над океаном. На шлюпке поставили парус, и теперь она пошла довольно быстро. Испытывая на такой скорости сильные удары на волнах, корма стала давать все увеличивающуюся течь. Воду отливали Воронков, Борилка и Грибанов по очереди.

Ветер стал кое-где разгонять тучи. Сквозь них прорвался багряный луч предзакатного солнца. Там, где он упал длинной полосой на воду, слегка всклокоченная небольшим волнением поверхность океана окрасилась в ярко-малиновый цвет, словно по ней разлили расплавленный, но уже остывший металл. Этот неестественный для воды цвет пугал своим видом.

— Солнце садится в тучи — жди моряк бучи, — проговорил Борилка, поглядывая на запад.

Ему никто не ответил, — все с тревогой наблюдали за тем, как все больше темнеет и волнуется океан.

— А вон и еще один признак, — как-то глухо проговорил Борилка, — посмотрите-ка, — указал он к востоку, куда убегала огненная полоса. Там, над водой, стремительно неслись черные сабли, рассекая волны.

— О, что это такое? — в страхе воскликнула Андроникова.

Это были спинные плавники косаток — их было три. Они скрылись, но через несколько секунд в сотне метров от того места поднялись три длинные черные спины с высокими верхними плавниками, подобно саблям, загнутыми назад. Морские хищники исчезли так же быстро, как и появились, переворачиваясь, словно колеса вокруг оси.

Косатки сначала шли стороной, с севера на юг, потом завернули и, то вылезая из воды, то скрываясь, пошли к западу, наконец снова повернули на север. Теперь они мчались почти прямо на шлюпки.

— Они сожрут нас, — тихо проговорил обомлевший от страха Стульбицкий. — Это же самые ужасные морские хищники!

Испуганно следила за косатками и Андроникова. Только бывалые моряки не проявляли беспокойства.

— Побоятся, — сказал майор Грибанов, доставая из кобуры пистолет, хорошо протертый и высушенный днем. Он дождался, пока косатки, проходя мимо, поравнялись со шлюпкой, и сделал два выстрела в высунувшуюся спину переднего хищника. Вода там забурлила со страшной силой, и косатки скрылись. Больше они не появлялись на поверхности океана до наступления темноты.

Как только стемнело, все стали замечать изжелта-серебристый огонь за кормой шлюпки и кое-где на гребнях волн. Эти изумительные таинственные искры вспыхивали россыпью то там, то тут.

— Вода фосфоресцирует. Это плохо, — сказал майор Грибанов.

— Да, приближается шторм, — мрачно подтвердил Борилка.

На шлюпке стели готовиться к шторму. Решили снять парус и починить расшатавшуюся корму. Откуда только можно, выдирали мало-мальски пригодные гвозди и прибивали ими шпангоуты и планшири, распускали обрывки канатов и шпаклевали щели. Чтобы шлюпку не заливало сверху, над ней соорудили в кормовой и носовой частях тенты из паруса, разрезанного надвое. Под носовым тентом укрылись раненые.

Гребли всю ночь. Шторм начал разыгрываться на рассвете. С юга подул теплый порывистый ветер. Шум океана непрерывно усиливался, волны вздымались все выше в выше. Шлюпка, словно на качелях, то опускалась глубоко вниз, то поднималась вверх.

Устрашающее зрелище предстало перед взором людей, когда рассвело. Кругом ходили огромные горы волн с пенящимися гребнями. Океан стал черным и грозно рокотал. Прижимаясь к гребням волн, низко над водой бежали хмурые изорванные тучи, обрушиваясь на гребцов дождем.