Старомодная любовь - Никола Марш

— Ты шутишь!

Флер была просто поражена. Сначала ее мама признала, что в сексе нет ничего плохого, а теперь заявила, что сама когда-то была юной бунтовщицей, стремящейся, как и ее дочь, сбежать от рутины.

— Не шучу. Ты знаешь, что мы с отцом познакомились в старших классах. Он хотел остаться здесь, а я была против. И я уехала в Сидней. Там я целый год жила и работала… — на секунду она отвела глаза, вспоминая былое, а Флер в это время изо всех сил старалась не открыть рот от удивления. — Я прекрасно проводила время и встречалась с несколькими мужчинами, но твоего отца среди них не было. А потом я вернулась… В конце концов от жизни, полной приключений, рано или поздно придется отказаться, а хороший человек останется с тобой навсегда.

Флер уставилась на мать так, будто видела ее впервые в жизни. Мама разложила все по полочкам, и теперь Флер понимала, что та совершенно права.

— Дарси — хороший человек, — с трудом произнесла Флер, борясь с нахлынувшими чувствами.

— Тогда хватай его и не отпускай, — сказала ее мать и, потянувшись вперед, стерла со щек дочери слезы.

— Спасибо, мама. За все, — произнесла Флер, медленно отстраняясь.

— Я всегда готова выслушать тебя, дорогая.

Флер чувствовала себя так, будто с ее плеч свалился огромный груз. Она не спеша допивала чай, а в ее голове в это время кружился целый рой мыслей. «Надеюсь, еще не поздно все изменить», — думала она.

Поднявшись на ноги и потянувшись, Дарси подошел к окну и посмотрел на озарившие Мельбурн огни. Всю эту неделю он работал, как настоящий маньяк, окунувшись в дела с удвоенным энтузиазмом. Благодаря Флер и ее идеям, компания восстала из пепла, и, казалось бы, сейчас он должен был радоваться этому. «Но почему же тогда меня не покидает ощущение пустоты?» — спрашивал себя он.

Несмотря на то что его сердце разрывалось от боли, Дарси все-таки был благодарен ей. Он изменился и теперь пожинал плоды этого. Он с удовольствием ходил на работу, общался со своими сотрудниками. Да и «харлей», который когда-то был предметом мечтаний, но на который он раньше, подавляя свой бунтарский дух, не рискнул бы даже присесть, теперь стал главным предметом его гордости.

В дверь осторожно постучали, и Дарси повернулся. «Странно, — подумал он, — что в такой час кто-то еще остался на работе». Всю эту неделю он сидел в своем кабинете до полуночи.

— Входите.

— Мистер Дарси Ховард? — В комнату вошел курьер. Он приблизился к Дарси и протянул ему конверт. — Срочная доставка. Распишитесь, пожалуйста, здесь.

— Приятно узнать, что еще кто-то работает допоздна, — произнес Дарси, думая о том, что же такое срочное не могло подождать до утра.

— Да, это точно, — пробормотал курьер, сунув папку под мышку и выходя из комнаты.

Дарси, мысленно пытаясь подбодрить себя, стал открывать конверт кремового цвета. Внутри оказался такой же расцветки лист бумаги со словами: «Галерея искусств „Оливия“ имеет честь пригласить Вас на частный показ, который состоится 27 октября в десять часов вечера. Форма одежды повседневная. После показа предполагается ужин».

Он с удивлением смотрел на приглашение и никак не мог понять: что такого важного может быть в этом показе, что даже потребовался курьер. Дарси постоянно захаживал в несколько мельбурнских галерей, но об этой никогда раньше не слышал, хотя, судя по адресу, она располагалась недалеко от его работы. Чтобы заинтриговать посетителей еще больше, устроители выставки не стали указывать на приглашении имена художников, ради работ которых, собственно говоря, и затевался весь этот сыр-бор.

Запихнув приглашение в портфель, Дарси решил, что обязательно сходит на завтрашнюю выставку.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? — в тысячный раз спросила Лив, добавляя последний штрих к прическе подруги.

После этого она отошла и критически осмотрела свою работу.

— А что мне терять? Сейчас или никогда, — ответила Флер, осмотревшись вокруг.

Она не без удовольствия отметила, что приглушенные лампы и несколько зажженных ею свечей создают атмосферу загадки, а тяжелые гардины, висящие на окнах, скрывают комнату от любопытных глаз.

— Не очень-то надейся. Может, он вообще не придет.

Флер пожала плечами, пытаясь успокоить натянутые, как струна, нервы.

— Если он не придет, я просто позвоню ему, все расскажу и позову сюда. Он в любом случае окажется здесь, даже если мне придется притащить его насильно. В крайнем случае я сама приеду к нему.

Лив обняла ее.

— Только не слишком увлекайся романтикой обстановки, а то забудешь запереть дверь. Ладно?

— Не волнуйся. А теперь уходи. Он скоро придет.

Лив чмокнула Флер в щеку и оставила подругу наедине с ее мыслями. И опасениями. Возвращаясь домой из Спрингвуда, Флер придумала потрясающий план: она знала, что для того, чтобы привлечь внимание Дарси, ей придется разыграть сцену из любовного романа. «В конце концов, в последнее время он постоянно пытался произвести на меня впечатление. Почему бы теперь мне не последовать его примеру?» — думала она. Флер знала, что Дарси любит ходить в художественные галереи, а сегодня она собиралась устроить для него такой показ, который он никогда не забудет.

Зазвонил колокольчик. Это могло означать только одно — кто-то вошел внутрь. Глубоко вздохнув, она спряталась за занавеску, отделявшую помещение галереи от задней комнаты. Увидев Дарси, одетого в обтягивающие черные джинсы и футболку, она чуть не бросилась в его объятия. Он выглядел просто потрясающе, даже лучше того Дарси, которого она помнила, а ведь с момента их расставания прошла всего неделя.

— Эй! Здесь есть кто-нибудь? — Дарси огляделся и нахмурился.

Поправив в последний момент платье, она вышла из-за занавески, готовясь сыграть роль, от которой будет зависеть вся ее дальнейшая жизнь.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Я очень рада, что ты пришел, — Флер, высоко подняв голову, подошла к Дарси.

— Что ты делаешь здесь? — спросил он, уставившись на нее так, будто она была привидением.

Флер пожала плечами.

— Я знаю, что тебе нравится ходить по галереям, вот я и подумала, что, возможно, ты захочешь посмотреть на шедевры, которые хранятся в этой.

Дарси нахмурился еще сильнее, и вся показная уверенность Флер тотчас же улетучилась.

— Ты что, свихнулась?

— Вообще-то нет. Я бы сказала, что наконец решила следовать своим чувствам. Следуй, пожалуйста, за мной, — она на ватных ногах подошла к двери и заперла ее, желая окончательно удостовериться в том, что никто не побеспокоит их, когда они станут заниматься тем, что было частью ее плана.

— Я не в настроении играть в игры. Ты сама еще не устала от них?