Жалостью к врагам не страдаем - Александр Тамоников

– А, вижу! Да, место удобное.

– Если сдать задом да вырубить фары, ночью машину ни с шоссе, ни с грунтовки, ни тем более из деревни видно не будет. И, приняв банду на борт, можно рвануть с места. Прямиком на грунтовку, а затем на шоссе. Полчаса – и ты в Переславе. Не успеют дома разгореться.

Дементьев согласился:

– Ты прав. Значит, где-то рядом выбирай позицию. Тебе помочь?

– Справлюсь, помощник, иди, собственный объект прикрывай. Как появятся бандюганы, сообщу!

– Обязательно. До связи, Черныш!

– До связи, командир!

Андрей отправился в деревню, предварительно предупредив по сотовому телефону старших лейтенантов Авдеева и Николаева о своем возвращении. Проходя дворами, отметил, что офицеры профессионально заняли позиции. Ни у себя, ни у родственников он милиционеров не заметил. Во дворе третьей усадьбы, присмотренной бандитами, Андрей укрылся за сараем. Взглянул на часы. Ждать осталось недолго, если, конечно, Горбушин не изменил время проведения акции. Впрочем, причин для этого у него не было. Андрей размялся и присел на бревно.

«Ниссан» миновал городской пост в 2.00. Инспектора, занимавшиеся проверкой дагестанской фуры, не обратили на «Патрол» никакого внимания. Горбун, сидевший рядом с водителем, Семенчуком, сказал:

– Хороший знак! – И приказал: – Теперь, Сеня, на заправку! Зальем канистры.

Два километра до АЗС внедорожник прошел за считаные минуты. Въехал на заправку, встал у крайнего ряда колонок. Горбушин отсчитал деньги.

– Зальешь десять литров в бак, остальной бензин – в канистры.

Водитель пошел к павильону заправки. Кубарев вышел из машины, открыл дверку багажника, где в ряд стояли закрепленные тросами канистры, открыл крышки. Посмотрел по сторонам. В 2.15 «Ниссан» продолжил движение. В 2.30 внедорожник свернул на грунтовку, тянущуюся к деревне Ухарево. Кислов неожиданно сказал:

– Что-то не по кайфу сегодня пахать!

Горбушин обернулся.

– В чем дело?

– Не понравилось мне, как мужик этот, сын хозяев второго дома, с нами бакланил. Слишком уверенно. Когда первый раз наехали, дрожал осиновым листом, слова не мог молвить. А тут разбазарился. С чего вдруг? Ведь врубается, что в покое не оставим. На что надеется? Может, нам встречу в деревне приготовили?

Горбун усмехнулся.

– Кто, Кислый? Десяток спившихся и запуганных мужиков?

– А если менты?

– Какие менты? С Андреевым я тему загодя перетер. Если бы поступило заявление, он предупредил бы. Все же начальник РОВД – не сопля какая постовая. Он отдел держит. И сам кормится, и другим заработать на кусок хлеба с маслом дает.

Кислов не унимался:

– А если эти придурки заяву не в местную ментовку сбросили, а в городскую?

– Кто бы ее у них принял? В любом случае Андреев узнал бы об этом.

– Так что тогда этот пес, сын хозяев, вдруг оборзел?

Кубарев взглянул на подельника.

– Перед женой понты кидал. Видел бабу на крыльце? Вот и показывал ей, какой он герой.

– Думаешь?

– А чего тут думать? В Выселках, помнишь, старикан один, фронтовик долбаный, тоже орал: мол, я на вас управу найду. И чем дело кончилось? Подписал все бумаги, отдал участок молча, за копейки. Как хата сгорела, так и спесь куда делась.

Горбушин прервал диалог бандитов:

– Так, хорош базарить! Дело по-любому придется делать. Бабки взяли, надо отработать. Так что базар закончили. Да и подъезжаем.

Главарь повернулся к водителю:

– Давай, Сеня, заводи тачку на полянку, что днем присмотрел.

Семенчук кивнул:

– Завожу! Только не мешало бы грунт проверить, а то в яму какую, присыпанную листьями, вбухаемся, потом всем кагалом тачку не вытащим.

– А ты осторожно сдавай! На проверку времени нет. Хотя, ладно! Ты прав. Ни хрена не случится, если запалим дома чуть позже.

Семенчук остановил внедорожник у прогалины, которую осматривали Дементьев с Чернышевым и у которой бандитов ждал заместитель начальника милиции общественной безопасности города. Увидев «Ниссан», остановившийся напротив лесополосы, он позвонил Дементьеву.

Андрей ответил:

– Да, Черныш? Объявились отморозки?

– Объявились, командир!

– Встали там, где мы и предполагали?

– Пока нет, но остановились рядом… Так, из тачки вышел парень, водитель, идет к поляне.

– Решил грунт проверить, не посадит ли «Ниссан» на днище?

– Не знаю, скорей всего. Подошел. Да, оценивает грунт, топчется по всей площадке. Возвращается в машину.

…Проверив прогалину, Семенчук занял место водителя, доложил:

– Все в порядке, шеф!

Горбун кивнул:

– О’кей! Тогда начинаем.

Вновь выступил Кислов:

– Может, для начала один пойдет? Посмотрит, что в деревне?

Горбушин повернулся к подельнику:

– И кто пойдет? Ты?

– Могу я!

– А мы, значит, будем сидеть и ждать, пока ты успокоишься? С канистрой пойдешь или без?

– Ладно! Действуем по плану, но если что, я предупреждал.

– О чем, Кислый?

– О том, что не нравится мне сегодняшняя акция. Могли бы и на завтра перенести.

Главарь прикрикнул на Кислова:

– Все! Заткнись! Достал своим гнилым базаром. Взяли канистры – и вперед к хатам. Работать быстро. Одновременно заходим во дворы, опорожняем канистры, поджигаем и отходим. В 3.30 мы должны слинять из этой деревушки! Пошли!

Бандиты подчинились.

Чернышев вновь позвонил Дементьеву:

– Андрюха, трое с канистрами двинулись к просеке. Горбун, как и предполагалось, остался в машине.

Андрей ответил:

– Понял тебя!

– Мне сопровождать поджигателей? – спросил капитан.

– Не надо! Они попадут в поле зрения Авдеева, если, конечно, не двинутся по улице.

– Ну, для того, чтобы не засветиться, даже у них ума хватит. Встречайте гостей!

– Встретим, а ты паси Горбуна. Он твой!

– Этот подонок уже никуда не денется.

Чернышев отключил телефон, а Дементьев по очереди вызвал Авдеева с Николаевым, предупредил о выходе бандитов. Вскоре прошли ответные доклады. Офицеры милиции засекли цели. Увидел своего бандита и Дементьев. На него выходил самый слабый из тройки поджигателей. А именно водитель «Ниссана», Сеня. Семенчук Владимир Борисович. Шел он осторожно, прислушиваясь и с опаской озираясь по сторонам. И канистру тащил с трудом. Видимо, не качался в спортзале, как подельники Кислый и Кеба. Не выходя во двор, Семенчук остановился. Поставил на землю канистру. Прислушался. Где-то правее залаяли собаки. Почуяли чужаков. Сплюнув и снова подхватив канистру, Семенчук быстро прошел к стене. Вновь остановился, осмотрелся. Нагнулся, открыл емкость. Поднял ее. Плеснул бензин на бревна, отошел, переместился чуть правее, ближе к позиции Дементьева. Андрей, выйдя из-за сарая, нанес ему удар ногой в голову. Бандит, отправленный в нокаут, рухнул спиной на землю. Дементьев за шиворот оттащил его от дома, перевернул на живот, наложил на рот клейкую ленту, свел назад руки и защелкнул на запястьях наручники. Обыскал несостоявшегося поджигателя. Изъял из карманов нож, зажигалку, сигареты, спички и даже носовой платок. Спички Семенчук захватил с собой, наверное, на случай, если откажет зажигалка. Андрей вернулся к дому. Поднял полупустую канистру. Отошел от стены. Достал сотовый телефон, позвонил Николаеву, но старший лейтенант не ответил. Более того, он отключил телефон. Значит, у него все только начиналось. Не ответил на вызов и Авдеев. Дементьев подошел к бандиту. Тот очнулся. Повернул голову, взглянул на Дементьева. Во взгляде поджигателя был заметен животный ужас. Андрей нагнулся к нему. Приказал шепотом:

– Череп на место, мордой в землю! Или я тебе шею сверну! Понял, ублюдок?

Бандит подчинился.

…Николаев почувствовал вибрацию сотового телефона в тот момент, когда вышедший к дому родственников Дементьева Кубарев открывал канистру. Говорить старший лейтенант не мог, поэтому отключил телефон и приготовился к броску. Не ожидая нападения, парень работал спокойно, не торопясь. Поднял канистру, плеснул бензин на подпертую загодя дверь, затем сделал шаг влево, облил левую сторону задней стены дома, прошел правее. И в это время из бани вышел Николаев. В отличие от Семенчука Кубарев сориентировался мгновенно. Отбросив канистру в кусты, выхватил нож. Но это все, что успел сделать бандит. Он не смог ни применить холодное оружие, ни закричать. Старший лейтенант ударом ноги в промежность заставил бандита согнуться пополам и вторым ударом в челюсть отбросил на спину. По хрусту костей стало понятно, что Николаев немного не рассчитал силу удара и сломал челюсть. Кубарев захрипел, но милиционер быстро заклеил ему скотчем поврежденный ударом рот и надел на запястья наручники. После чего сплюнул в сторону:

– Ну вот и все, гнида, поджог не состоялся. И лежи спокойно, а то еще и мослы к чертовой матери переломаю!

Поняв, что неизвестный настроен воинственно и беспощадно, Кубарев притих, хотя от боли ему хотелось выть на всю округу.

Примерно по тому же сценарию отработал свою цель и старший лейтенант Авдеев. После чего первым набрал номер Дементьева.