Фридрих Барбаросса - Василий Балакин

Быстро и успешно завершив польскую кампанию, император созвал 28 сентября 1157 года хофтаг в Вюрцбурге. Уже по составу участников хофтага было видно, сколь возрос авторитет императора. В те дни он выступал в Вюрцбурге во всем блеске своего величия, какого не знали даже самые славные из его предшественников. Помимо немецкой знати прибыли посольства от византийского василевса, королей Англии, Дании и Венгрии, а новая имперская земля Бургундия, равно как и все области Италии, направила своих представителей. Здесь, в Вюрцбурге, сошлась почти вся Европа. Иноземные послы преподнесли императору богатые подарки и обратились со своими просьбами.

С тех пор как Фридрих женился на наследнице Бургундии, его отношения с правителем Византии заметно охладели. Супруга императора Мануила, родом из Германии, свояченица короля Конрада III, теперь даже опасалась, что Фридрих нарушит свои обязательства опекуна по отношению к сыну ее сестры, ныне четырнадцатилетнему герцогу Швабии, и присвоит принадлежащее ему герцогство. Поэтому посольству было дано поручение добиться объявления мальчика совершеннолетним и посвящения его в рыцари, с тем чтобы он стал полноправным обладателем герцогства Швабского.

Фридрих выслушал послов и милостиво согласился на посвящение сына Конрада III в рыцари, хотя из-за этого ему пришлось выпустить из своих рук власть над Швабией. Тогда же, в Вюрцбурге, и состоялся торжественный обряд посвящения. Поскольку Барбаросса был заинтересован в установлении впредь наилучших отношений с византийским двором, а также в выяснении намерений императора Мануила в Италии, аббат Вибальд получил задание сопровождать византийских послов в их обратной поездке на Босфор. Вибальд однажды уже посетил императора Мануила, когда просил для Фридриха руки его дочери. С другой стороны, многие усматривали в выборе именно этой кандидатуры происки Райнальда Дассельского, постаравшегося услать подальше от двора нежелательного и даже опасного старца. Вибальд так и не вернулся в Германию. Уже собираясь в обратный путь, он умер, причем, как подозревали, не своей смертью.

Недавно вступивший на английский престол король Генрих II, родоначальник новой династии Плантагенетов, опасался союза короля Франции с императором, а посему стремился снискать его благосклонность, прислав ему в подарок великолепный шатер такой необъятной величины, что для его установки потребовалось соорудить специальный подъемник. Затем английские послы зачитали медово-сладкое послание своего короля, рассыпавшегося в чрезмерно льстивых любезностях: «Мы кладем к ногам вашего величества свое королевство и все, чем владеем, дабы все исполнилось по единому вашему мановению, и свершилась воля вашей Империи. Нерасторжимый мир и благотворная торговля должны царить между нашими народами. При этом вам, обладающему высшим достоинством, надлежит повелевать, а у нас не будет недостатка в готовности повиноваться». Впрочем, когда спустя всего лишь три года Генриху II представится первая возможность не то чтобы доказать «готовность повиноваться», а хотя бы стать на сторону Фридриха в его борьбе с папством, окажется, что эти сладкие речи уже давно преданы забвению.

Датский король Вальдемар, только что пришедший к власти после тяжелой борьбы за престол, просил императора о защите, соглашаясь признать себя его ленником. Король Венгрии Гейза в знак своей верности Барбароссе обещал пятьсот рыцарей для войны против Милана. Бургундцы, итальянцы, герцоги и князья, наперебой заверяли императора в собственной преданности. Еще пять лет назад он был всего лишь одним из них, таким же, как и они, имперским князем. Теперь он, Римский император, недосягаемо возвышался над ними. Уже никто не осмеливался более перечить его приказам, выражавшимся в форме «сердечных просьб».

В конце 1157 года Фридрих провел свой первый большой рейхстаг на территории Бургундии, в Безансоне. Предстояло обсудить и решить множество важных дел. Местная бургундская знать, пользуясь прибытием императора, старалась обратить его внимание на свои проблемы. Барбаросса не уклонялся от обязанности вникать в заботы своих подданных и делал, что было в его силах, не давая, однако, увести себя в сторону от главного. Весной будущего года предстояло выступить в поход против Милана, открыто бросившего вызов императору и не признававшего за ним права на господство в Северной Италии. Фридрих хотел, заручившись поддержкой князей, обсудить все детали этого похода. Императору предстояло также принять послов Англии, Испании и Франции, специально для этого прибывших в Безансон. Французский король Людовик VII, не приславший послов на хофтаг в Вюрцбурге, теперь просил через своих представителей о личной встрече, которая могла бы состояться по окончании рейхстага на границе обоих королевств.

Но был и еще один вопрос, для решения которого Барбаросса хотел поинтересоваться мнением своих князей. Еще более года тому назад, 18 июня 1156 года, папа Адриан IV без предварительного согласования с императором заключил в Беневенте союзный договор с королем Сицилии Вильгельмом I, так называемый Беневентский конкордат. Было ясно, что этот договор направлен против Империи и что он находится в вопиющем противоречии с принятыми взаимными обязательствами не заключать мир ни с римлянами, ни с сицилийцами. Уйдя из Италии, Фридрих оставил Адриана один на один с его прежними и новыми врагами и тем самым в какой-то мере подтолкнул его к переговорам с противниками. Папа римский мог привести много убедительных доводов в оправдание своих действий, и тем не менее налицо было нарушение ранее достигнутых соглашений. Прежние союзники начинали действовать порознь, а может быть, и друг против друга. Под влиянием происшедших перемен изменилась и позиция римского сената. Под нажимом правителя Сицилийского королевства, поддержкой которого они пользовались, римляне подчинились папе. Его возвращение в Рим, обставленное невиданно пышными и торжественными церемониями, было подобно триумфу. Так встречают не беглеца, а победителя. Не оставалось сомнений в том, что политика папы претерпела изменение, грозившее большими осложнениями во взаимоотношениях с императором. Адриан IV, а не Фридрих I выступил инициатором разрыва.

Тем большее удивление вызвало неожиданное появление на рейхстаге двух посланников Святого престола. В качестве легатов прибыли папский канцлер Роланд, весьма влиятельный в Риме человек, и его сторонник кардинал Бернгард. Первым делом они попросили императора о частной аудиенции, которая и была предоставлена им, но в присутствии канцлера Райнальда Дассельского. Заверив собеседников в своем глубочайшем почтении, папские посланники сообщили, что принесли добрые вести, о чем и хотели бы доложить высокому собранию.