Добыча волка (СИ) - Осборн Линда

— Что вы говорите, прекратите меня удерживать…

— Я скажу тебе кое-что, чего ты не знаешь, но должна узнать. Ведьмы тоже ищут девчонок с неустойчивой магией. В пансионатах, университетах. Это очень редкое явление, очень. И потому ошибиться нельзя. Ковен подпитывает их магией черное проклятье. До тех пор, пока оно не выйдет наружу. Возможно, твоя магия станет последней каплей, и…

— Ведьмы победят? — усмехнулась я.

— Это будет лучшим решением, — согласно рассмеялся он мне на ухо каркающим, стариковским смехом. — Все ведут свою игру. Все. Оборотни, ведьмы…

— А вы? Вам какой резон помогать им?

— Им? — он вдруг поднял руку и вытянул вперед указательный палец, указывая в окно. Следуя его жесту, я увидела, что к окну подлетают две точки. Они становились все больше и больше, и вот уже можно было различить очертания ведьм…женщины. Те, которые должны были пропасть под руинами дома Джеймса… Их волосы развевались на ветру, юбки трепыхались в ногах парусами пиратских кораблей. Черт…

— А я и не помогаю. Я противник оборотней. И потому поддержу тех, кто играет на поле против них. Держу пари, ты даже не знала, что существует ковен ведьм, таких же сильных, как и ты, только умеющих распоряжаться своей магией. Сейчас они держат популяцию волков под контролем. Да, приходится чем-то жертвовать – свободой, сотоварками, но тем ценнее будет потом победа.

— Вы сумасшедший. Пустите. И вам же будет лучше.

— Не угрожай мне, Бьянка. Не пытайся укусить того, кто может тебя съесть.

— Не в этот раз! — я резко дернула плечом, вскочила на ноги. Пригнулась, будто боксер на ринге, выставила вперед сжатые кулаки. 

— Смешная! — декан отбросил очки в сторону. Когда не было необходимости притворяться, он стал совсем другим, и я оценила его артистизм. Теперь-то он точно не выглядел безвольным тюфяком. Высокий, сильный, подтянутый даже. Хитрый взгляд, хищная улыбка.

Вот только и я теперь не простая студентка.

Я – настоящая ведьма.

— Тебе не сбежать.

— А я и не собираюсь!

Крутанувшись на пятках, я рванула к окну…

-20-

— Альфа под стражей. Боюсь, что он проведет в полиции гораздо больше времени, чем думал.

Джеймс пробежал глазами по сообщениям в мобильном телефоне, который протянул ему бета. Адвокат стаи оборотней предупредил, что суд настроен решительно против освобождения альфы, и Джеймс прекрасно понимал, почему.

Он убивал себе подобных. Он ставил опыты на них. Он решил стать выше Бога.

В тот момент, когда Джеймс увидел, над чем работает отец, в нем все взревело страшной, пульсирующей яростью, туманной скорбью, огненным недовольством судьбой. Альфа считал, что делает верное дело – ищет способ стать независимым от магии ведьм, но при этом шагнул за грань. Так далеко, что уже и не видно.

Такое не прощается.

Оборотни были подконтрольны альфе, а тот предавал их доверие. Тихо, исподтишка.

Как бы он ни прикрывался красивыми словами о чести и долге, это было недопустимо.

Джеймс вздохнул. Посмотрел на синее небо, где белыми облаками, словно из сахарной ваты, играл хулиган-ветер, взбивая фантастические фигуры.

— Ведьмы, которые разрушили дом, должны понести серьезное наказание, — не останавливался бета.

Джеймс раздраженно цокнул языком.

Вся стая так или иначе смотрела на него, ждала от него шагов, действий, которые бы показали: все в порядке, жизнь течет в том же русле, что и прежде. Ведь недосказанность, неизвестность всегда страшит больше всего, даже больше смерти. Она порождает затяжной страх, который отупляет мозги, но чаще всего – приводит к немотивированной агрессии, которая может быть направлена не только наружу, но и вовнутрь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А волкам нельзя выпускать свою ярость куда-бы то ни было…

— Выдвигаемся сейчас, — рыкнул Джемс, и бета уважительно пригнул голову к плечу.

Мужчина сверкнул желтыми звериными глазами:

— Значит ли это…

— Да, я поведу их вперед в качестве альфы.

Оборотни рядом, услышав те слова, которые ждали, завыли. Несколько мужчин обернулись в волков и повернули уши в сторону Брауна.

Джеймс прищурился и послал мысленный сигнал, образ по примеру отца в той злосчастной лаборатории. И тут же голова взорвалась на тысячи осколков от боли. Калейдоскопом, ускоренной перемоткой пробежали перед его внутренним взором тысячи тысяч картинок, не связанных между собой.

Он сделал над собой усилие.

Еще и еще.

И только с третьего раза вышло то, что он запланировал: протянул к каждому волку стаи связующую нить. Она пульсировала тонкой жилкой, напитанной кровью, старательно раскручиваясь в длинный, не видимый глазу поводок, внедряясь в сознание оборотней его стаи.

Джеймс впервые ощутил это пьянящее чувство – принадлежности и обладания. Его отголоски он ловил во время секса, но сейчас…Сейчас это было больше, чем просто чувство. Его сознание сначала опалило яркими искрами, а после разошлось на упорядоченные фрагменты. Он мысленно поздоровался с волками, проверяя свои новые открывшиеся способности и сказал то, что должен был сказать всем:

— Сейчас я веду за собой стаю. Я.

Волки завыли, принимая его лидерство. Он слышал, как они воют в своих домах, в лесу, возле магазинов, в закусочных. Все волки его многочисленной стаи были согласны с решением волка взять на себя бремя ответственности за огромную стаю оборотней.

Теперь прежний альфа, старый волк не мог внедриться к ним в сознание – оно было полностью налито чужими нитями, по которым бежала бордовая живая молодая кровь…

— Мы идем за ведьмами.

И тут его сознание буквально затрещало от наплыва энергии – все волки как один начали посылать ему сигналы согласия, радости. Многие из них решили, что Джеймс призывает их на войну, чтобы изменить сложившуюся ситуацию. Многие начали сомневаться, прикидывая, что будут делать оборотни после того, как ведьмы лишатся жизни, а значит, и магии, помогавшей размножаться волкам.

— Хватит! — одним мысленным приказом Джеймс прекратил эту какофонию звуков. — Мы ищем ведьм, которые проникли в родовое поместье Браунов. Но в первую очередь, мы ищем ее…

Джеймс прищурился и перед его глазами встало изображение Бьянки Мориц – красивой, цветной, влекущей, манящей Бьянки Мориц. Ведьмы, которой он обещал защиту и так и не уберег от нападения…

Он почувствовал, как сердце пропустило удар.

А в теле начало разгораться древнее, как мир, желание.

Страшное для него, чистокровного оборотня, желание присвоить себе ведьму, обладательницу магии, запретный плод…

Черт, не зря их в средние века сжигали. Тогда бы сейчас охотник так не страдал и не мучился. И вместо поисков ведьмы занялся действительно важными для огромной стаи вещами…

Потому что сам Джеймс прямо сейчас ощутил влечение, усиленное своей новой способностью альфы, которое нельзя было сравнить ни с чем.

Сейчас, в воспоминании, она была еще красивее, потому что не морщила лоб, не отводила в задумчивости глаза, не сражалась со своими греховными чувствами к оборотню, которые алели на щеках, с головой выдавая хозяйку.

Джеймс прикрыл глаза, только чтобы видеть ее.

Видеть и мысленно целовать от виска к мягким губам, видеть и трогать мягкое податливое тело, видеть и ласкать языком все, до чего мог дотянуться в момент свой внезапной фантазии…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Никогда он не ощущал ничего подобного, но теперь понял, что до этого самого момента вроде бы и не жил вовсе, а только существовал, ожидая этого самого откровения: он не просто оборотень, волк, он еще и человек, который может влюбиться так сильно, что готов потерять голову.

Как только Джеймс понял, что изображение Бьянки увидели все волки, чтобы понять, кого нужно искать, открыл глаза.