Заложница монстра (СИ) - Куш Ивона

— Да, дочь, — услышала усталый голос, спустя пару гудков. — Ты все-таки соизволила мне позвонить? А я уж было подумала, что совсем о матери забыла.

— Как ты можешь так говорить, мам? — спросила спокойно, хотя внутри все перевернулось после ее слов. Когда она перестанет искать кругом виноватых? Тем более, среди тех, кто всегда рядом с ней. — Лучше расскажи, как ты себя чувствуешь? Что говорят врачи?

— Эти сволочи толком ничего не говорят, — тут же переключилась на бедных медиков мама. — Только пичкают какими-то таблетками. Говорят, что скоро меня отсюда заберут в другую больницу. Пугают, уроды. Думают, я скопычусь раньше времени. Как бы не так!

— Мам, успокойся, — попросила, не особо надеясь быть услышанной.

Я стояла в кабинке, прислушивалась к тишине и все боялась, что кто-нибудь зайдет. Тогда придется прервать разговор. А маме это точно не понравится. Она села на своего любимого конька. Все кругом виноваты, все плохие, а она одна бедная и несчастная. Раньше я болезненнее воспринимала ее слова. Сейчас просто старалась успокоить, чтобы она не говорила слишком много. Тем более, врачи могут услышать. И не думаю, что им очень уж захочется возиться со скандальной пациенткой. Даже если за ее здоровьем следит сам Новак.

— Я буду спокойна лишь тогда, когда вернусь домой. И мне дадут тихо умереть, — парировала раздраженно мать. — Как там Вовка? Что делает? Пыталась ему позвонить, но он не берет трубку.

Вот как… И почему я не подумала об этом раньше? Если бы телефон был у брата, он бы ответил и рассказал бы матери, где очутился. Сомневаюсь, что стал бы утаивать такое. Нажаловался бы и попросил, чтобы его вытащили из клиники. А если телефона у Вовки нет, значит… Тут тоже Новак побеспокоился. И, получается, я тоже не смогу дозвониться до брата.

Видимо, со всеми этими переживаниями я совсем перестала здраво мыслить. Надо прекращать и брать себя в руки. Иначе ничем хорошим это не закончится.

— Зашивается на работе, — после недолгого молчания, стала выкручиваться я. И что сказать? — Спрашивал про тебя. Говорит, телефон стал барахлить, вырубается постоянно. Вот он и не может с тобой поговорить. Но ждет, когда тебя выпишут.

— А почему вы ко мне не приезжаете? — с обидой в голосе, спросили у меня. — Может, мне что-то нужно. Вы совсем обо мне не думаете. Вот и какого черта я вас рожала?

— Мам, — надо попытаться привести ее в чувства. Иначе, она начнет себя накручивать. — Прекрати говорить глупости. Да, мы пока не приезжаем. Но я точно знаю, что у тебя все есть.

— Откуда? — а вот мать насторожилась. И говорить стала тише.

— И предполагаю, что сейчас ты находишься в отдельной палате…

— Да, перевели вчера, — не стала отпираться мама. — Тебе лечащий врач рассказал?

— Конечно, а кто же еще.

Не говорить же ей про Новака? Пусть я не понимала Матвея, но тут была уверена, что он поступит именно так. То ли потому, что ему жмет карман, то ли хотел показать, что не настолько плох… Не знаю.

— Я постараюсь приехать к тебе завтра, хорошо? — решила сменить тему разговора. Я не знала, что сказать на то, с чего это вдруг ее лечат в таких комфортабельных условиях.

— А я тебя жду что ли? — съязвили в ответ. — Сама подумай, если у меня все есть, то зачем мне видеть вас? Хотя, Вову я бы хотела увидеть. Поговорить… Чувствую, что что-то не так, но понять не могу, что именно.

И этот разговор тоже пора было заканчивать. Если продолжит расспрашивать про брата, начну путаться в показаниях. Матери нельзя было нервничать. А что я могла ей сказать? Что хорошего у нас произошло за последнее время? Вообще ничего… И это она еще не знает, в какой огромный долг я влезла, чтобы у нее появился шанс начать жизнь с чистого листа. Лишь бы все было не напрасно.

— Ладно, я устала от тебя, — со вздохом, сообщили мне. — Иди, занимайся своими делами. Завтра, так уж и быть, жду тебя в больнице. Было бы неплохо, если бы и Вовка смог прийти. Я соскучилась по нему.

Хотелось спросить, а что со мной, но не стала этого делать. Она всегда больше выделяла брата. А уж после того, как узнала о своей болезни, так вообще чуть ли не помешалась на нем. Я не ревновала, просто не понимала, что произошло. Что все-таки послужило причиной таких перемен.

— До встречи, мам, — сказала, перед тем, как отключиться.

Впрочем, мама отключилась первой. Я и половины не сказала, как уже услышала гудки, вместо родного голоса.

После того, как нажала кнопку блокировки экрана телефона, еще какое-то время просто стояла и тупо смотрела на дверь перед собой. Я была в растерянности. Скоро настолько заврусь, что перестану осознавать, где вымысел, а где реальность. Все это было больше похоже на жуткий сон, чем на жизнь. Я словно проходила квест, где нужно было добровольно довести себя до последней черты. И эта самая черта уже маячила на горизонте.

С работы выходила с неохотой. Думала, Новак снова будет поджидать меня где-то поблизости, но его не было видно. Я беспрепятственно добралась до станции и поехала домой, в битком забитом вагоне поезда. Все лучше, чем сидеть в шикарной дорогой машине, в компании бандита, который не видит в тебе человека, а всего лишь игрушку, над которой можно издеваться, когда заблагорассудится.

Дома я, первым делом, пошла в ванную. Было такое чувство, что пришла не к себе, под защиту родных стен, а в гости, где меня уже никто не ждет. Я не услышу громкий голос Вовки, недовольное ворчание матери и стук о стену. Соседи, когда у нас становилось слишком шумно, сразу же напоминали о себе.

Приведя себя в порядок, закуталась в большой халат, накрутила на голове полотенце, пряча в него влажные волосы, и вышла из ванной комнаты. Теперь надо было что-нибудь себе приготовить. На работе я почти ничего не ела. Так, перекусила по-быстрому, и снова пошла работать. Зато сейчас организму требовалось много еды, чтобы восполнить дневные потери.

Пока готовила, снова мыслями вернулась к Новаку. Как так получилось, что я вообще о нем думаю? Впрочем, чего удивляться. От него сейчас зависела не только моя жизнь, но и жизни близких мне людей. Было бы странно, если бы я о нем не думала. Только вот удивительно, что никто сегодня мне не звонил. Да и в дверь не колотили, требуя, чтобы я открыла. Сомневалась, что Матвей решит сжалиться, и хотя бы на день оставит меня в покое. Скорее, сделает ровно наоборот.

Пока на плите готовился поздний ужин, пошла переодеваться. Разгуливать по квартире в халате не очень любила. Да и волосы нужно было просушить. И именно в тот момент, когда я уже натягивала спортивные штаны, в дверь позвонили. От неожиданности я вздрогнула, и чуть было не свалилась на пол, запутавшись ногой в штанине.

В итоге, заканчивала одеваться я уже у двери. Посмотрела в глазок, одновременно с этим нервными движениями рук поправляя волосы, которые, казалось, торчали в разные стороны.

Роман… А он что тут забыл? И у кого узнал мой адрес? Я вроде как никому не говорила, где живу. С коллегами не особо общалась, и друзей завести не успела. Да и навряд ли заведу.

— Привет, Лаврова! — поприветствовал меня через дверь Никонов. — Впустишь? Или мне так тут и стоять?

Он либо сумасшедший, либо смертник. Если Новак узнает, что Роман был у меня, он же его…

— Ром, мне сейчас не очень удобно с тобой разговаривать, — произнесла, не открывая дверь. Впускать парня к себе было опасно.

— Я ненадолго, Лаврова, — заупрямился парень. — Не ломайся. Все-таки мне из-за тебя пришлось работу потерять.

В том моей вины почти не было. Я так-то не горела особым желанием идти с Ромой в кафе.

Ничего из этого я, разумеется, не сказала. Продолжала сомневаться, а стоит ли идти у Никонова на поводу. С одной стороны, поступала сейчас некрасиво, а с другой… о его же жизни беспокоилась.

— Лаврова, не ломайся. Я не собираюсь тебя трогать. Просто нужно поговорить. Если сегодня не впустишь, буду завтра у подъезда караулить. И названивать тебе постоянно. Как тебе такой вариант?