Трансдукция (СИ, незавершенное) - Андрей Ходов

Борис в раздражении махнул рукой и приложился к бокалу с пивом.

– Ты все сказал? – спокойно спросил отец. – На самом деле баран это ты. Просто потому, что априори считаешь всех вокруг идиотами, а только одного себя гением. Поэтому постоянно пытаешься изобретать велосипеды. Все твои «гениальные идеи» яйца выеденного не стоят. Поскольку обсчитаны и обсосаны миллион раз, причем, людьми с головами – не чета твоей. И результат всегда получается один – это мы с нашими гегемонами, если считать по гамбургскому счету, паразитируем на коммунах, причем степень этого паразитизма с каждым годом увеличивается. Потому что по мере развития технологий все меньшее количество работников способно обеспечить общество всем необходимым. Мы это знаем, они это знают, они знают, что мы это знаем. И пока помалкивают. Но если данный вопрос будет поднят публично, то за доказательствами дело не станет. А если еще будет сделана попытка переделить все доходы «по-честному», то есть по реальному трудовому вкладу, то гегемоны растерзают как раз нас. А чтобы этого не случилось, их придется просто и откровенно посадить на пособия, что тоже вызовет массу сложностей. Поэтому действует негласное соглашение – мы не мешаем коммунарам готовить общество к переходу в постиндустриал и создавать для этого соответствующую технологическую базу. А нам за это дают пока пожить.

Отец с явным раздражением бросил вилку на тарелку, она громко звякнула.

– А теперь давай оставим отвлеченные проблемы и поговорим о сиюминутном. Что ты творишь, баран? Я имею в виду твои похождения на курорте.

– – Я не виноват, – быстро ответил Борис на давно ожидаемый вопрос, – просто не повезло.

– Нет виноват! Еще как виноват! Какого черта ты вообще пролез под воду? Не знаешь? Так я сам тебе скажу. С тех пор, как тебя вышибли с работы, ты все время тщишься всем что-то там доказать. Несмотря на мои неоднократные предупреждения. Так и кидаешься из одной авантюры в другую, в итоге все глубже погружаясь в трясину. Обиженное эго, видите ли, в нем играет. И вот результат! Уж лучше бы ты эту девку сам утопил!

– Ты думай что говоришь, – взвился Борис, – за умышленное убийство меня отправили бы в джунгли!

– И что? Зато полная реабилитация, если жив останешься. Ну, утопил девку, дело житейское, спишут на ревность. А так на тебе повисло вонючее пятно, которое серьезно затруднит работу в любых коллективах. Бабы будут тебя систематически изводить и мужиков в соответствующем духе настропалят. На то, что девиц в постель укладывать сложнее станет – плевать, переживешь, может, найдешь себе дуру, которая читать не умеет. Но это ведь и на работе отразится, на карьерных перспективах. И придется тебе, сыночек, податься в единоличники. Кстати, у меня есть один знакомый перс – отличный сапожник. Могу составить протекцию, он возьмет тебя в ученики. Будешь сидеть в сапожной будке в гордом одиночестве, а клиенты в «кондуит» лазать не будут!

– Ты преувеличиваешь, отец, – скривился Борис, понимая, что папаша просто давит ему на психику, – неприятно, конечно, но не так страшно, как ты тут расписал. Бабы… они дуры, а подходящую версию событий я уже досконально продумал. Если правильно преподнести, то еще и пожалеют.

– Проду-у-мал он, – протянул отец, меняя, однако, тон на более благожелательный, – все у тебя вокруг дураки и дуры, один ты умный, но с ног до головы в дерьме. В общем, раз с отпуском не получилось, то немедленно принимайся за поиск работы. Как и договорились, именно в коммунарских анклавах. Только так ты можешь исправить ситуацию. Тихо! Не надо мне тут из себя жертву разыгрывать, никто тебя не пристрелит, если сам выпендриваться не начнешь. Вот и не выпендривайся! Работай качественно, продемонстрируй все свои возможности, покажи, так сказать, класс! И без этих твоих самомнений и снисходительных одолжений! Должно быть так: «Яволь, герр коммунар! Будет исполнено, герр коммунар! Разрешите проявить инициативу, герр коммунар!». Будут вешать общественные нагрузки – ни в коем случае не отказывайся. А лучше сам их ищи и взваливай на себя, зачтется. В общем, надо пахать, пахать и пахать. С бабами ихними поосторожней, не нарывайся, наверняка поблизости там и социалок хватает, с ними иметь дело проще.

Отец сделал глоток пива, поперхнулся, закашлялся и махнул рукой:

– Ладно, еще будет время дать тебе подробные инструкции. Найдешь реальный вариант, тогда и обсудим конкретно. А сейчас пора идти домой, мама нас уже заждалась. Кстати, об этом инциденте на курорте лучше ей вообще не говори, если еще не проболтался, с терминалом она обращаться так толком и не научилась.

Борис со вздохом поднялся из-за стола: – Какая же всё-таки паскудная штука – жизнь!

Глава 15

Борис лежал на верхней полке и рассеянно смотрел в вагонное окно. Пролетающие пейзажи ничуть не интересовали. На что там смотреть? Все та же клятая Совдепия, засыпанная декабрьским снегом, только вид сбоку! Очень раздражало ощущение, что его фактически запродали в рабство. Пусть договор всего на год, но тем не менее. И сделал это родной отец! Каждый божий день давил на психику, требуя поскорей сделать выбор. Пришлось немало часов провести у терминала, подбирая подходящий вариант. В итоге остановились на техно-коммуне с дурацким названием «Сосновая шишка», расположенной в лесной глухомани Казанской области. Впрочем, практически все подобные заведения традиционно создавались в различных медвежьих углах.

Перед тем как приступить к предварительным переговорам, Борис внимательно изучил в сети все материалы, которые только смог найти по «шишкарям». Основу экономики коммуны составлял цех по производству микросхем, еще они занимались сервоприводами, шаговыми двигателями к ним и вели НИОКР по смежным областям. Кроме того имелось тепличное хозяйство, информацию по которому Борис смотреть не стал. Для чего именно тамошним коммунякам понадобился специалист по оптико-электронным системам – было не ясно. Пришлось отправить им письмо-запрос по электронной почте. Из ответа следовало, что «шишкам на ровном месте» требовалось разработать банальный ПУЛ, то есть прибор управления лучом для строительной техники. Примитив! Излучающая головка устанавливается стационарно, обозначая некий базовый уровень грунта, а принимающие ставятся на ножи бульдозеров и скреперов, выравнивающих строительную площадку или формирующих нужный уклон. Теория подобных приборов была давно отработана, да и серийно они производились, пусть и в невеликих количествах. Правда, в данном конкретном случае требовалась перелицовка на новую элементную базу. То есть на новомодные полупроводниковые «квагены» в качестве излучающих элементов и соответствующие им фотоприемники. В общем, ничего особенно сложного. Вполне можно сделать за год и распрощаться. Уточнив в сетевой переписке несколько вопросов, и ознакомившись с типовым договором найма, Борис даже позвонил координатору коммуны, чтобы поговорить уже конкретно, и в итоге решился. Мама напоследок устроила отцу роскошный скандал, требуя оставить сыночка в Ленинграде, но тот уперся. Пришлось все же подписаться под договором и теперь тащиться на эти галеры.

Проводив взглядом очередную развязку струнника, Борис вздохнул. Отвальная, которую он устроил для друзей и знакомых, прошла как-то тоскливо. Было видно, что для них он теперь отрезанный ломоть. Просто пришли напоследок пожрать и выпить за его счет. Ехидных подколов насчет перехода в лагерь противника тоже хватало. Можно подумать, что у него был другой выбор! А сучка Вика, в отношении которой были планы на шикарную прощальную ночь, вообще не пришла. Только черкнула электронное письмо, что он может забыть ее адрес и телефон. Причин немилости объяснить не соизволила. То ли ознакомилась с записью в кондуите по поводу злосчастной Лариски, то ли, раз уж он надолго уезжает, просто списала с баланса, как отработанный материал. Все они стервы!

Семейство гегемонов внизу, делившее с ним купе, принялось готовиться к обеду. Зашелестела бумага, в ноздри ударил запах вечной жареной курицы. Борис брезгливо поморщился. Ну почему отечественные плебеи вечно жрут взятые с собой продукты? Почему не могут как культурные, уважающие себя люди посетить вагон-ресторан, где их обслужат в лучшем виде? В том же Рейхе ему приходилось пользоваться имперскими железными дорогами, но подобную сцену там даже представить невозможно. К запаху курицы добавился запах котлет с чесноком. Подавив позыв рвоты, Борис слез с полки, надел туфли, галстук, пиджак и отправился в вагон-ресторан.

Вагон-ресторан отнюдь не пустовал. Полностью свободных столиков не имелось. Оглядевшись, Борис обратил внимание на одиноко сидящего за столиком подтянутого мужчину средних лет – по ряду признаков иностранца, видимо туриста из Рейха.

– Guten tag! Erlauben Sie? – вежливо спросил Борис, жестом обозначив желание присоединиться.