Книга Трех - Ллойд Александер

— Это была печальная мелодия, — сказала Эйлонви. — Но странно, что она не оставила в моём сердце печали. Это похоже на облегчение и очищение после того, как всласть поплачешь. Я почему-то видела море, которого никогда не видела. Или нет, видела в молодости. — При этих словах Тарен фыркнул, но Эйлонви не обратила на него никакого внимания, — Я видела волны. Они бились о камни, вспенивались, и всё заслоняли высокие белые гребни. Белые Лошади Ллира, вот как они называются. На самом деле это всего лишь волны, бегущие чередой к скалам, спешащие разбиться о них.

— Странно, — сказал бард, — лично я думал о своём собственном замке. Он маленький и невзрачный, но мне хотелось бы увидеть его вновь. Вы знаете, человек может много бродить. Но его всегда поддерживает мысль о том, что он вернётся туда, откуда ушёл. Что-то заставляет и меня думать, что я вновь осяду в своём замке и постараюсь быть порядочным королём, Гурджи, который слушал молча, вдруг издал протяжный тоскливый вой:

— Да, да, скоро великие воины вернутся в свои залы и замки, станут вести свои толки и весёлки. А для бедного Гурджи опять будет страшный лес, и некому будет утешить его сладкой погладкой.

— Гурджи, — сказал Тарен, — я обещаю взять тебя в Каер Даллбен, если когда-нибудь сам доберусь туда. И, если тебе там понравится, а Даллбен согласится, ты сможешь оставаться там, сколько захочешь.

— О радость! — вскричал Гурджи. — Бедняжка трудяжка Гурджи заслужит улыбки и спасибки. О да, послушный Гурджи будет много работать…

— А сейчас послушный Гурджи ляжет спать, — посоветовал Тарен, — и все мы сделаем то же. Медвин указал нам верную дорогу, и осталось нам совсем не много пройти. Мы продолжим наш путь завтра на рассвете.

Ночью поднялся сильный ветер, ущелье заволокло тучами и хлынул дождь. Ветер не утихал, наоборот, набирал силу и уже завывал в узкой каменной теснине, как пойманный зверь. Он бился о камни, ударял в скалы громадным своим кулаком, и этот кулак был занесён над горами, над равниной, словно бы готовясь разметать всё на его пути.

Но они, несмотря на бурю, двинулись дальше, закутавшись в плащи до самых глаз. Тропинки почти не было видно, крутые утёсы неясно маячили у них над головой. Дождь промочил их насквозь и только тогда успокоился. Но теперь камни стали скользкими и коварными. Даже Мелингар, о четырёх ногах, и то спотыкался. Однажды он так поскользнулся, что чуть не свалился в пропасть, и Тарен в ужасе мысленно простился с лошадью.

Горы тесным кругом высились над озером, чёрным и мрачным, отражающим в своих водах низкие тёмно-лиловые тучи. Тарен остановился у лежащих на берегу громадных камней и указал своим спутникам на цепь холмов на той стороне озера.

— Если следовать плану Медвина, — сказал он, — мы должны идти туда, на тот перевал. Но не вижу причин, почему нам нужно карабкаться по горам, когда мы можем пройти почти прямо. Берег озера хотя бы ровный и плоский, а по неровной гряде перевала почти невозможно пройти.

Ффлевддур потёр свой острый нос и согласно кивнул.

— Даже считая время, необходимое нам, чтобы спуститься и подняться опять, я думаю, мы выиграем несколько часов. Да, я тоже считаю, что попытаться стоит.

— Медвин не сказал ни слова ни о каких долинах, — возразила Эйлонви.

— Но он не говорил ничего и о таких высоких скалах, — ответил Тарен. — Для него они, конечно, ничего не значат. Он могуч и жил здесь долгое время. А для нас это препятствие, и очень трудное.

— Если ты не станешь слушать, что тебе говорят, — рассердилась Эйлонви, — то будешь похож на человека, заткнувшего уши и закрывшего глаза на самом краешке бездонного колодца. Для Помощника Сторожа Свиньи, который из хлева почти не отлучался, ты неожиданно много обо всём знаешь и слишком много о себе понимаешь.

— А кто нашёл выход из могильника? — парировал Тарен. — Решено. Мы пересечём долину.

Спуск был трудным, но, как только они оказались внизу, в долине, Тарен совершенно уверился в своей правоте.

Держа Мелингара под уздцы, он уверенно вёл свой маленький отряд вдоль узкого берега. Озеро местами так близко подходило к подножию холмов, что им приходилось шлёпать по щиколотку в воде. Теперь было видно, что воды озера были чёрными сами по себе, а не из-за отражённых в них туч. Застывшая поверхность его отливала тяжёлым, тёмным блеском, словно воронёное железо. Подножие холмов оказалось не менее коварным, чем их видимые скалистые вершины. Они шли со всей осторожностью, и всё же Тарен не раз оскальзывался и плюхался в воду. Он оглянулся, чтобы предупредить остальных об опасности, и с удивлением увидел, что Гурджи зашёл в озеро по пояс и продолжает идти к самой его середине. Ффлевддур и Эйлонви тоже удалялись от берега и уже шли в воде по колено.

— Не ходите по воде! — крикнул Тарен. — Держитесь берега!

— Мы и делаем это, — откликнулся бард, — нас просто затягивает в глубину. Здесь ужасно сильное течение.

Через мгновение и Тарен понял, что имел в виду бард. Неожиданно мощная подводная струя увела дно у него из-под ног. Он попытался подняться, вытянул руки, но чёрное озеро стало его неумолимо засасывать, тянуть в глубину. Позади него Мелингар усиленно молотил по воде ногами, тихо и испуганно ржал. Небо закружилось над головой. Его теперь несло, как веточку в бурном потоке. Эйлонви пронеслась мимо него. Он попытался встать на ноги и поймать её. Но было слишком поздно. Тарена закрутило в водовороте. Ничего, мысленно утешал себя Тарен, их просто прибьёт к дальнему берегу, вот и всё. И он старался держать голову над водой, чтобы его не захлестнуло волнами. Грохот забил уши. Середина озера была настоящей воронкой, схватившей его, закрутившей и утянувшей в глубину. Чёрная вода сомкнулась над ним, и он понял, что тонет.

Глава пятнадцатая

КОРОЛЬ ЭЙДДИЛЕГ

Его закручивала, затягивала спиральная струя. Он пытался глотнуть воздуха, но вода обрушилась на него, как горный обвал. Всё быстрее и быстрее увлекало его вниз, раскачивая вправо и влево. Тарен зацепился за что-то непонятное. Он хватался за него, держал мёртвой хваткой даже тогда, когда силы покинули его. Неимоверный грохот оглушил его, будто земля раскололась пополам. Вода вдруг вспенилась, и Тарен почувствовал сильный удар о твёрдую стену. Больше он ничего не помнил.

Когда Тарен открыл глаза, он обнаружил, что лежит на гладкой поверхности камня, рука его крепко сжимала арфу Ффлевддура. Его оглушил грохот воды. Осторожно, ещё ничего не соображая, он стал ощупывать всё вокруг. Пальцы наткнулись на плоскую мокрую плиту. Бледный голубой свет мерцал над ним. Тарен решил, что его выбросило в пещеру или в грот. Он приподнялся, арфа в руке жалобно застонала.

— Эй, кто там играет на моей арфе? — эхом раздробился чей-то зов.

Тарен в этом слабом отзвуке узнал голос барда. Карабкаясь по скользкому камню, он поднялся и, с трудом переставляя ноги, направился на голос. На его пути вдруг возникла маленькая фигурка, неожиданно набросившаяся на него.

— Ты отлично всё сделал, Помощник Сторожа Свиньи! Здорово тебе удалось сократить путь! Я промокла до нитки да вдобавок потеряла свою игрушку. Ой, вот она! Мокрая, наверное, никуда теперь не годится. Ну-ка!

Тускло засиял золотистый свет и упал на мокрое, с прилипшими ко лбу волосами лицо Эйлонви. Её голубые глаза горели гневом.

Волосатая тень Гурджи подкатилась к ним. Он отряхивался, как мокрый пёс, и брызги веером летели вокруг.

— О, бедная, слабая голова набита грязьками и мразьками! — жалобно причитал он.

Минуту спустя и Ффлевддур присоединился к ним. Мелингар тихо ржал позади него.

— Мне показалось, что я слышал мою арфу, — сказал он. — Поначалу я и поверить не мог. Уж и не надеялся увидеть её. Но Ффлевддур Пламенный никогда не отчаивается! Однако такая удача!

— Я думал, что уже никогда не увижу не только арфы, но и вас, и ничего-ничего, — сказал Тарен, протягивая инструмент барду. — Нас вынесло в какую-то пещеру. Но она создана, по-моему, не природой, а руками человека. Взгляните на эти аккуратно вытесанные каменные плиты.

— Лучше взгляните на Мелингара, — бросила Эйлонви. — И вы увидите, что вся наша провизия потеряна. И всё наше оружие тоже. И всё благодаря твоей драгоценной идее сократить путь!

Увы, это была правда. Ремни развязались, и седло со всеми пристёгнутыми к нему сумками унесло течением. К счастью, у каждого из них были накрепко прицепленные к поясу мечи.

— Простите меня, — повинился Тарен. — Признаю, что мы попали в эту переделку по моей вине. Не надо было мне вести вас этой дорогой. Но что сделано, то сделано. Я привёл вас сюда, я и выведу.

Он огляделся вокруг. Грохот воды доносился из широкого, наполненного быстрой водой канала, обрамлённого каменными плитами набережной. Она оказалась гораздо шире, чем он себе представлял поначалу. В высоких арках горел и переливался разными цветами яркий свет. Тарен обернулся к своим спутникам.