Машина Ненависти - Николай Трой

И вот теперь, встав на руки у стены, он отжимался вниз головой. Такая странная форма силовой медитации — его конек.

Опустился на руках, пока волосы не коснулись пола, — отжался. Снова опустился. Мышцы, звеня от напряжения, не расслабляются ни на секунду. Зато в голове — блаженная пустота.

Минут через пять, покрытый мутными каплями пота, он кувыркнулся, встал на ноги. По инерции мышцы не распустились, дрожат, как поршни разогретого мотора. Да и в груди пожар, инстинкт охотника проснулся, требует жертвы. Проснувшийся после вчерашнего телефонного разговора, он не замолкал ни на секунду.

По опыту Волошин знает, что теперь осталось уже недолго. Скоро, очень скоро он вонзит клыки в плоть глупца, осмелившегося встать на пути Хозяина.

После душа и легкого завтрака Устранитель Проблем отправился к врачам. Ребята из компьютерной команды сейчас заняты поиском «сорок шестой». Вроде бы ищут какие-то совпадения в базах данных сети и государства, распознают образы по фотографии, или что-то в этом роде, подробнее Волошин не расспрашивал. Им сейчас мешать не стоит, они свое дело знают. А вот понять, что случилось в пентхаузе Виктора и, самое важное, с ним в квартире Верниковой — дело, не терпящее отлагательств. Если это какое-то психотропное излучение, то нужно найти способ защититься. В существование же призраков Волошин просто не верит. Он Устранитель Проблем, а не деревенский священник.

Гостей Виктора развезли по разным клиникам, некоторых — домой. Сейчас модно иметь семейного доктора. Впрочем, так и безопасней. Жаль, что к этой категории Волошину не подобраться. Зато остальные, кто в больницах, к нему попадут точно. Даром он, что ли столько времени и денег убил на вербовку врачей? А уж сделать выводы из основной выборки — дело секундное.

В отдельном, недавно отстроенном здании около Склифа, сейчас располагается новомодная клиника с обязательной, привычной уже до тошноты, приставкой «элитная». Просторные помещения, хорошее освещение, воздух, чистота и приятное впечатление от стерильности; дерево и пластик, стекло и сверхдорогое оборудование, отдельные палаты с душевыми и туалетами, личные врачи и даже повара. Все это должно работать только с одной целью — внушить клиенту, что деньги свои он тратит не зря.

Уверенно шагая по белоснежным коридорам, Волошин втайне усмехался. Его улыбка становилась шире при появлении очередного старичка-доктора. Других здесь почти нет. Это при том, что молодых врачей универы выпускают тысячами.

«Плохо, — думал он, — плохо в стране с врачами… как остальные люди лечатся?»

Кабинет его знакомого врача пустует. Медсестра, уже зная, кто перед ней, тут же вызвала доктора, предложила чаю. Волошин выбрал кофе. С крошечной чашечкой опустился на диван, отхлебнул обжигающий напиток, не сводя взгляда со скелета в углу.

Еще со школы его привлекали такие пособия. Все порывался дать свободу мальчиковой жажде и купить такого домой, но постоянно забывал. А ведь как бы классно он смотрелся в его кабинете! Нарядить бы его в старый костюм, скрыть черепушку фетровой шляпой, а в пластиковую челюсть сунуть трубку…

— Добрый день!

В открывшуюся дверь прошел доктор Стрэйнджлав, как про себя называл его Волошин из-за поразительного сходства с одним из героев фильма Кубрика. В миру доктор Сушко, он всегда носил под халатом костюм. Глаза скрыты очками со светозащитными линзами, на макушке пышные кудри.

— П-приветсвую, — Волошин отложил чашку, поднялся. — Как ваше здоровье?

— Благодарю… ну что же вы?! Не нужно было…

Смущаясь, Сушко все-таки принял традиционный «пакет верности», с обязательными деликатесами, коллекционным вином и конвертиком.

— Есть результаты? — осведомился Волошин, с облегчением пропуская остальную часть этикета. — Что за н-наркотой их траванули?

Доктор взглянул искоса, поджал губы. Волошин ощутил укол беспокойства.

— Психотропные вещества, — проговорил Сушко, — ребята, конечно, принимали. Некоторые в таких количествах, будто они ими питаются, но вот с приступом всеобщей паники это не связано.

Перебивать или торопить Волошин не стал. Впрочем, не стал он и удивляться. На собственной шкуре он ощутил подобную панику в квартире Верниковой. Без наркотиков. Так что его вопрос был скорее риторическим, для затравки беседы.

Он проследил, как доктор с осторожностью запер дверь, предупредив медсестру, чтобы его не беспокоили. Устроился за рабочим столом. На его поверхности появились пару бокалов, бутылка вина и пепельница. Когда Сушко раскурил сигариллу, в клубах ароматного дыма он показался Волошину еще больше похожим на Стрэйнджлава. Только безумной улыбки не хватает.

— Вина? — зачем-то спросил он, и так наливая в два бокала.

Волошин отказываться не стал, только отсел с бокалом подальше, чтобы не дышать дымом. Доктор, покачав бокал, залпом осушил его, наполнил вновь. Потом заговорил, не глядя на Волошина:

— Сейчас состояние всех ребят в норме, многие уже отправились по домам. Никаких нарушений замечено не было. Интересно?

— Вообще ничего?

— Ничего, Дмитрий, ничегошеньки.

Волошин улыбнулся в ответ на пронзительный взгляд:

— Не тяните, доктор, я же знаю, — от вас н-ничего не скроешь.

— Ну, вы обо мне слишком высокого мнения. Однако…

— Однако?

— Я опросил всех, к кому из пациентов смог попасть. И, нужно сказать, жалобы и симптомы были у всех одинаковы. Нервозность, приступы беспричинного страха, паника, сильная головная боль.

Он помолчал, крепко затягиваясь сигариллой. Сквозь дым Волошин услыхал:

— Странно, верно? Симптомы есть, а последствий нет.

— Что это б-было?

Снова пауза. Не театральная, скорее — действительно необходимая, чтобы собраться с мыслями и озвучить догадку.

— Инфразвук.

Сказано было с такой интонацией, будто само название все объясняло. Впрочем, какие-то ассоциации все-таки появились. Хуже то, что ассоциации из разряда «власти скрывают», на уровне кобальтовых бомб и тектонического оружия.

— Инфразвук? — переспросил Волошин.

Сушко кивнул:

— Я только такой смог сделать вывод. Все указывает на инфразвуковое излучение.

— Об-бъясните.

— Что вы слышали о влиянии инфразвука на человека?

— Немногое.

— Понятно… — снова кивнул Сушко. Наполняя бокал в третий раз, добавил: — Вообще интересная тема. Жаль, я в ней не специалист.

Волошин терпеливо промолчал. К вину он так и не прикоснулся.

— Исследования свойств инфразвука начались еще в начале двадцатого века, — начал рассказывать врач. — Сначала проводились сугубо научные эксперименты, но потом, во время второй мировой войны, за него взялись и военные. Построенные опытные образцы функционировали. Например, у одного фашистского доктора был проект по созданию инфразвуковой пушки, чтобы сбивать излучением самолеты. Из этого ничего не вышло, излучение просто рассеивалось через определенное расстояние, но модель этой пушки разбивала доски в щепки со ста пятидесяти метров.

Волошин едва сдержал недоверчивую улыбку. К счастью, Сушко ничего не заметил. Он продолжал:

— Еще один экземпляр был изготовлен в сорок четвертом году. Там, кажется, использовался инжектор с системой зажигания, куда подавались кислород и метан. Газы взрывались с определенным промежутком, создавая необходимые резонансные частоты. При этом, — еще один острый взгляд на Волошина, — люди умирали в его зоне действия. Кажется, метров шестьдесят она была. Впечатляет?

У Волошина похолодела спина, он машинально кивнул.

— Еще одно любопытное применение инфразвука было в годах тридцатых… гм… точнее не припомню. Знаменитый физик приделал здоровенную такую трубу к органу в театре. Это был незабываемый спектакль, хе-хе. Даже в окрестных домах люди ощутили воздействие: страх, тревога, панический ужас.

При следующих словах Волошин сглотнул.

— Но это еще не самое любопытное, Дмитрий, есть еще ягодки. Например, при точном знании частот инфразвука, которые потребуются для резонанса с человеческим телом, можно настроить аппарат даже так, что человек не ощутит ничего. Частота в восемнадцать целых, девяносто восемь сотых герц воздействует на глазное яблоко… только на глазное яблоко, — для наглядности Сушко указательным пальцем постучал себе по скуле. — Еще раз повторю — вы не почувствуете физически ничего, вообще. Но при этом вы будете видеть призраков.

— П-призраков?!

— Совершенно верно, друг мой. Самых натуральных призраков.

Волошин ощутил нечто среднее между облегчением и страхом. С одной стороны хорошо, что у него не едет крыша, с другой — ничего себе, невидимое излучение! Это уже не детский сад.

Вот значит, как его достали…