Заповедник гоблинов - Клиффорд Саймак

– Она – заботливое лицо. Она поручила мне сказать далее.

– Валяйте!

– Колесный экипаж прибудет отвезти вас к ее дому.

– Зачем? – удивился Максвелл. – Шоссе проходит совсем рядом с ним.

– Еще одно извинение, – твердо объявил Краб, – но она считает, что нужно так. Очень много типов разных существ снуют там и сям, чтобы узнать место, где вы есть.

– Кстати, – сказал Максвелл, – а откуда его узнала мисс Клейтон?

– Поистине сие мне неведомо, – ответил Краб.

– Ну, хорошо. Поблагодарите от меня мисс Клейтон, пожалуйста.

– С восторгом и удовольствием, – сказал Краб.

Глава 14

– Я подвезу вас к черному ходу, – объяснял шофер. – Перед парадным кишмя кишат репортеры. Потом они разойдутся, но сейчас рыщут там стаями. Мисс Клейтон думает, что вы, возможно, предпочтете с ними не встречаться.

– Спасибо, – сказал Максвелл. – Вы очень предупредительны.

Нэнси, подумал он, как обычно, все предусмотрела, присваивая себе привилегию организовывать жизнь других людей.

Ее дом стоял на невысоком обрыве над самым озером. Слева от дороги в лучах недавно взошедшей луны поблескивала вода. Фасад дома был озарен множеством огней, но задняя его сторона была погружена во мрак.

Машина свернула с подъездной аллеи и начала медленно забираться по узкой крутой дороге, окаймленной могучими дубами. Вспугнутая птица с криком стремительно пронеслась у самых фар, отчаянно взмахивая крыльями. Откуда-то навстречу машине выбежали два разъяренных пса и помчались до бокам, точно конвой.

Шофер усмехнулся.

– Если бы вы шли пешком, они сожрали бы вас заживо.

– Но с каких это пор Нэнси охраняет собачья свора? – спросил Максвелл.

– Мисс Клейтон тут ни при чем, – ответил шофер. – Они охраняют совсем не ее.

У Максвелла на языке вертелся новый вопрос, но он не стал его задавать.

Машина свернула под изящную арку и остановилась.

– Вот в эту дверь, – сказал шофер. – Стучать не надо. Пройдете прямо через холл мимо винтовой лестницы. Гости в большом зале.

Максвелл хотел было открыть дверцу машины, но в нерешительности отнял руку.

– О собаках не думайте, – сказал шофер. – Они знают эту машину. И тех, кто из нее выходит, в жизни не тронут.

Впрочем, собак вообще нигде не было видно, и Максвелл, быстро поднявшись по трем ступенькам на крыльцо, распахнул дверь.

Холл был погружен в темноту. Только на винтовую лестницу падал отблеск света – по-видимому, на втором этаже горела лампочка. Кругом же царила полная тьма. Откуда-то доносились голоса и приглушенные звуки музыки.

Максвелл постоял несколько секунд не двигаясь и, когда его глаза привыкли к темноте, различил, что холл простирается и за винтовую лестницу. Вероятно, там дверь или коридор…

Странно! Если уж Нэнси распорядилась, чтобы шофер высадил его у задней двери, то почему она не поручила кому-нибудь встретить его здесь? И во всяком случае, она могла бы сказать, чтобы свет не гасили – тогда он сам отыскал бы дорогу.

Да, странно и довольно глупо – приехать на званый вечер и ощупью отыскивать путь к остальным гостям. Не лучше ли будет просто повернуться и уйти? Вернуться к Опу… Но тут Максвелл вспомнил о собаках. Они, конечно, рыщут вокруг дома, а судя по виду, ничего хорошего от них ждать не приходится. Что-то тут не так! Это совсем не похоже на Нэнси. Она никогда не поставила бы его в подобное положение. Да, тут что-то совсем не так.

Максвелл осторожно прошел по холлу, протянутой вперед рукой нащупывая столики или стулья, которые могли оказаться на его пути. Хотя видел он теперь гораздо лучше, холл по-прежнему оставался темной пещерой, где глаз не различал подробностей. Он обогнул винтовую лестницу, и холл показался ему еще темнее теперь, когда проблески света остались у него за спиной. Внезапно кто-то спросил:

– Профессор Максвелл? Это вы, профессор?

Максвелл замер на левой ноге, потом медленно и бесшумно опустил на пол правую, уже поднятую для шага, и застыл, чувствуя, что весь покрывается гусиной кожей.

– Профессор Максвелл! – повторил голос. – Я знаю, что вы в холле.

Собственно говоря, это не был голос в прямом смысле слова. Максвелл готов был поклясться, что тишину холла не нарушал ни единый звук, и все же он ясно слышал эти слова… может быть, они раздавались у него не в ушах, а в каком-то уголке мозга.

Его охватил безотчетный ужас, и он попытался отогнать его, но ужас не исчезал – ужас затаился рядом во мраке, готовый вновь захлестнуть его черной волной.

Максвелл попробовал заговорить, но не смог.

Голос произнес:

– Я поджидал вас здесь, профессор. Мне необходимо вступить с вами в контакт. Это столько же в ваших интересах, сколько в моих.

– Где вы? – спросил Максвелл.

– Я за дверью слева от вас.

– Я не вижу никакой двери.

Здравый смысл настойчиво твердил Максвеллу: беги, немедленно беги. Поскорее выберись отсюда! Но он не мог бежать. У него не было сил. Да и куда? Назад под арку нельзя – там ждут собаки. Вперед по темному холлу? Опрокидывая все на своем пути, поднимая оглушительный грохот, чтобы все гости сбежались сюда и обнаружили его – растрепанного, в синяках, дрожащего от страха? Он знал, что стоит ему побежать, и им сразу же овладеет паника.

Чтобы его увидели в подобном состоянии? Нет! Хватит и того, что он проник в дом украдкой, с черного хода.

Если бы это был просто голос – какой угодно, но голос, – он не нагонял бы подобного ужаса. Но он производил такое жуткое впечатление – ни намека на интонацию, монотонный, механический, словно скрежещущий! Ни один человек так говорить не может, решил Максвелл. Где-то рядом с ним в темноте прятался внеземлянин.

– Тут есть дверь, – произнес этот пустой жесткий голос. – Сделайте шаг влево и толкните ее.

Положение становится просто смешным, подумал Максвелл. Либо он войдет в эту дверь, либо опрометью бросится прочь. Конечно, можно было бы спокойно уйти, но он знал, что стоит ему повернуться спиной к невидимой двери, и он побежит – против воли, гонимый ужасом, маячащим позади.

Максвелл сделал шаг влево, нащупал дверь и толкнул ее. В комнате было темно, но в окна просачивался свет фонаря снаружи и падал на пудингообразное существо в центре комнаты – оплывший живот слабо фосфоресцировал, словно клубок светящихся обитателей морского дна копошился в круглом аквариуме.

– Да, – сказало существо, – вы совершенно правы. Я принадлежу к тем жителям вселенной, которых вы именуете «колесниками». На время моего визита здесь я обзавелся наименованием, которое легко воспринимается вашим сознанием. Вы можете называть меня «мистер Мармадьюк». Несомненно, вы понимаете, что это лишь удобства ради, так как я не ношу подобного имени. Собственно говоря, у нас нет имен. Они излишни. Наше индивидуальное различие достигается иными способами.