Загадочное ночное убийство собаки - Марк Хэддон

Потом я заметил, что я все еще вижу знак, на который указала мне женщина, и пошел к нему. А потом знака уже не было видно, и я не запомнил, где он был. И это испугало меня, потому что я потерялся и потому что обычно я ничего не забываю. Обычно я могу составить у себя в голове карту и мысленно отметить красным крестом то место, где я нахожусь, а потом следовать по этой карте. Но сейчас у меня в голове было столько всего перемешано, что я растерялся. Я стоял под бело-зеленой парусиновой крышей около лавки зеленщика. Там в коробках лежали морковки, и лук, и пастернак, и брокколи, а под них были подстелены зеленые меховушки. И я составил план.

Я знал, что вокзал где-то поблизости. А если что-то находится недалеко, то можно это найти, если двигаться по спирали. Нужно идти по часовой стрелке и все время делать поворот направо, пока не придешь в то место, где ты уже был. Потом надо свернуть налево, потом опять все время направо – и так далее. Вот таким образом (это гипотетический план, а не карта Суиндона):

Так я и нашел вокзал. Я стал следовать этим правилам и, по мере того как шел, составлял у себя в голове карту города. Это помогало игнорировать людей и шум вокруг меня.

Я пришел на вокзал.

181

Я вижу все.

Вот почему я не люблю новые места. Если я нахожусь в каком-то месте, где я бывал раньше, – дома, или в школе, или в автобусе, или в магазине, или на улице, я знаю, что там я все видел. И тогда я просто замечаю, если что-то изменилось или передвинулось. Например, однажды в школьном классе со стены упал плакат «Шекспировский „Глобус“. Я это понял, потому что обратно его повесили чуть правее – и слева на стене осталось три маленьких кружочка от кнопок. А на следующей день на нашей улице кто-то написал «Кукареку» на фонарном столбе № 437, который находится рядом с домом № 35.

Но по большей части люди ленивы. Они никогда не смотрят на все подряд. Они делают то, что называется бросить взгляд. Это как будто их взгляд ударяется обо что-то и продолжает движение дальше, почти в ту же сторону, что и раньше, но не совсем. Вроде как один бильярдный шар ударяется о другой бильярдный шар. И потому у них в голове находится только очень простая информация. Например, если человек приехал за город, это может выглядеть так:

1. Я стою на траве.

2. По полю ходят коровы.

3. На небе солнце и несколько облаков.

4. В траве видно некоторое количество цветов.

5. В отдалении располагается деревня.

6. В конце поля есть забор, а в нем – ворота.

7. А потом они перестают что-либо замечать, потому что они начинают думать о чем-то другом, например: «О, здесь очень красиво!» Или: «А выключил ли я газ на кухне?» Или: «Интересно, Джулия уже родила?» [12].

Но если я стою на поле за городом, я замечаю все. Например, я помню, как я стоял на поле в четверг 15 июня 1994 года, потому что мать, отец и я ехали в Дувр, чтобы сесть на паром до Франции. Мы делали то, что отец называл ехать по живописным местам . Это значило, что мы ехали по маленьким дорогам и остановились на ланч в саду паба. А потом мне понадобилось вылезти, чтобы пописать, а неподалеку было поле с коровами. И после того как пописал, я посмотрел на поле. И вот что я заметил:

1. На поле было 19 коров, и 15 из них были черно-белые, а 4 бело-коричневые.

2. В отдалении находилась деревня, и с моего места были видны 31 дом и церковь с квадратной башней и без шпиля.

3. На поле были борозды, и это означало, что в средневековые времена здесь находилось то, что называется межа, и люди, которые жили в деревне, должны были проводить эти борозды, чтобы знать, где чья земля.

4. В живой изгороди лежал старый пластиковый пакет, раздавленная банка из-под кока-колы, на которой сидела улитка, и длинный кусок оранжевого шнура.

5. Северо-восточный угол поля – самый высокий, а юго-западный – самый низкий (у меня был компас, потому что мы ехали в отпуск и я хотел знать, где находится Суиндон, когда мы будем во Франции). И поле имело легкий уклон вниз от северо-востока, и юго-западный угол оказался несколько ниже, чем мог бы быть, если бы поле было ровным.

6. Я заметил три разновидности травы и цветы двух разных оттенков.

7. Коровы по большей части повернулись мордами в сторону горы.

В этом списке есть еще 30 вещей, которые я заметил, но Шивон сказала, что не надо описывать их все. И это значит, что для меня очень утомительно находиться в новом месте, потому что я вижу все эти вещи. И если потом кто-нибудь меня спросит, как выглядели коровы, я спрошу, которая из них. И потом я мог бы нарисовать их всех и сказать, как были расположены пятна у каждой из них. Вот, например:

И теперь я понимаю, что в главе 13 сказал неправду. Тогда я сказал, что не могу шутить, но на самом деле я знаю три шутки, которые могу рассказать и понять. И одна из них про корову. А Шивон сказала, что мне не нужно исправлять то, что я написал в главе 13, потому что это не очень важно. Потому что это была не ложь, и потому что теперь я написал пояснение.

А вот шутка про корову.

Трое едут в поезде. Один из них экономист, второй – логик, а третий – математик. И они только что пересекли границу Шотландии (я не знаю, зачем они поехали в Шотландию) и увидели в окно, что на лугу стоит бурая корова (она повернута боком к поезду).

И тогда экономист сказал:

«Посмотрите, в Шотландии водятся бурые коровы».

А логик сказал:

«Нет, мы можем сказать лишь то, что в Шотландии есть, по крайней мере, одна бурая корова».

А математик сказал:

«Нет, мы можем сказать лишь, что в Шотландии есть, по меньшей мере, одна корова, которая является бурой с одного боку».

И это смешно, потому, что экономисты – не настоящие ученые, и потому, что логики мыслят гораздо более четко, но математики – самые лучшие.

И когда я оказываюсь в новом месте, я вижу все и со мной происходит то же самое, что происходит с компьютером, который выполняет много разных операций одновременно. Главный процессор блокируется, потому что у него нет больше памяти. А когда я оказываюсь в новом месте и вдобавок кругом слишком много людей – это еще сложнее. Потому что люди – они не как коровы, или цветы, или трава; они могут разговаривать с тобой и делать разные вещи, которых ты не ожидаешь. Так что тебе приходится замечать все и еще думать о том, что может произойти. Иногда, когда я попадаю в новое место и там много людей, это похоже на сбой в компьютере. Мне приходится зажмуривать глаза, закрывать уши руками и стенать. И– это напоминает нажатие клавиш CTRL + ALT + DEL. Это значит, что программы перестают работать, и компьютер выключается и перезагружается. И мне нужно то же самое, чтобы вспомнить, что я делал и что собираюсь делать.

Вот почему я хорошо играю в шахматы и разбираюсь в математике и логике. Потому что большинство людей часто бывают слепы и не замечают очень многих вещей. И поэтому в их головах очень много свободного места и оно заполняется всякими вещами, не связанными друг с другом и глупыми. Вроде: «А выключил ли я газ на кухне?»

191

Мой игрушечный вокзал представлял собой маленькое здание, состоявшее из двух помещений и коридора между ними. В одном располагалась касса, где можно было покупать билеты, а другое было залом ожидания. Это место, где можно посидеть, если твой поезд еще не пришел. Но вокзал в Суиндоне оказался совсем не таким. Там был туннель, и несколько лестниц, и магазин, и кафе, и зал ожидания. И все это выглядело вот так:

Но это не очень точная карта станции, потому что я был испуган и не слишком хорошо понимал, где что находится. Я нарисовал все так, как запомнил, и это называется приблизительная схема.

Я чувствовал себя так, как будто бы стоял на скале, а вокруг дул очень сильный ветер. Голова у меня кружилась, меня подташнивало, потому что вокруг было слишком многолюден. Они входили в туннель и выходили из него, весь туннель был заполнен гулким эхом, и в нем пахло туалетом и сигаретами. Так что я встал у стены, рядом с плакатом, который гласил: «Уважаемые пассажиры! Если вам требуются услуги автостоянки, пожалуйста, обращайтесь по служебному телефону справа от билетной кассы». Я ухватился за этот плакат, чтобы не упасть. Мне хотелось пойти домой, но в то же время я боялся идти домой. И я пытался составить план действий, но вокруг было слишком много всего.

Я закрыл уши руками, чтобы не слышать шума и спокойно подумать. Я решил, что должен остаться на вокзале, чтобы попасть в поезд. Хотелось где-нибудь посидеть, но возле входа сесть было негде, так что мне ничего не оставалось, как спуститься в туннель. Поэтому я сказал себе (не вслух, а мысленно): «Я пойду вниз по туннелю, и, может быть, там найдется место, где можно будет сесть. И тогда я сяду, закрою глаза и подумаю». И я пошел по туннелю, стараясь сосредоточиться на плакате, где было написано: «Внимание! Работает система скрытого наблюдения». И я чувствовал себя так, словно спускаюсь по канату с высокой скалы.