Любовь первая, любовь бурная - Мэдлин Бейкер

Глубокий вздох вырвался из груди Шункаха, предупреждая Бриану, что она уже не одна. Испугавшись, она быстро вскочила на ноги и повернулась. Щеки вспыхнули и стали алыми, когда Бриана увидела, что индеец пристально разглядывает ее. В глубине его темных глаз, скользящих по всему ее телу, появился разгорающийся огонек.

Шункаха Люта издал глухой крик восхищения, смешанного с отчаянием. Она была не ребенком! Она была женщиной, полностью сформировавшейся и достаточно взрослой, чтобы удовлетворить мужчину. Как он мог думать иначе? Ее груди — высокие и полные, талия — неправдоподобно тонкая, бедра — плавно округлые, кожа — нежная… Она была совершенством.

Его физическая реакция была немедленной и очевидной. Бриана открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но не произнесла ни слова. Запоздало она скрестила руки на груди, чувствуя, что все тело розовеет от смущения под взглядом темных глаз Шункаха Люта, скользивших по ее фигуре от головы до пят. Его глаза горели каким-то ярким внутренним огнем, которого она никогда раньше не замечала.

Целую вечность они стояли так, ни один не в силах о чем-либо подумать. Кровь Шункаха стучала в ушах, горячила тело. Она оказалась более красивой и желанной, чем он мог себе представить.

Природный инстинкт подталкивал взять Бриану на руки, опустить на землю и покрыть поцелуями, погрузиться в ее женственную теплоту и успокоить ужасную боль, разрывающую его плоть.

Он взглянул ей в лицо. Глаза Брианы широко раскрылись и были полны смущения. Рот, цвета диких роз, был слегка приоткрыт. Желваки заиграли на челюсти Шункаха Люта, когда он пытался совладать со своими эмоциями. И мобилизовав всю волю, развернулся и пошел прочь. Это оказалось самым трудным, что ему приходилось делать в жизни.

Бриана внезапно ослабела, как будто избавилась от магических чар, когда глаза Шункаха Люта оставили ее. Сердце дико колотилось, колени ослабли, во рту было сухо. Быстро и неловко она натянула голубое платье, расстелила коричневое сушиться, проворно заплела влажные волосы. Почему Шункаха Люта смотрел на нее так? Его темные глаза были горячими… и сердитыми? И почему ей это понравилось?

Шункаха сидел у костра, скрестив ноги, когда она, наконец, набралась мужества вернуться к жилищу. Бриана увидела, что он поймал кролика; мясо жарилось на вертеле над огнем, капли сока шипели, падая на раскаленные угли. Шункаха не поднял глаз и вообще никак не отреагировал на ее присутствие.

Ели они в тишине. В первый раз Бриане было неловко с индейцем. Она не знала, о чем говорить, не понимала, что же случилось между ними у пруда, но чувствовала, что они не будут больше относиться друг к другу, как раньше. Ее чувства смешались и запутались. В одно мгновение она ощущала себя беззаботной и счастливой, но в следующее ей становилось грустно и страшно.

Как только обед закончился, Шункаха поднялся и покинул лагерь. Бриана смотрела, как он шел вниз по каньону, пока не скрылся из виду. Сердился ли он на нее?

Она подогрела воду, помыла посуду. Ее мысли были с Шункаха, всегда с Шункаха. Бриана почувствовала, что щеки опять разгораются розами, когда вспомнила, как он смотрел у пруда, скользя глазами по ее телу, как они задержались на груди прежде, чем она подумала прикрыть ее. Что он тогда думал?

«Ты знаешь, о чем он думал,» — упрекнул ее голос совести, и щекам Брианы стало еще жарче. Она действительно знала, о чем он тогда думал. Бриана видела предательское доказательство его желания, чувствовала, как дико билось сердце от сознания того, что он хочет ее. Эта мысль была одинаково пугающей и возбуждающей. Она почувствовала разочарование, когда Шункаха отвернулся и ушел прочь. Бриана была уверена, что он собирается поцеловать ее. Она знала, что было очень плохо и безнравственно желать таких вещей, но все тело жаждало этого.

От мыслей об индейце все ее существо наполнилось теплом, и внутри опять что-то задрожало. Шункаха был высоким и красивым. Он взял ее с собой, заботился о ней, и Бриана чувствовала себя очень спокойно в его руках. Шункаха любил ее нежно, как ребенка.

Звук шагов заставил сердце затрепетать от волнения. Внезапное смущение охватило ее, и Бриана поспешила внутрь шалаша, забралась там под покрывало, не в силах повернуться к Шункаха лицом или заговорить, боясь, что он прочитает желание в ее глазах или услышит его в голосе.

В эту ночь индеец не разделил с ней их обычное ложе, но и не спал вне шалаша. Вместо этого он оставался у костра, безучастно глядя на пламя. О чем же он думал? Этот вопрос мучил Бриану. Что случилось с теми непринужденными товарищескими отношениями, которые установились между ними раньше?

Шункаха Люта смотрел на трепещущее пламя, но видел он не огонь. Там была Бриана, стоявшая у тихого пруда: волосы, подобно золотому нимбу, окружали лицо, ее словно мраморное тело было предметом, достойным изумления, совершенством женской красоты. Он почувствовал, как уснувшее желание вновь вспыхнуло в нем, когда вспомнил форму ее высоких грудей с розовыми сосками, очень тонкую талию, выпуклости бедер, длинные, хорошо сложенные ноги.

Глухой стон вырвался из груди. У него никогда не было времени, чтобы иметь собственную женщину. Он был слишком занят, воюя с васику. Единственной целью его жизни была борьба с белыми полчищами, вторгшимися в Па Сапа. Он больше ни о чем не думал и ничего не хотел, кроме мщения тем, кто безжалостно вырезал его народ и убивал буйволов.

Когда отряд его отца сдался, Шункаха бросил тропу войны, чтобы остаться с семьей. Отец был старым и слабым, здоровье матери ухудшалось с каждым днем. Его Сестра Тасина была еще молоденькой девушкой, видевшей дето всего четырнадцать раз. Он провел почти год в резервации, где каждый день был борьбой за выживание, борьбой, в которой победила лишь маленькая горстка его народа. Отец Шункаха умер вскоре после того, как их отряд сдался. Мать покинула эту жизнь восемью месяцами позже. А потом и сестра поддалась юнке-ло, стала очередной жертвой вероломства белого человека.

Шункаха Люта посмотрел на укрытие, где спала Бриана. Легко встав, он бесшумно подкрался туда, остановился у входа и посмотрел на Бриану. Сердце сильно забилось, и кровь снова воспламенилась желанием. Он знал женщин. Среди Сиуксов жили плененные индианки, обменивавшие свою благосклонность на пищу и одежду, и случалось, что он облегчал свой голод по женщинам в их объятиях. Но ему не были знакомы ни любовь, ни привязанность со стороны женщин, пока он не встретил Бриану. Она ухаживала за ранами с нежным участием, оплакивала его страдания. Ее слезы были неожиданными и удивляли, глубоко задевая его.