Русские на Ривьере - Эдуард Тополь

Они проводили его в аэропорт, один из телохранителей улетел с ним, а второй привез их машиной на яхту и остался с ними. Прошел день – банкир не вернулся. Прошел второй – банкира не было. Когда на третий день у этого охранника зазвонил мобильный телефон, они завизжали от радости, потому что звонить ему мог только этот банкир и, значит, он уже в дороге, он возвращается, нужно мчаться в аэропорт его встречать.

Но, судя по тому, как во время телефонного разговора у охранника вытянулось лицо, они поняли, что что-то переменилось в этих планах. И стали его теребить. Охранник ничего не мог из себя выдавить несколько минут, а потом сказал, что банкир убит. Когда он приехал в Москву, зашел в банк, подписал документы и через полчаса вышел, чтобы ехать в аэропорт, пуля снайпера пробила ему череп.

Можешь себе представить, какое впечатление это произвело на девчонок. Они впали в рев. Плакали три дня и спрашивали у охранника, что же будет дальше. А охранник сам ничего не знал, потому что он всегда выполнял распоряжения шефа. А последним распоряжением шефа было охранять девчонок на яхте и ждать его возвращения.

В конце концов девчонки попросили его позвонить в Москву и выяснить, когда похороны. Хотя яхта была оплачена на тридцать дней и они могли жить на ней и плавать еще две недели, но им так полюбился их банкир, что они готовы были бросить и Лазурный берег, и эту яхту и лететь на его похороны в холодную и грязную Москву. На что охранник сказал:

– Вы чего? Вы соображаете вообще, что несете? Там будет его жена, ребенок, родители. А вы там в какой роли будете выступать? У вас есть яхта, вот и живите тут еще две недели. Пока из офиса скажут, чего нам делать.

– Но у нас нет никаких денег…

– А зачем вам? Тут все оплачено вперед – и еда, и горючее. Можем хоть в Африку сплавать!

Но у них уже не было желания никуда плавать, даже в Африку. И они провели еще две недели на этой яхте, пришвартованной к пирсу в Ницце. По вечерам их видели гуляющими по Променад-дез-Англе, где кто-то, конечно, пытался их закадрить, пригласить в ресторан или в дискотеку, но они игнорировали всех и вся, не отвечали ни на «бонжур, мадемуазель», ни на «гуд ивнинг», и в конце концов их оставили в покое. А они, проводя все время вмеcте в трауре по своему погибшему любовнику, еще больше сблизились друг с другом. Теперь они проводили вмеcте не только дни, но и ночи. И как-то само собой получилось, что, утешая друг друга, они начали ласкать одна другую, а потом стали и любовницами. И то ли потому, что их лесбийское чувство пришло к ним в такой драматический момент их жизни, то ли оттого, что они были изолированы на яхте от мира в течение двух недель, эти случайные ласки, которыми часто награждают друг друга подружки, переросли у них в глубокое чувство, которое связало их. И они забыли о своих планах подцепить какого-нибудь богача, вернулись в Москву, работают в Доме моделей, живут в арендованной однокомнатной квартире и продолжают любить друг друга. И в этой квартире, на стене, над их единственной кроватью висит большая фотография яхты по имени «Марсельеза», на которой они сняты со своим любимым банкиром.

История тридцатая

Петя в Монте-Карло

– Снимал я для российского телевидения сериал о Франции, и съемки происходили в таких золотых местах, как Корсика, а также в Монте-Карло, Ницце, Канне и в других городках Лазурного берега. То есть они-то и были героями фильма. А приехали мы туда русской съемочной группой. Разные люди работали на этом фильме, но про одного из них стоит рассказать особо. Это был продюсер, мы называли его Петя Блин, и он резко отличался от киношных администраторов, с которыми я привык работать. Типичный новый русский. Нужно сказать, что, как режиссер кино, я привык иметь дело с работниками «Мосфильма», которые всегда были кинематографической элитой, у них были какие-то представления о правилах поведения и приличия. Но Петя был из другого поколения и из другого мира. Он был человеком телевидения. А производство на современном русском телевидении принадлежит по большей части молодым ребятам с замашками голливудских гангстеров. Он был невысокого роста, лысый и круглолицый, но считал себя неотразимым красавцем, который приехал завоевывать Москву. И надо сказать, довольно успешно ее завоевал.

В поездке он ни на секунду не расставался с сотовым телефоном, который на самом деле на Лазурном берегу ему на хрен не был нужен. Но он все время носил этот телефон при себе, с важным видом нажимал кнопки, связывался с Москвой или Харьковом, спрашивал, как там дела, и сообщал на родину:

– Да вот, блин, парюсь в этом грёбаном Монте-Карле, кино сымаю, шоб йому луснуть…

Как я сказал, один из эпизодов мы должны были снимать в княжестве Монако. А Монако – это особое государство. Здесь живут самые богатые люди мира, и они установили тут совершенно другие, чем в окружающей Европе, порядки. Если в Европе не принято носить шубы из натурального меха, то в Монако, наоборот, каждая дама считает своей обязанностью надеть шубу из соболя, вне зависимости от погоды. Если во Франции одеваются элегантно, но с подчеркнутым равнодушием к моде, то в Монако, наоборот, все расфуфыренные. И человек в смокинге здесь не редкость даже на улице. Кроме того, Монако – очень консервативная страна. На телевидении никаких эротических программ, никакой фривольности – похоже на телевидение времен Черненко в Советском Союзе – рядом с абсолютно свободным телевидением Франции. В Монако не принято ходить по улицам в шортах ни женщинам, ни мужчинам. На моих глазах туристы неоднократно получали за это замечания, причем как от полицейских, так и от местных жителей.

Все это я рассказал перед поездкой нашей съемочной группе. И надеялся, что люди воспримут это правильно и сделают выводы. Ну, все и восприняли – оделись, как принято в Монако: легкие летние брюки, рубашки. И только Петя вышел из отеля в униформе новых русских – в шортах на своих волосатых ногах, в босоножках без носков и в нестиранной майке-борцовке. Все мои увещевания по поводу того, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят, натыкались на его фразу:

– В гробу я их видел, козлов!

Понадеявшись на то, что Петю примут за шофера и не обратят на него внимания, я перестал заниматься его просвещением, мы погрузились в машины и поехали. Надо сказать, что во Франции можно запросто снимать на улицах документальные фильмы. Но Монако, как я уже говорил, полицейское государство, тут на все нужно получать разрешение. В том числе и на съемки. Чтобы его получить, наша переводчица, взявшая на себя роль администратора, долго добивалась рандеву пресс-секретаря принца Монако и наконец получила эту аудиенцию лишь в пятницу вечером. А съемка у нас в субботу. Пресс-секретарь сказала: можете снимать, только скажите полицейским, что вы со мной согласовали.

И вот кавалькадой, состоящей из открытой машины со съемочной камерой впереди и роскошной игровой машины «бентли» стоимостью в 300 тысяч долларов с актерами Маликовым и Леонидовым сзади, мы поехали в Монте-Карло. Проехав нижней дорогой, мы спокойно въехали в княжество Монако и стали снимать. Первый эпизод сняли в Комдомине, второй – в старой части Монако, а потом по тоннелю въехали в Монте-Карло, на красивую центральную площадь, где в центре стоит казино «Де Пари», справа отель «Де Пари» и слева кафе «Де Пари». Замечательное, к слову сказать, кафе, в котором всегда полно людей. И на этой маленькой площади нас тормозит полицейский. Причем «бентли» у нас настолько шикарный и актеры-красавцы Маликов и Леонидов так роскошно одеты знаменитым Клодом Бонуччи, дизайнером из Ниццы, который шьет костюмы всем кинозвездам, что к ним у полицейского никаких претензий. А претензии только к нам. Полицейский вежливо нас останавливает и говорит:

– Пожалуйста, ваши документы.

Мы достаем документы. Полицейский ждет Петю. Но Петя никаких документов не достает, он в этот момент разговаривает по мобильному телефону с Харьковом. Идет следующий диалог:

– Ну и шо? А почем клубника? Шо ты кажешь?! Ой, а почем груши? Шо ты кажешь?! А галушки у тети Маруси ты ив? Шо ты кажешь?!

Полицейский берет наши паспорта и, обращаясь к Пете, говорит:

– Мсье, ваши документы, пожалуйста, я жду.

На что Петя, не удостоивая полицейского взглядом, говорит:

– Отвали, козел!… Ну а вишня почем? Шо ты кажешь?! Та нэ можэ такого буты!…

Вот так через тысячи километров с помощью спутников и параболических антенн летит над планетой этот содержательный разговор между Монте-Карло и Харьковом о цене фруктов на местном рынке.

Полицейский вежливо, но строго говорит:

– Мсье, я прошу третий раз: предъявите ваши документы.

Поскольку рядом сидит переводчица, она все это Пете переводит. На что Петя, уже поворачиваясь к полицейскому, говорит: