Русская драматургия ХХ века: хрестоматия - Коллектив авторов

Как драматург Сологуб проявил себя в самых разных жанрах: литургия («Литургия Мне», 1906), мистерия («Победа смерти», 1907), балаган («Ночные пляски», 1908; «Ванька-ключник и паж Жеан», 1908), трагедия («Дар мудрых пчел», 1912).

Пьеса «Ванька-ключник и паж Жеан», сюжет которой заимствован Сологубом из русской народной песни, в полном соответствии с подзаголовком («драма в двенадцати двойных картинах») состоит из двух вариантов однотипных эпизодов, составляющих в совокупности две версии развертывания единой интриги: «прелюбодеяния» ключника Ваньки (в параллельной версии – пажа Жеана) с женой князя (во втором случае – графа), которое по ходу действия пьесы разоблачается, но не влечет за собой наказания.

Примечательно, что к постановке этой сологубовской пьесы дважды обращался Н. Евреинов: в 1909 году он поставил ее в Театре В.Ф. Комиссаржевской, а в 1913 году – на сцене петербургского театра миниатюр «Кривое зеркало», но уже под названием «Всегдашни шашни». Помимо изменения названия, Сологуб по просьбе театра дописал к пьесе третий акт, где действовала уже пара современных автору любовников – Иван Иванович и Анна Ивановна, но неизменными оставались коллизии любовного треугольника, вечные любовные параллели. Эта пьеса не случайно привлекала внимание Н. Евреинова дважды, это был тот самый случай, когда стилизаторский дар драматурга счастливо совпал со стилизаторским даром режиссера. Ф. Сологуб мастерски имитировал и куртуазные манеры времен средневековой Европы, и старинный русский говор с его характерными словечками и оборотами речи. А режиссер и художник спектакля Бобышев, в свою очередь, любовно воссоздавали на сцене каждую эпоху в характерной цветовой гамме, звуковых красках и ритмической тональности. Стилистическая разноголосица в данном случае выявляла очевидность сюжетных параллелей.

Неудивительно, что критика, встретившая спектакль Н. Евреинова весьма доброжелательно, оценила его исключительно как искусную стилизацию и не увидела за этим искусно стилизованным сюжетом философский метасюжет, столь важный для драматурга-символиста. Режиссера-стилизатора, как ни странно, в данном случае подвела его увлеченность стариной: в постановке она стала самодовлеющей.

Пьесу Ф.К. Сологуба «Ночные пляски», написанную предположительно в 1908 году, можно поставить в один ряд с целой группой драматургических стилизаций, созданных русскими модернистами в этот период. Среди подобных стилизаций исследователи называют прежде всего «комедии» М.А. Кузмина второй половины 1900-х годов («Комедия о Евдокии из Гелиополя», «Комедия о Алексее человеке Божьем», «Комедия о Мартиниане»), а также пьеса А.М. Ремизова «Бесовское действо над неким иноком, а также смерть грешника и смерть праведника, сие есть прение Живота со Смертью» (1907). Все названные произведения, по общему мнению специалистов, своими темами, мотивами, а также и по форме тесно связаны с древнерусской литературой или с устным народным творчеством.

Спектакль по пьесе «Ночные пляски» был поставлен в петербургском Литейном театре в 1909 году Н. Евреиновым в соавторстве с балетмейстером М. Фокиным и прошел лишь один раз на благотворительном вечере. В спектакле играли в основном любители, но сколь блестящ был этот «любительский» состав: лучшие петербургские поэты, писатели, художники Серебряного века. Главную роль – юного поэта, который стремится разгадать тайну двенадцати королевен, – исполнил С. Городецкий. «Чужеземных» королей и королевичей представили на сцене О. Дымов, Л. Бакст, И. Билибин, Б. Кустодиев, Г. Чулков, В. Нувель, М. Волошин, К. Сомов, М. Добужинский, М. Кузмин, А. Толстой, К. Эренберг, Ю. Верховский, А. Ремизов. Роли двенадцати королевен, которые пели, декламировали стихи и танцевали босиком, подражая Айседоре Дункан, сыграли сестры и жены названных выше поэтов, писателей и художников.

Создавая «Ночные пляски», Ф.К. Сологуб обращается прежде всего к фольклорным традициям и с присущей ему основательностью указывает на источник сюжета своей «драматической сказки в трех действиях»: тема этой пьесы заимствована из сказки «Ночные пляски», которая помещена в книге «Народные русские сказки» А.Н. Афанасьева. Можно понять, чем привлек Сологуба сюжет этой сказки: поэт-символист прежде всего разглядел в нем любимую свою антиномию – противостояние мечты и действительности, сна и яви, дня и ночи. Но, кроме того, фольклорный источник позволил автору развернуть сценическое действо в духе народного «балагана», масочного представления, в котором занято более полусотни действующих лиц. Одной из доминантных черт художественного мира Сологуба исследователи называют сочетание иронии и лирики. В «Ночных плясках», поскольку в данном случае мы имеем дело с драматургическим произведением, эти два начала можно определить как «балаган» и «мистерию». Царство короля Политовского, мир дневной, – это царство «балагана», мир «личин», масок. Подземное царство заклятого короля, ход в который ведом двенадцати королевнам, мир ночной, – это мир «мистерии», мир приобщения к таинствам духовной жизни.

Небольшая одноактная пьеса Ф.К. Сологуба «Отравленный сад», текст которой в данной хрестоматии сохранен полностью, интересна прежде всего тем, сколь оригинальное продолжение, совершенно в духе символистских устремлений автора, получает в ней сюжет пушкинского стихотворения «Анчар». Декадентские отравленные цветы драматурга-символиста взросли на почве русской классической литературы, и следует обратить самое пристальное внимание на подобную драматургическую трансформацию известного пушкинского сюжета. В этой небольшой драме в полной мере проявились непревзойденное мастерство стиха и утонченный вкус одного из самых ярких русских поэтов Серебряного века.

Волошин М.А. Лики творчества. М., 1988.

Павлова М. Писатель-Инспектор: Федор Сологуб и Ф.К. Тетерников. М., 2007.

Отравленный сад

Драма в одном действии

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Юноша.

Красавица.

Ботаник, ее отец.

Граф.

Слуга.

Сад Ботаника, и рядом с ним садик при доме, где живет Юноша. Разделены забором выше роста человека. Сад Ботаника правильно разбит; деревья подрезаны в виде шаров, конусов и цилиндров; цветы, которых очень много, подобраны по тонам; они очень ярки, крупны и причудливой формы; видны толстые, как змеи-удавы, бурые стебли ползучих растений; листья громадные, страшные на вид, ярко-зеленые. Садик очень мал и мил; к скромному домику лепится галерейка, с которой виден сад Ботаника. Юноша стоит на галерейке и в глубокой задумчивости смотрит на сад. По дороге сада медленно проходит старый Ботаник, опираясь на толстую палку.

Ботаник Цветите, ядовитые цветы! Миндаль, ваниль и ладан в воздух влейте.

Уходит. Идет Красавица. Вкалывает в волосы ярко-пунцовый цветок и улыбается радостно.

Юноша

На небе солнце радости безумной, —Но где слова сказать о нем?И если есть краса для чарований,То как ее привлечь и чаровать?

Красавица останавливается, смотрит на Юношу и смеется радостно и весело.

Юноша

Прекрасная! Приди! Люби меня!

Красавица подходит ближе.

Красавица

Цена моей любви, – ее ты знаешь?

Юноша

Хотя б ценою жизни!

Красавица

Милый, мудрый!Ты знаешь, видишь, ты дождешься.Меня любили многие, и многимЯ улыбалась, утешая смертью,Но никому еще не говорилаЯ сладких слов: «Люблю тебя». А нынеХочу и жду.

Отвязывает от пояса шелковый черный шнурок с бронзовым на нем ключом и хочет бросить ключ Юноше. Но быстро подходит Ботаник, грубо хватает ее за руку и отнимает от нее ключ.

Ботаник

Безумная, что хочешь?О чем тебе с ним говорить?Не для таких, как он, мы сад взрастили,Смолою ядовитою АнчараИз века в век питая почву эту.Ты, Юноша, иди домой!

Смотрит на Юношу пристально. Юноша уходит в дом. Ботаник, крепко сжимая руку Красавицы, увлекает ее к скамье, которая закрыта от дома Юноши громадным кустом. Садится на скамью. Укоризненно смотрит на дочь. Красавица становится на колени у его ног. Стоит прямо и покорно, с опущенными руками.

Ботаник

Зачем ты это сделала? Ты любишь?

Красавица

Я пламенею пламенем любви.

Ботаник

Дочь милая моя, ты так искуснаВ уменьи дивном непорочных чар!Мой замысел не довершен, и раноТебе отравленный оставить сад.

Красавица

Когда ж конец? Приходят и приходят.

Ботаник

Но ты должна мою исполнить волю.Люблю тебя, но уступить заставлю.Сейчас ты молодого Графа встретишь.Один ему дай поцелуй, – не больше, —И подари отравленный цветок.Уйдет он, сладко, трепетно мечтая,И неизбежное над ним свершится.

Входит Граф. Ботаник кланяется и уходит. Красавица и Граф останавливаются у клумбы.