Atomic Heart. Предыстория «Предприятия 3826» - Хорф Харальд

Жуков умолк, видом своим давая понять, что его доклад окончен.

— Товарищ Ванников, — вождь народов перевёл взгляд на наркома вооружений, — почему ваш наркомат до сих пор не предпринял достаточных мер для того, чтобы Советская армия получила достойное средство противодействия фашистским «Фау-5»?

— Мы делаем всё возможное, товарищ Сталин! — поспешил оправдаться нарком вооружений Ванников. — Нам в руки попало несколько неразорвавшихся «Фау-5», и наши лучшие специалисты разобрали их по винтикам! В настоящее время мы изучаем устройство ракеты!

— И каковы результаты ваших действий, товарищ Ванников? — В голосе Сталина зазвучали металлические нотки, и нарком вооружений понял, что на этот раз отделаться общими фразами ему не удастся.

— Пока неутешительные, товарищ Сталин, — хмуро признал он. — Неразорвавшиеся ракеты попали к нам с полностью выработанным топливом. Поэтому с абсолютной точностью определить состав топлива мы пока не смогли. Конструкция самого́ двигателя и ракеты более-менее понятна, но это нам почти ничего не даёт. При изготовлении ракеты немцы использовали несколько типов легированных сталей, ни один из которых в СССР не производится. Аналогов у нас нет. Собрать такую же ракету из собственных компонентов пока невозможно. Понять принцип работы устройства, отвечающего у «Фау-5» за прицельное наведение, не удалось. Оно очень сложное уже само по себе, и вдобавок к тому почти полностью разрушается от удара об землю во время падения ракеты.

С каждым словом Ванников смотрел на вождя народов со всё большим опасением.

— Но мы не опускаем руки! — поспешил добавить нарком вооружений. — Работы над изучением «Фау-5» идут круглосуточно!

Несколько секунд Сталин молча взвешивал предстоящее решение, после чего обвёл суровым взглядом всех присутствующих и произнёс:

— По данным нашей разведки, не позднее чем через десять месяцев гитлеровцы создадут атомную бомбу. После этого попытки наших учёных и потери Советской армии уже не будут иметь никакого значения. Потому что мы потеряем весь Советский Союз и весь советский народ. Гитлер станет непобедим и сделает всё, чтобы уничтожить нас в первую очередь.

Вождь народов сделал паузу, словно ожидая возражений, но никто не подал голоса.

— Поэтому партия даёт Ставке Верховного Главнокомандования секретную директиву: вести беспощадное наступление на фашистов, не считаясь с потерями. Подсчитывать потери уже поздно. Сейчас решается судьба мира. Гитлер должен быть разбит любой ценой. До того, как он получит атомную бомбу. Вам понятно, товарищ Жуков?

— Так точно, товарищ Верховный главнокомандующий! — В голосе Жукова зазвенел металл, но больше маршал не сказал ничего. По его взгляду Молотов видел, что Жуков понимает всю степень сложившейся угрозы не хуже вождя народов.

— Это хорошо, — оценил Сталин. — Партия надеется на вас, товарищ Жуков.

Верховный перевёл взгляд на Тимошенко:

— Товарищ Тимошенко, позаботьтесь о том, чтобы именно Советский Союз получил недостроенную атомную бомбу Гитлера и всё, что касается её создания. Это оружие не должно попасть в руки мирового капитализма.

— Есть, товарищ Сталин! — отрапортовал Тимошенко.

— Товарищ Молотов! — Вождь народов устремил на него задумчивый взгляд. — Нарком вооружений сказал, что в Советском Союзе нет своих легированных сталей нужного качества. Насколько я помню, год назад вы приносили мне проект советских учёных, обещавший невероятный рывок научно-технического прогресса. Где они?

— Стоимость проекта была огромной, сроки чрезмерными, а большинство достижений являлись сугубо теоретическими. Согласно вашему решению, товарищ Сталин, проект был закрыт, — доложил Молотов, на всякий случай подчеркивая отсутствие своей ошибки. — Учёные распределены по наиболее важным направлениям военной промышленности.

— Партия, — вождь народов недовольно посмотрел на Молотова, — принимала решение, основываясь на выводах вашей комиссии, товарищ Молотов. Есть мнение, что товарищу Сталину пора пройти медицинский осмотр. На следующей неделе пригласите ко мне товарища Сеченова.

С улицы едва слышно донёсся вой сирены воздушной тревоги, и Гольденцвайг зашагал быстрее. От железобетонной переборки, за которой начиналась лестница на подземные этажи, его отделял десяток метров, и беспокоиться было не о чем. Спуститься под землю он успеет, а там ему уже ничто не грозит. Перекрытия, отделяющие подземные лаборатории НИИ от наземных помещений, имеют пятиметровую толщину, и их не пробьёт даже самая тяжёлая вражеская бомба. Наземная часть здания примет на себя основной урон, и максимум, что случится с подземной частью, — это засыпавшее её сверху обрушение. Но на этот случай в подземной части имеется отдельный тоннель, выходящий на поверхность вдали от городской застройки, в пригородном парке.

Вообще, за всё время бомбёжек рядом с НИИ не упало ни одной бомбы. Советы не тратили бомбы на окраины пригорода, предпочитая бомбардировать более центральные районы, в которых подозревали пусковые площадки ракет «Фау-5». Вместо таковых там находились ложные цели, иногда бомбардировщики Советов летели дальше, к Берлину, но и там их ждало разочарование. Кроме немногочисленных истребителей люфтваффе и многочисленных зенитных ракет найти что-либо ещё им не удавалось.

Ещё большая степень неудачи постигла союзников Сталина. Сполна ощутив на себе всю прелесть немецких «Фау-5», они наконец осознали, почему трёхмиллионная группировка советско-польских войск три месяца не могла пройти каких-то семьдесят километров, отделявших их от окраин Берлина. Сами англо-франко-американские войска за это время продвинулись лишь вдвое дальше. Хотя правильнее было бы называть их американскими войсками. После реванша на линии Зигфрида и последующего контрнаступления, закончившегося захватом половины Франции, от англо-французских войск осталось одно название. Если бы не три миллиона солдат, прибывших из США, разгром Франции был бы завершен полностью, а Англия под ударами «Фау-2» превратилась бы в подобие Лондона, то есть в сплошное кладбище обломков, ещё до того, как из колоний прибыли её последние дивизии.

Но в этот момент Советы продолжили наступление, США и Канада объявили о вступлении в войну, и вермахту пришлось отвести войска к германским границам. У Германии осталось слишком мало солдат, чтобы удерживать столь крупный театр боевых действий. Зато у Германии появилось много ракет! Дальновидность фюрера не вызывает сомнений: сделать ставку на создание оружия возмездия оказалось единственно правильным решением! А ведь многие в руководстве рейха были против столь колоссальных расходов во время войны.

Начальник НИИ, штандартенфюрер СС Шульц, однажды рассказывал, будто в какой-то момент эти люди убедили фюрера в своей правоте. Фюрер заявил, что Германия не может тратить столь крупные средства на малопонятные неосуществимые проекты. В преддверии войны вермахт нуждается в танках, пушках и самолётах. Но вскоре гений фюрера избрал более логичное направление развития германской науки — научный прогресс! Программы разработки оружия возмездия получили обильное финансирование, и даже война не заставила фюрера свернуть с намеченного пути. И только благодаря этому Германия не просто выживет, но и сотрёт с лица земли своих врагов!

Пока доблестные солдаты вермахта сдерживали натиск полчищ унтерменшей, блестящие научные умы Германии исполнили свой долг перед немецким народом. Прорыв в области ракетостроения был воплощён в реальную и смертоносную силу: на вооружение вермахта поступили ракеты «Фау-5». Символ победы! Недаром название этих ракет пишется не V-5, а V–V! Это одновременно и «Фау-5» и «Фау-Фау», то есть Vergeltung durch Vernichtung — «Возмездие через уничтожение»! И это не просто красивые слова. Пока «Фау-5» рвут на кровавые куски войска Советов и США, на секретных заводах рейха заканчивается производство атомных бомб! Рейху необходимо продержаться ещё немного, и настанет час истинного возмездия!