Игры на брачном ложе - Трейси Уоррен

К концу танца глаза Мэллори уже сияли, а на губах играла легкая улыбка. «Она всегда любила танцевать» подумал Адам, останавливаясь вместе с партнершей.

Вежливо поклонившись Джессике Милбенк, он вскоре сбыл ее с рук, устроив все так, что на следующий танец ее пригласил мистер Хьюз.

Отделавшись от назойливой Джессики, Адам подошел к Мэллори, которая в это время разговаривала с мистером Фейвершемом.

— Леди Мэллори, — промолвил Адам, поклонившись, — прошу вас оказать мне честь и принять приглашение на следующий танец.

— Но леди Мэллори обещала этот танец мне, — вмешался лорд Хауленд. — Не так ли, миледи?

Мэллори подняла на Адама свои лучистые аквамариновые глаза.

— Лорд Хауленд прав, — сказала она. — Следующий танец я обещала ему.

— Так что вы опоздали, Грешем, — с усмешкой заявил Хауленд. — Мы с Фейвершемом сегодня уже едва не подрались за честь танцевать с леди Мэллори, и нечего здесь вынюхивать, вам ничего не светит.

— Я ничего здесь не вынюхиваю и был бы признателен вам, если бы вы изъяснялись в более пристойных выражениях, — холодно произнес Адам. — В Брейборне имеется несколько псарен, на которых есть, конечно, и суки, но леди Мэллори к ним не относится.

— У меня и в мыслях не было оскорблять леди Мэллори! — возмутился Хауленд и обратился к ней: — Вы, конечно же, понимаете, что я не хотел вас обидеть?

— Разумеется, понимаю, — ответила Мэллори, бросив на Адама сердитый взгляд.

Адам смотрел на нее невозмутимо, как ни в чем не бывало. Поймав на себе ее взгляд, он подошел ближе, бесцеремонно пробравшись сквозь толпу ее воздыхателей.

— Я вернусь, как только отзвучит музыка, — шепнул он ей. — Поэтому прошу вас, не давайте больше никому опрометчивых обещаний. Следующий танец за мной.

На лице Мэллори отразилось изумление.

Адам резко повернулся и отошел в сторону, слыша, как за его спиной Хауленд все еще лепечет о том, что не хотел сказать ничего дурного. Затем он начал рассыпаться перед Мэллори в комплиментах, превознося ее красоту и добродетель.

Вскоре кузина Вильгельмина заиграла следующую мелодию, под которую пары начали танцевать. Адам не стал никого приглашать на этот танец. Он предпочел отойти в дальний угол комнаты и оттуда наблюдать за парами. Прислонившись плечом к мраморной плите камина, Адам огляделся в гостиной. Увидев лежащего на коврике Генри и другую собаку, Генделя, он невольно улыбнулся.

Адам терпеливо ждал, когда отзвучит музыка. Мэллори тем временем мучилась со своим партнером, стараясь, чтобы он не оттоптал ей пальцы ног. На ее лице блуждала грустная улыбка.

Наконец танец закончился, пары остановились, и Адам решительным шагом направился к Мэллори и ее партнеру.

— Думаю, Хауленд, что пришла пора уступить мне место, — заявил он. — Так что прошу вас, исчезните!

Хауленд нахмурился, но не возразил. Отвесив Мэллори изящный поклон, он отошел к стене.

— Мне кажется, лорд Хауленд не слишком доволен тем, как вы обходитесь с ним, — промолвила Мэллори. — А я думала, что вы друзья. Вы же посещаете один и тот же клуб. Неужели вы там не общаетесь?

— Очень часто общаемся, именно поэтому я позволил себе некоторые вольности в разговоре с мим. Ведь мне хорошо известно, что он подуется на меня день-два и простит. Хауленд — как небо за окном: то хмурится, то снова проясняется.

Мэллори укоризненно покачала головой:

— Ах эти мужчины! Я до сих пор не могу вас понять, хотя выросла в семье с шестью братьями.

— Мужчин-то как раз понять легко, — возразил Адам. — А вот женщины — настоящая загадка. Впрочем, прислушайтесь! По-моему, ваша кузина наигрывает вальс.

— Вряд ли она отважится на это. Вильгельмина думает, что вальс изобрели распущенные французы для того, чтобы развратить англичан.

Адам улыбнулся.

— Наверное, кто-то заставил ее изменить свое мнение об этом танце.

Мэллори невольно взглянула на своего брата Лео, который в эту минуту со зловещей, как у Люцифера, улыбкой нашептывал что-то на ухо Элле Марсден. У девочки щеки пылали так, словно она стояла у раскаленной топки. Время от времени Элла нервно хихикала.

Мэллори вздохнула.

— Да, вы правы, я даже знаю имя того, кто это сделал.

В это время кузина Вильгельмина громким аккордом объявила о начале нового танца. Адам пригласил Мэллори выйти с ним на середину комнаты, и она взяла его под руку.

Как ни странно, Вильгельмина действительно заиграла вальс. Это несказанно обрадовало Адама. Он получил возможность заключить Мэллори в крепкие объятия. Вальс совсем недавно был завезен из Франции в Англию и пользовался сомнительной репутацией по причине того, что партнеры танцевали, держа друг друга в объятиях. Такие манеры казались предосудительными.

Крепко прижав Мэллори к себе, Адам закружил ее в танце так резво, что у нее перехватило дыхание.

— Восхитительные ощущения, не правда ли? — спросил он.

Мэллори кивнула, послушно откликаясь на каждое его движение. Ее аквамариновые глаза сияли от восторга, юбки развевались в вихре танца, приоткрывая изящные ножки в бальных туфельках.

Адам умело вел ее, искусно лавируя между другими парами, кружившимися на паркете. Впрочем, он делал это машинально, не обращая на окружающих никакого внимания. Все его мысли были заняты прекрасной грациозной леди, которую он сжимал в своих объятиях.

Его радовало то, что к ней снова возвращалось ощущение счастья. Он видел это по ее глазам. Давно уже в них не было столько жизни, света и веселья. Незаметно для себя Мэллори выздоравливала, освобождалась от плена скорби и страданий. И уже был недалек тот день, когда она окончательно сбросит с себя оцепенение. Адам свято верил в это. Мэллори должна вернуться к жизни и обрести настоящее счастье!

И долг Адама состоял в том, чтобы помочь ей. Он именно тот человек, который может сделать ее счастливой.

Адам увеличил темп, неистово кружа Мэллори в вихре танца. Его сердце учащенно билось, в жилах бурлила кровь. И неожиданно Мэллори громко, освобожденно рассмеялась. Услышав ее смех, Адам почувствовал, что у него словно гора упала с плеч.

Мэллори приходила в себя, превращалась в прежнюю веселую, жизнерадостную девушку! Адам ликовал. Теперь необходимо закрепить успех, не дать Мэллори снова уйти в свою скорлупу.

Глава 9

Ложась в постель, Мэллори все еще напевала мелодию вальса. На прикроватном столике горела одинокая свеча. Все остальные свечи Пенни перед уходом задула. Мэллори с наслаждениям улеглась на мягкую перину, застеленную прохладными льняными простынями. Ее голова утонула во взбитых пуховых подушках.